Сергей Дмитриевич полагал, что поскольку Виталик знал Савченко лично, он может быть очень полезен. Особенно с учётом его давней неприязни к бывшему мужу своей подруги. Именно благодаря своевременной информации Иноземцева Гулевский смог выйти на след Савченко-Фикуса.
Встреча с Иноземцевым состоялась в дешёвом кафе недалеко от гостиницы «Космос». Виталик сдержанно поздоровался и вальяжно расположился на пластиковом стуле, демонстрируя снисходительную готовность выслушать собеседника. Его надутый важный вид словно заранее предупреждал: «Я знаю себе цену, и за три копейки меня не купишь».
Гулевский внимательно окинул его цепким взглядом. Иноземцев сильно раздобрел, а отёчная, мучнисто-бледная физиономия выдавала в нём человека, далёкого от здорового образа жизни. Одет он был в новый тёмно-зелёный костюм, голубую рубашку с бордовым галстуком.
После того, как Сергей Дмитриевич намекнул ему по телефону, что есть интересная и высокооплачиваемая работа, Иноземцев явно решил произвести на него впечатление. Судя по высокомерному выражению лица, он полагал, что это ему удалось. Бросив беглый взгляд на стоптанные, нечищеные ботинки Виталика, Гулевский с усилием сдержал усмешку. Но всё же решил его не огорчать и сохранил серьёзное выражение лица.
После того, как им принесли по чашке кофе, Сергей Дмитриевич уже собирался перейти к делу, когда вдруг заметил, как предательски подрагивает чашка в руках Иноземцева. Виталик мучительно сглотнул слюну, глядя на соседний столик, где пара мужиков с удовольствием неспешно потягивала пиво.
– Слушай, Виталик, а что мы давимся кофе, как неродные? Может, в честь встречи позволим себе что-то посерьёзней? А то как-то не по-людски. Только плачу я, это не обсуждается, – решительно произнёс Гулевский и поднял руку, подзывая официанта.
Виталик вяло попытался возразить, но от Сергея Дмитриевича не ускользнуло, как радостно он оживился.
Официант принёс запотевший графинчик водки, и через полтора часа Гулевский уже знал всё о реальной жизни Виталика Иноземцева. Жена его бросила, уйдя к другому мужику. Из-за квартиры у них идёт нудная тяжба, которая, по мнению Гулевского, закончится не в пользу Виталика.
По поводу работы Иноземцев периодически выдавал противоречивую, сумбурную информацию. То он работает главным бухгалтером в крупной строительной компании, то – финансовым директором на мебельном предприятии. Но одно в его рассказах о работе оставалось неизменным. Начальство в силу тупости и узости ума не может осознать, каким крутым специалистом он является и как предприятию с ним повезло.
В какой-то момент Виталик обронил, что сейчас находится в отпуске по состоянию здоровья, и Гулевский окончательно утвердился в мысли, что Иноземцев сидит без работы. Ну, а по тому, как быстро он окосел, стало ясно, что Виталик серьёзно прибухивает.
Развалившись на стуле, он с важным видом, долго и нудно нёс какую-то хвастливую чушь, а Сергей Дмитриевич терпеливо его слушал, поддакивая и кивая. Наконец он резко прервал собеседника на полуслове.
– Виталик, есть один известный тебе человек, который похитил у бандитов пять лимонов зеленью. Я знаю, где этот человек сейчас скрывается и как его можно заставить немного поделиться денежкой. Мне нужны два толковых надёжных человека, чтобы это осуществить. Ты хочешь поучаствовать в этом мероприятии? – без обиняков спросил Гулевский, глядя в мутные глаза Виталика.
– И кто же этот известный мне человек? – пьяно раскачиваясь из стороны в сторону, надменным тоном спросил Виталик.
– Фёдор Савченко, – произнёс Гулевский.
– Да ладно! – воскликнул Виталик и расхохотался. – Этот заморыш на такое не способен. Я его хорошо знаю. Тем более Нинка рассказывала, что он нашёл в Питере неплохую работу. Я же вам об этом сигнализировал. Живёт спокойно и ни от кого не прячется.
– Это ей он так сказал, а на самом деле живёт по поддельным документам и совсем в другом городе, – негромко проговорил Гулевский и пристально посмотрел на Виталика.
Тот молча сглотнул слюну, и его улыбка медленно сползла с лица.
– Расклад такой, – продолжил Гулевский. – От того, что удастся с него стрясти, я получаю пятьдесят процентов, вы – по двадцать пять. Думаю, мы можем рассчитывать на лимона четыре. То есть ты можешь заработать миллион долларов. Сама операция займёт недели три. Разумеется, все накладные расходы я беру на себя. Ну где ты ещё можешь заработать такую кучу бабла?
– Скажите, Сергей Дмитриевич, – спросил Виталик тихим голосом, – а как эта операция будет трактоваться с точки зрения закона? – и он вдруг совершенно трезвым взглядом уставился на Гулевского.
– Это называется вымогательством в особо крупном размере, совершённом группой лиц, статья 163 УК РФ, лишение свободы до семи лет, – спокойно произнёс Гулевский. – Но, как ты понимаешь, наш клиент в милицию не побежит. Иначе ему придётся объяснять, откуда у него такая огромная сумма долларов и фальшивые документы. Ну, что скажешь?
Виталик, нахмурившись, задумчиво молчал, изучая пол. Гулевский разлил в рюмки остатки водки, молча выпил и закусил куском остывшей котлеты. Затем вздохнул и грустно проговорил:
– Ладно, Виталик, я всё понял. Серьёзные дела не для тебя. Что ж, бывает! Я пошёл. Надеюсь, ты понимаешь, что этого разговора у нас с тобой не было, – бросив деньги на стол, он поднялся, собираясь уйти.
– Я согласен, – тихо проговорил Виталик, продолжая с угрюмой задумчивостью пялиться в пол.
«Ещё бы! Наверно ты в мечтах уже весь миллион потратил», – скрыв усмешку, подумал Сергей Дмитриевич.
Через два дня Гулевский, Ряха и Виталик загрузились в купе поезда «Москва – Владивосток».
«Они знают в лицо Савченко-Фикуса, а я знаю, где этот двуликий гадёныш проживает», – усмехнувшись, подумал Сергей Дмитриевич, глядя на перрон через окно купейного вагона.
– Семь дней трястись! Самолётом через семь часов на месте бы были! – недовольно проворчал Ряха, покосившись на Гулевского.
– Я тебе уже говорил, что поездом безопасней, а кроме того, мы вынуждены экономить, – глядя в окно и даже не повернув голову, холодно произнёс Гулевский.
О том, что на дне чемодана лежит завёрнутый в футболку «Чезет», который самолётом провести было бы проблематично, он предпочёл своим компаньонам раньше времени не сообщать.
По вагону пробежала проводница и громким голосом объявила, что через час поезд прибывает во Владивосток. Гулевский с беспокойством взглянул на безмятежно спящих Ряху и Иноземцева.
Недельное путешествие с ними в одном купе оказалось серьёзным испытанием, от которого Сергей Дмитриевич порядком осатанел. Особенно из-за Ряхи. За ним постоянно приходилось приглядывать, как за нерадивым подростком, который то и дело пытался от скуки отмочить какую-нибудь глупость. То он до беспамятства надрался с дембелями, то устроил драку с проводником, то пристал к чопорным дамочкам, после чего Сергею Дмитриевичу пришлось улаживать конфликт с мужем одной из них. В какой-то момент Гулевский не выдержал и жестоко отметелил Ряху в тамбуре. Здоровенный детина даже не пытался сопротивляться.
С Иноземцевым всё было проще. Обычно Виталик помалкивал и с многозначительным видом листал журналы. Иногда он выходил из купе и заводил со стоящими в проходе женщинами туманные разговоры на философские темы. Те почему-то недолго его слушали, а потом быстро убегали, стараясь с ним больше не встречаться.
Несколько раз Виталик с многозначительным таинственным видом пробовал поговорить с Гулевским о предстоящем деле. Но Сергей Дмитриевич категорически пресекал подобные попытки, полагая, что всему своё время. Пока он лишь старался понять, чего можно ожидать от этих двух детин с мозгами подростков. Однако воспитательная работа за время поездки всё же дала свои положительные результаты. Ряха и Виталик наконец осознали, кто тут босс, и с полуслова научились понимать, чего он от них хочет.
Гулевский закрыл глаза. Он вспомнил, как год назад при задержании сотрудниками собственной безопасности ему удалось выяснить, что всё дело в злополучной аудиокассете. На ней он, пьяный, предлагал криминальному авторитету Климу свою помощь в решении любых вопросов. После крушения климовской империи плёнка оказалась у недоделанного бандита Ряхи. Тот попробовал шантажировать ею Сергея Дмитриевича, но по нелепой случайности сделка не состоялась, и Ряха скрылся. Потом Стёпу задержали за пьяный дебош в ресторане, но ему удалось скостить себе наказание, выдав запись оперу ГУБОП. Серьёзных грехов за Ряхой не водилось, и он получил лишь пятнадцать суток за мелкое хулиганство, клятвенно пообещав впредь быть паинькой и больше так никогда-никогда не делать.
