Гулевский был задержан, а потом арестован по обвинению в превышении служебных полномочий.

Вся стратегия защиты Сергея Дмитриевича сводилась к следующему. Его приятель майор ФСБ Игорь Николаевич Астахов, рьяный ненавистник организованной преступности, был не в силах терпеть бессилие правовой системы. Он предложил Сергею Дмитриевичу участие в оперативной игре против Клима.

Майор Гулевский, такой же рьяный ненавистник организованной преступности, согласился на это. С этой целью два отчаянных борца с организованной преступностью разработали операцию по внедрению Гулевского в стан врага. Именно по этой причине состоялся тот знаменательный пьяный разговор в офисе Клима, записанный коварным хозяином кабинета на плёнку. В эту схему удачно вписывалось то, что майор Астахов бесследно пропал, а Клима вскоре убили. В связи с этими роковыми обстоятельствами никто не мог убедительно опровергнуть фантастическую историю Сергея Дмитриевича о частном крестовом походе против климовской ОПГ, организованной Астаховым.

О том, что эта оперативная игра не была санкционирована руководством ФСБ, Гулевский, разумеется, не подозревал и узнал только на следствии. Долгими ночами в камере СИЗО, ворочаясь на жёстком матраце, Сергей Дмитриевич молил бога, чтобы майор ФСБ Астахов вдруг случайно не объявился живым и здоровым. Ему повезло. Астахова так и не нашли.

Самодеятельность двух майоров для руководства обеих организаций оказалась полной неожиданностью и была признана не только противозаконной, но и лютым нарушением любых официальных и негласных инструкций и правил по межведомственному взаимодействию и сотрудничеству.

Но всё же дурацкая версия Гулевского о появлении злополучной записи была лучше, чем обвинение в добровольном содействии организованной преступной группировке. Следствие длилось в течение года, но в связи с исчезновением Астахова и гибелью Клима оно зашло в тупик. Где-то наверху между двумя ведомствами долгое время шли взаимные обвинения в головотяпстве, противодействии расследованию и непрофессионализме. Однако постепенно обе организации пришли к согласию, что в сложившейся ситуации, будет лучше не поднимать шума и не позориться. Потому целесообразней выпустить на волю идеалиста-придурка Гулевского, которому, разумеется, отныне и во веки веков не место в правоохранительных органах. Дело по-тихому «спустили на тормозах», и Сергей Дмитриевич вышел на свободу.

Сейчас, вспоминая о том, что ему пришлось пережить, он от ярости скрипнул зубами: «Во всём, что со мной случилось, виноват этот гадёныш Фикус – Савченко. Он единственный, кто в итоге оказался «в шоколаде». Сейчас этот ублюдок и его тёлка живут по поддельным документам и считают, что жизнь удалась! Да как бы не так! Ты, сучонок, даже не представляешь, с кем тебе предстоит иметь дело! Я обглодаю тебя до костей! Ты будешь рыдать, умоляя меня взять твои бабки!»

Гулевский криво ухмыльнулся и начал расталкивать спящих товарищей.

Прошло чуть больше года с того момента, как Фёдор и Марьиванна, пыхтя от усталости, занесли в свою владивостокскую квартиру три большие сумки, набитые долларами. Теперь благодаря документам от старого фальшивомонетчика дяди Яши они были Сергеем Клюевым и Викторией Долиной.

По совету Горыча, старого друга отца Маши, сто тысяч долларов были оставлены на оперативные нужды, а остальные были размещены в шести депозитных ячейках трёх наиболее устойчивых банков. Три ячейки были оформлены на Фёдора и три – на Марьиванну. Горыч объяснил, что это временная мера, до тех пор, пока не будет ясности, как безопасней распорядиться деньгами в долгосрочной перспективе.

– А пока постарайтесь не делать глупостей, – в конце разговора ворчливо начал поучать толстяк. – Живите тихо, неприметно, не шляйтесь по кабакам, не делайте дорогих покупок, в общем, не привлекайте к себе излишнего внимания. Договорились?

– Горыч, теперь ты вместо Борисыча будешь меня всю жизнь поучать? Я уже взрослая девочка, не переживай за меня! – рассмеявшись, воскликнула Марьиванна.

– Дурочка, – вздохнув, грустно проговорил Горыч. – Радуйся, что пока ещё есть кому тебя поучать и кому за тебя переживать. Твой отец был моим другом на протяжении всей жизни, и я в некотором смысле теперь за тебя в ответе.

Через пару недель после того, как вопрос с деньгами был решён, в квартире была установлена тяжёлая бронированная дверь, внешне выглядящая довольно скромно и обычно.

Только сейчас Фёдор почувствовал, что всё худшее уже позади и пора наконец приступать к созданию фирмы мечты.

Марьиванна устроилась на ускоренные бухгалтерские курсы, а Фёдор занялся регистрацией предприятия. В течение месяца им была зарегистрирована производственная компания по оказанию услуг в области ремонта судовой электроники со скучным названием ООО «ДальТехЭлектрон».

Ещё через неделю на окраине города, в районе бутощебёночного комбината, было арендовано помещение под офис и мастерскую. Бывшая база городского строительного управления была переоборудована в комплекс удобных складских помещений. Администрация по умеренной цене сдавала их в аренду различным коммерческим предприятиям.

Комплекс находился в промзоне далеко от центра города. Вокруг не было ни единого жилого дома, кроме казармы воинской части. Помещение в сто пятьдесят квадратных метров, с отдельным входом и со всеми удобствами было поделено на четыре части. Фёдора всё устроило. В течение месяца он закупил необходимое оборудование и принял на работу пять сотрудников. В основном из числа военных технарей на пенсии и молодых выпускников технических вузов.

Проанализировав местную прессу, Фёдор оплатил на полгода вперёд большие рекламные полосы в журналах «Рында», «Будни Портофлота» и «Морфлот сегодня». Через пару недель на страницах этих изданий замелькали крупные рекламные объявления: «Профессиональные услуги в области морской электроники. Установка, подключение, настройка, диагностика и ремонт любой сложности морского навигационного оборудования. Радары, эхолоты, радиостанции, антенны на судах, катерах, шхунах, яхтах».

Ещё через неделю появились первые клиенты. В большинстве случаев им требовались мелкие ремонтные работы. Все заказы были жутко срочными и не предполагали доставку «приболевшего» оборудования в мастерскую.

Работать приходилось, на месте у клиентов, то есть, как правило, на судах, стоящих на внешнем рейде. Правда в этом случае клиенты легко соглашались платить за выезд и срочность по двойному тарифу. Оплата производилась наличными деньгами и без каких-либо документов. Фёдор сам мотался на каждый заказ, беря с собой кого-то из своей команды. Каждый вечер Савченко возвращался домой усталый, молчаливый, порой в перепачканной, рваной одежде. Молча ужинал, принимал душ и, упав на кровать, мгновенно засыпал. Утром он хмуро завтракал и спешил в офис.

Тем временем Марьиванна нашла небольшую фирму, которая полулегально торговала различной электроникой. В офисе и дома появились компьютеры с модемным подключением к интернету.

В один из дней, когда Фёдор с коллегами пыхтел в мастерской над ремонтом синхронизирующего радарного блока, в офисе появился крупный пожилой мужчина. Он был в мятом костюме, небритый, с дорогой кожаной папкой под мышкой. Незнакомец угрюмо окинул взглядом помещение, выяснил, кто старший, и, озираясь, увлёк Фёдора в дальний угол. Помявшись и недоверчиво поглядывая на Савченко, он наконец тихо проговорил:

– Парень, дельце к тебе есть.

– Я слушаю, – удивлённо ответил Фёдор.

– В общем… Как бы тебе сказать… В общем, мне надо, чтобы ты типа сделал мне работу… Короче. Ты мне на нужную сумму расписываешь счёт в три листа. Я тебе делаю стопроцентную предоплату, и ты мне возвращаешь налом лишь семьдесят процентов. Насколько мне известно, с наличкой у тебя всё хорошо. Разумеется, это будет строго между нами. Так что скажешь?

Фёдор непонимающе захлопал глазами.

– Я не понял, а что за работу надо сделать?