– Что ты здесь стоишь? Ленка ваша сегодня не работает. – Окрикнул знакомый голос обрусевшего армянина.

– Я тут принёс, мне нужно. – Мямлил, явно не от холода, а улучённый в чём-то, может, не в плохом, но пойман за столь нетипичным для него занятием. Благо цветы не прикупил, а то уж точно всё было бы, очевидно, да и цветы были бы ледяным букетом.

– А, – протянул мужчина, вскинув голову, и назвал заветные цифры. Дверь пикнула, с лязгом отворилась, впустив парня вместе с холодом и мелкими снежинками. Отогрев руки у батареи в подъезде, оттряхнув с волос влагу растаявшего снега, выдохнул, устремившись к двери. Давненько не испытывал такого сильного волнения. Звонок молчал, кнопка сопротивлялась его визиту молчанием. Ещё раз выдохнул и постучал два раза.

Послышалось шарканье, что-то скрипнуло, и знакомый голос спросил:

– Кто там?

– Это я, Василий.

– Василий? – Голос был удивлённым, но тут же изменился на приветливый, – ах, Василий! Сейчас, сейчас.

Бряцанье ключей и лёгкий стук, казалось, вечность длится это открывание двери.

– Заходи, заходи милый.

– У вас звонок не работает. – Промычал, увидев старушку, отошедшую на пару шагов, впуская гостя и дёргая фартук.

– Давно уже не работает, провод переломился, всё никак не вызову мастера. Заходи, скорее.

– Давайте я починю. А это вам. Спасибо, за то, что помогли. – Слова путались, скакали, перепрыгивая друг друга, врезались в мысли: «ох, зачем я пришёл», но дама не дала ему ещё сильнее стушеваться, всплеснула руками: «Да, зачем? Ой, как приятно. Ой, спасибо. Лизонька, ставь чайник, у нас гости».

Щёки зарделись то ли от тепла, то ли от непривычного смущения.

– Проходи, проходи. Снимай крутку.

– Я просто…

– Будем пить чай. – Старушка втянула его в квартиру, заперла дверь и устремилась на кухню.

– Как вы? – Спросила девушка, расставляя чашки.

Они немного обменялись короткими фразами, поспрашивали о самочувствии, бабушка оценила бельгийский шоколад, рассказала про то, как была в Брюсселе и Брюгге, но как же это было давно. Василий восторга от конфет не испытал, ему они показались обычными – шоколадными, а вот насчёт вафельного торта, крёстная была права. Он и сам умял почти половину.

Гость оказался вежливым и, выслушав все восторги о давних путешествиях, прикончив вторую чашку чая, уже откланивался, но вдруг вспомнил о дверном звонке.

– Давайте, починю. Мне нетрудно.

Дамы возражали возможно искренне, возможно, для приличия, но он так настойчиво затребовал изоленту и отвёртку, что хозяйки сдались быстро. Дверца шкафчика, где хранились инструменты, повисла на одной петле. Он приметил и это. Исправил замок и решил поправить дверцу, вот только широкая и плоская отвёртка никак не могла заменить тонкую – крестовую. Пообещал исправить и это, но уже при наличии инструмента.

С этим и вернулся следующим днём, вооружившись заодно ещё кое-каким инструментом. Починил дверцу, починил полку. Поправил покосившееся зеркало, что было лишено одного болта, за что был накормлен горячим супом и паровыми котлетами с картофельным пюре.

Так и зародилась дружба двух одиноких дам и молодого человека, став теперь частым гостем. Он многое делал по дому, они же кормили и развлекали его беседами. Друзья были позабыты, лишь иногда перебрасывались сообщениями. Иногда он видел компанию во дворе, всё на той же площадки, что предназначалась для детей, но была оккупирована пёстрой компанией. Они перебросились парой фраз, выкуривал вместе одну-две сигареты, но и это уже вскоре сошло на нет.

На двадцать третье февраля дамы затребовали его быть у них, если других планов нет, и даже если бы они были, он отказался бы ото всего.

В подарок ему вручили объёмный шарф тёмно-синего цвета и такого же цвета шапку, а ещё сказала Лиза; теперь уже они были на «ты»:

– Вот! – Она протянула что-то прямоугольное завёрнутое в цветную бумагу с ленточкой. Внутри оказалась книга. Конечно, он изобразил приятное удивление, но покрутил в руках и понял, что придётся читать. – Ты же любишь теории заговоров, это тебе понравится.

Книга Дена Брауна «Ангелы и демоны», вот же неожиданность. Ещё какая. Вечером он читал. Прошёл три страницы, потом ещё пару, отложил, но снова открыл и ещё прочитал немного, пока не дошёл до следующей главы.

А что мне подарить им? Полыхнуло у него в голове. Цветы? Да, теперь уместно. Но наутро позвонил крёстной, пересказал всё сначала очень коротко, затем дополнил ещё несколькими фрагментами. Подумал, что и крёстной нужно что-то подарить. Выудил у родителей три пятёрки от ренты. Выпил вечером с Димкой, почувствовал, как хорошо и легко быть снова прежним, а на следующий день испытывал неприязненное ощущение предательства, словно его о чём-то просили, а он не выполнил. Отмахнулся от фразы и сел искать билеты в театр, по совету всё той же крёстной.

– Не думал, что в театры такие дорогие билеты! На само́й верхотуре, на балконе, можно было купить билеты по полторы тысячи. Позвонил снова Кристине, спросил хороший ли спектакль, та ответила утвердительно, но посоветовала другой.

– Так, он же не Восьмого марта.

– А ты хочешь заявиться и сообщить: «Сегодня мы идём в театр?».

– Да, – искренне удивлялся незадачливый парень.

– А ты романтик. – Усмехнулась и тут же зашлась кашлем хронического курильщика, отдышавшись и пообещав всё организовать, положила трубку.

Через час он уже ехал к ней за билетами.

Крёстная была снова слегка под «Бейлисом», но зато весела и расцеловала крестника прямо с порога.

В праздничный день, когда чествуют дам. Первым делом он прикупил белых хризантем и отправился к крёстной матери, по совместительству и его двоюродной тёткой. Та была растрогана таким вниманием и долго умилялась цветам, и столь рачительным переменам в своего крестника. На прощание перекрестила, чмокнула в щёку и пихнула пару купюр в карман.

– Буфет в театре не дешёвый, но сто́ит угостить дам шампанским.

Два пучка розовых тюльпанов обошлись ему почти в стоимость билета в театр. Благо крёстная, будучи гримёром в театре, а ещё визажистом одной из киностудий, да ещё и модного развлекательного телеканала обладала достаточными связями и достала билеты абсолютно бесплатно.

«Братья Карамазовы» значилось на билете, от дома, где жили дамы до театра, было недалеко, так что и такси ему обойдётся не так уж и дорого. Парень был доволен. Дамы растроганы. Стол был украшен цветами и уставлен вазочками и тарелками. Янина Дмитриевна запротестовала, услышав такси.

– Выйдем в шесть, пройдёмся. Какая погода? Как красиво! Дайте, мне прогуляться.

Спектакль был долгим и нудным, парень не понял абсолютно ничего, дамы же рукоплескали и сияли. Янина Дмитриевна светилась от счастья, Лиза мило улыбалась, была ли она довольна или ради приличия расхваливала вечер, ему было не понятно, но приятно. От шампанского обе отказались, разрешив лишь раз в первом антракте, угостить чашечкой кофе.

Многое менялось, против его воли. Ты ничего не делаешь для этих перемен, но вот ситуация сама разворачивает тебя, уперев лицом в выбор. Завидев парня с непривычным для их мироощущения чуть прилизанного и отчищенного, вооружённого не бутылкой и сигаретой, а цветами и не гогочущий басистым смехом нетрезвого человека, а стремящегося в гости к дамам, да ещё и с цветами. Друзья стали ухмыляться и звать его «ухажёр», «ты сегодня к богине», придавая почему-то именно этой фразе максимально саркастичную интонацию, ну и всё в таком духе. Как-то даже, не сдержавшись, прихватив Димку за ворот крутки, рыкнул на друга:

– Ты заткнёшься?

На этом дружба уже точно была завершена. Зато новая расцвела. Он часто слушал рассказы Янины Дмитриевны о жизни, оказалось, её жизнь была интересной и насыщенной, она много путешествовала. Хотя Василий был уверен, что все, кто жил в советском союзе дальше Сочи и Крыма нигде не были, но она бывала. Старушка всё больше проникалась к парню и звала наш Василий, а вот её внучка стала отдаляться, иногда уходила кормить своих кошек одна или уходила в свою комнату, оставляя гостя на попечение бабушки.