– Я не думала, что вы так сильно изменитесь и тоже станете указывать мне на мое место, так же, как это делает ваша супруга. Я больше не стану от вас ничего требовать и просить, однако и вы не расслабляйтесь и не забывайтесь. Придет день и вам придется заплатить за то, как вы со мной поступили. Вы не имели права распоряжаться моей жизнью, а после упрекать меня в этом. Помните мои слова и не забывайте.

Соломон был удивлен ее словам и они вызвали у него вспышку гнева. Ориана уже поклонилась и развернулась, чтобы уйти.

– Прежде, не смей ко мне являться без предупреждения! Не смей впредь оскорблять правящую семью и разговаривать с правителем таком тоне! – кричал он ей вслед.

Его возраст давал о себе знать, потому что он еле выговаривал эти слова и теперь у него началась отдышка. Соломон сильно пошатнулся, споткнулся и ухватился за руку гвардейца, что придержал его одной рукой. Ориана вся дрожала, но сдерживая себя, она гордо прошла прямо по коридору в свое крыло в замке. Казалось, коридоры замка бесконечны, но она уже вышла из крыла правителей. Теперь Ориана бежала в свою комнату со всей скоростью, что у нее была и ее плач эхом раздавался по коридору. Она прикрывала рот руками, стараясь приглушить свою внезапно нахлынувшую слабость. Резко забежав в свою комнату, она захлопнула дверь за собой и заперла ее. Прижавшись к большой двери спиной, она ощутила слабость в ногах и сползла вниз на холодный пол. Ей казалось, что внутри нее образовались тысячи дыр, сквозь которые наружу выскальзывают все хорошие воспоминания об этой жизни. У нее было ощущение, что из её души вырвали самое дорогое и важное для нее. Это заставило ее еще больше расплакаться и прижать руки в груди. Сердце болело, и она не хотела отпускать то, что копилось в ней годами, но обязательно должно было уйти от нее. Плачь срывался на крик и принцесса не могла понять такого предательства в свою сторону. Она долго плакала, однако в дверь позади нее резко постучали и она, испугавшись этого резкого жеста, отпрянула от двери. Резко вытерев свои слезы, он взглянула на себя в зеркало. Глаза опухли от слез, сузились и были красными. Волосы были не в лучшем виде, да и бояться ей уже было нечего. Она потянулась к двери и отворила её настежь. Перед ней стоял Азур, который потерял её из виду сразу же после того, как она покинула торжественный зал. Он вошел в её покои, пересекнув дверной проем и закрыв за собой дверь. Ориана тут же кинулась в его объятия, лишь там находя покой для своей души. Он погладил её по голове, ожидая, когда она придет в себя и сможет обо всем ему поведать.

– Я заберу тебя, – сказал он ей, выслушав все то, что ей сказали император и императрица, – Никто больше не посмеет так с тобой обращаться.

– Мне больше ничего от них не нужно. Я уеду и буду рядом с тобой, если это их успокоит, – говорила она, всхлипывая.

– Кто бы мог подумать, что они окажутся настолько гнусными. Зачем им выдавать тебя замуж? Они ведь знают о нас с тобой.

– Они считают меня опасной. Олеан полагает, что я решусь покуситься на трон ее сына. Как же это нелепо звучит. Разве я когда-нибудь заставляла их усомниться в себе?

– Не бойся, я рядом с тобой и я не позволю им выдать тебя замуж за него. Я попрошу твоей руки и мы уедем отсюда. Пусть весь мир узнает о том, как несправедливо правитель и его жена поступили с тобой. Они не достойны носить эту корону.

Ориана впервые за весь день улыбнулась, найдя поддержку у своего возлюбленного. Она крепче обняла его и внутри нее поселилась теплая мысль: она была безмерно рада тому, что он есть в её жизни. Эта теплая мысль залатала все недавно образовавшиеся в ее душе трещины. Азур любил её всем сердцем, был готов укрыть от всех невзгод и пошел бы против любого, кто посмел бы хоть как-то ее обидеть или же оскорбить. Их любовь нельзя было сравнить ни с чем из существующего: она была настоящей, вечной и крепкой. Однако, в их мире существовали те вещи, которые были гораздо сильнее их любви. И только от них самих зависело то, смогут ли они устоять перед бурей и защитить друг друга от той силы, что будет их отрывать друг от друга. Принцесса уже успокоилась, однако она еще долго смотрела в одну точку и терзала себя тяжелыми мыслями о сегодняшней ситуации. Ориана уснула, опираясь головой об его плечо и он отнес ее в кровать. Азур еще долгое время сидел рядом с ней и любовался ею, не заметив потом, как тоже провалился в глубокий сон.

Пустынная долина планеты Колониады устремилась далеко в бесконечность, а сильный ветер усиливал свои порывы, распыляя мелкий песок по воздуху и развевая тонкий шелковый платок Доротеи, что покрывал ее сияющие черные волосы. Загадочная и прекрасная как сама ночь, Доротея взволнованно глядела перед собой, пытаясь смириться с решением темных разбойников. Ее большие и мерцающие черные глаза бегали по горизонту, словно вовсе не моргали. Она нервничала и не находила себе покоя, после того, как темные разбойники вынесли решение женить Доминика на Ориане. Доминик подошел к своей возлюбленной и обнял ее со спины. У Доминика были черные отросшие волосы и черная борода, а черты его лица были заостренными и он внушал впечатление хитрого и бесчестного хранителя. Гордая Доротея даже не вздрогнула и продолжила смотреть прямо перед собой, не скрывая своего упрямства и своих душевных терзаний. Несмотря на свой высокий рост, Доротея казалась хрупкой и уязвимой рядом с Домиником. Отважная принцесса Колониады стала бледна как мрамор и теперь уже была схожа со статуей благородной дамы. Подол черного шелкового платья развевался на ветру, выдавая суровые холода ночей пустыни Колониады, но это было последним, о чем она сейчас беспокоилась. Доротея держала зло на Доминика за то, что он так легко согласился с их решением.

– Зачем Клод предложил тебе эту идею? Ты так просто женишься на ней? Разве нельзя обойтись без этого? – спросила она, повернувшись к нему лицом.

– Права на престол есть только у Орианы и у новорожденного сына Соломона. Я женюсь на Ориане, а затем будет достаточно убрать с нашего пути семью правителей измерения. Только так мы сможем обрести власть над галактикой Дюэлль и взять камни блюстителей под свой контроль, – объяснял Доминик, пытаясь успокоить возлюбленную.

Доротея снова отвернулась от него, скрестив руки перед собой.

– Скоро мы будем осуществлять наши грандиозные планы, которые мы строили много лет. Неужели ты обеспокоена лишь этим? – продолжил Доминик.

Доротея резко развернулась в его сторону, одарила его строгим взглядом, а затем подошла ближе, легкими и бесшумными шагами. Прикоснувшись к его лицу, она погладила его короткую бороду.

– Мы очень долго собирали силы против правителя измерения и исследовали наши возможности. Весь этот путь я проходила вместе в вами для того, чтобы достичь нашей общей цели. Наш заговор перерастет в масштабную войну, после которой выживут немногие, – заметила она, – У Орианы уже есть жених, но месть может ослепить ее. Если подтолкнуть ее к такому решению, то совсем скоро она станет одной из нас. Клод и Ксандер приняли верное решение, но вы не щадите моих женских чувств. Что будет с нами после того, как ты станешь супругом Орианы? – спросила она.

– Жизнь других хранителей не важна для нас, пока наша цель – трон и камни. И далеко не важно, какими будут потери после войны. Для нас имеет значение лишь одно – достижение цели любыми возможными способами. Мои чувства всегда будет принадлежать лишь тебе и с появлением Орианы ничего не изменится. Она тоже станет одной из нас, а затем поможет нам добраться до трона и камня нимфы Олеан. После того, как правитель и правительница поступили с ней таким ужасным образом, она будет не против отомстить им за такое отношение, – объяснил он.

Доминик взял Доротею за руки и продолжил:

– Темные разбойники станут править галактикой Дюэлль и Ориана будет лишней в этом союзе. Как только я стану правителем измерения, я избавлюсь от нее как можно скорее.