Утро встретило нас холодом и дождем. Костры за ночь потухли и от этого мы замерзли еще сильнее. С затекшей шеей и болью в спине, мы завтракали холодным чаем и остатками каши.

– Ох, ну стара уже я для таких прогулок.

– Кто бы говорил. – огрызнулась Ната – Давай разгибайся и идем дальше.

– И почему не лето? – проныла я

– Потому что оно уже было. Ты умерла в его последний день. Хотя не знаю имеет это значение или нет.

– Все когда-то имеет значение.

Двинулись мы в путь уже под ливнем, правда и он быстро прекратился. В общем злые, мокрые и голодные мы должны были вечером войти в деревню, но так как из-за моего отвратительного самочувствия пришлось сделать привал, мы пришли, когда уже стемнело. Провести еще одну ночь на улице мне не хотелось. Ната сказала, что задержаться в деревни придется немного дольше чем я думаю, так как она хочет погулять на местном празднике.

– Да и тебе развеяться не помешает.

– А что за праздник?

– Карнавал. Если не ошибаюсь. Хотя может и маскарад. Если тебе так интересно, то узнаем в деревне.

– Помню в замке, тобой были очарованы все мужчины. – с улыбкой произнесла я

– Я и сейчас не дурна. – как-то таинственно ответила она

"Ну что ж старушка дней моих суровых, что-то мне подсказывает, ты не просто так там хочешь задержаться."

– Я не знаю, что ты там думаешь, но запомни пожалуйста раз и навсегда, я никогда и ни за что не предам свою любовь к мужу.

– В этом я уверенна на все сто процентов.

Дальше мы шли в молчании.

В деревню "Ластьево" мы прибыли в темноте. Ната уверенным шагом шла по улице, иногда с кем-то здороваясь. Когда я прочитала названия таверны, воспротивилась в ней жить. Нет ну вы подумайте, как я ведьма могу жить под крышей с названием "Смерть ведьме»? Но Ната меня уверила, что тут работает ее старый знакомый, и только тут есть место для нас. Пришлось идти за подругой.

Войдя в помещение я удивилась, так как на улице, и намека не было, но здесь все искрилось от магии.

– Данго, нам две смежные комнаты. Много теплой воды и естественно горячей еды. – проговорила она звонко

Хозяин таверны с улыбкой посмотрел на Нату, но стоило ему взглянуть на меня как он побледнел, улыбка исчезла с лица, в добавок он еще и перекрестился.

– Я не собираюсь ее обслуживать. – отвернувшись, произнес он

– Почему? – спросила моя подруга, но я ее прервала:

– Данго, по-моему, ты не прав.

– Я не прав? – он стал закипать, отчего его лицо покрылось красными пятнами – Ты сожгла мой дом, а я всего-то хотел тебе понравиться.

Уши и глаза постояльцев были прикованы к нам. Все затаив дыхания ждали развязки.

– Да что ты говоришь? Только понравиться? По-моему, ты хотел сделать, что-то другое.

По залу эхом разнеслось «Ох». Многие зашептались, но стоило нам продолжить разговором как все смолкли.

– Я же извинился! – как-то тихо сказал он, еле сдерживая улыбку

– Ну, а я не сожгла твой дом, лишь избавила его от паразитов. Бездна, Данго, я рада тебя видеть.

– Я тоже!

Он перепрыгнул через стоику и обнял меня своими медвежьими лапами. Зал нам захлопал. Когда все стихло, мы уже успели немного переговорить в этом шуме.

– Друзья! Минуточку внимания. Эта девушка, та самая ведьма Мари, что постоянно попадает в неприятности. Я слышал, что ты мертва.

– От меня не так то просто избавиться.

Зал снова захлопал и даже затопал и забарабанил. Он прошептал Нате, что если бы она сказала, что знакома со мной, то сделал бы ей скидку. Но я то знала, что она так бы не поступила.

Мое внимание привлек человек, что сидел один, полностью укутанный в плащ. Что-то в нем было печальное, он даже не шевелился. Когда меня попросили спеть, я думала только об этом странном типе. Но потом взяла себя в руки и запела. В итоге получилось не то. Я хотела, чтобы все смеялись и танцевали, а они плакали. Но я только и делала, что смотрела на него.

– Молчать, все понимать без слов,

Превозмогая притяжение…

Любовь без права на любовь,

Любовь без права продолженье…

Пьяня своею чистотой,

Без тусклых свеч и белых платьев

Нам освещала путь любовь,

Любовь без права на объятья…

Быть ближе, пусть мешает страх,

И лишь в мечтах до исступленья…

Страх и печаль в моих глазах –

Любовь, как преступленье…

Без объяснений и прощаний,

Нам посчастливилось познать любовь без разочарований.

Любовь без права нам дана,

Чтоб сердце греть и не обжечься.

И пусть вся жизнь обречена, но от любви не отказаться.

Все рыдали под конец, но не он. Он даже не шелохнулся.

Вот он встает, но на лицо так опущен капюшон, что ничего не видно. Подходит к нам легкой походкой. Его без эмоциональный голос, послал холод по моей спине.

– Дамам пора отдохнуть с дороги. А нам прятаться.

Я прислушалась и правда сюда ехали всадники. Данго бросил ключи, Нате и мы поспешили. Только на лестнице я услышала:

– Восьмая справа.

Вбежав по лестнице, я столкнулась в дверях со странным типом. Он выронил из рук ромашку и злобно прорычал:

– Восьмая, а не седьмая.

Цветок он поднял и быстро вошел к себе. А мы влетев в комнату, быстро разделись и сели к окну молиться. Внизу все было тихо, но я словно нутром чувствовала, что они уже поднимаются.

"Не барахлила бы магия, не болела бы голова, если бы … слишком много "если бы". Что же происходит?" – думала я, но стоило двери открыться, как мысли сами вылетели из головы.

Я обернулась на скрип половиц. В комнату вошло трое мужчин.

– Отче, благословите на сон покойный. – я встала и согнулась в поклоне

– Дева, что ты тут делаешь? – его голос был немного с хрипотцой, словно он недавно переболел

– Мы с маменькой приехали за желтой тканью. Хозяйка велела купить.

Тот что стоял с права от главного, что-то шепнул, но я ничего не услышала.

"Тут задействована магия." – осенило меня.

И так священник был очень толстым, лысым и с крупными драгоценными перстнями на пальцах. Лицом он был похож на свинью. Знаю, что плохо так отзываться о церковных людях, но это было так. Его козлиная бородка еще хранила, остатки недавнего ужина. Или завтрака? Не знаю.

Ната все так же стояла на коленях и шевелила губами. Это было не странно, так как люди ее возраста сначала до молятся, а уж потом отвлекаются.

"Святой отец" сел на кровать, как же жалобно она под ним скрипнула, и пригласил меня присесть рядышком. Я строя из себя наивную девчушку, спокойно выполнила его просьбу.

– Расскажи мне о себе. – попросил он, как-то странно заглядывая мне в глаза

И только я хотела открыть рот, что бы хоть что-то сказать, как в комнату влетел мужчина. По его взгляду было понятно, что он рассержен.

– Маруся! – воскликнул он – А ну-ка встань быстро. – мог бы этого не говорить, так как от его вопля, я вскочила – Простите отче мою непутевую сестру. Она еще так молода и это первый ее выезд из родной деревни.

– А вы собственно кто? – спросил мужчина, что пришел со священником, третий же пристально смотрел на Нату – И какое вы имеете право врываться в комнату к девушкам?

– Как сказал ранее я ее брат и имею право здесь находится.

Мой, так названный, брат стоял в тени, и я не могла разглядеть его лица. Мне показалось это важным взглянуть в его глаза, узнать их цвет и прикоснуться к волосам. Хорошо, что в комнате было темно, так как мое лицо запылало. Это было немного странно для меня.

– Ну, что ж дитя, покойной ночи. – проговорил священник и изобразил в воздухе крест – Пойдемте господа, здесь все чисто. А вам юноша, я настоятельно рекомендую впредь не мешать.