— Вот так значит?

Гаспар невозмутимо кивнул и продолжил смотреть на меня. Ладно, это будет неравнозначный обмен, но бедолага пока об этом не знает.

— Я была младшей в семье. Никто не думал, что мать сможет еще родить, у теток с этим вообще не сложилось. И вдруг сюрприз. Когда я подросла, сестры были уже взрослыми и не интересовались мной, ну, кроме случаев, когда пытались прихлопнуть. Надеялись, что смогут отобрать у меня силу. Пара тетушек тоже пытались провернуть этот номер, но обломали зубы. Маленьких ведьм хранит сама природа нашей силы, а когда мы подрастаем, то можем и сами за себя постоять.

Длинноватое вышло вступление, но я не знала, как сказать короче и проще.

— Сверстники из обычных семей боялись меня, а Хьюго был единственным, кто решился дружить. Делился секретами, слушал, играл, рассказывал о школе. Несмотря на это между нами была пропасть. Я — ведьма, наследница могущественного ковена, он — обычный человек, пусть и не обделенный властью и деньгами. Затем случилась та трагедия с прорывом из нижнего мира, и мы с Хью разошлись на долгие годы. Когда случайно встретились уже взрослыми, пропасть стала еще шире. Теперь он уважаемый человек и богатый наследник, а я сплю в футболке из бракованной партии.

— Одно другому не мешает, — хмыкнул Гас. — Футболка и наследство. Ты просто слишком мало общалась с теми, на чьих счетах миллионы.

— Ты будто много.

Ну конечно. Могла бы и не ляпать глупости. Видно, что инквизитор не из простой семьи.

— Сталкивался, — произнес Гаспар. — Моя семья не слишком богата, но она десятилетиями лечила тех, кто да. Поэтому я много о них знаю.

— И с чего бы милому мальчику из хорошей семьи вдруг приспичило пойди в инквизицию?

— Моя младшая сестра попалась одной ведьме. Мы не знаем, что с ней сделали, но Стефани с тех пор больше похожа на куклу. Она будто бы живет не в нашем мире, ни на что не реагирует, не разговаривает и не двигается, если ее не переставить. Мама после этого осела дома и посвятила всю себя заботе о Теффи, отец погрузился в работу, все пытается найти какое-то средство и помочь ей, а я ушел со второго курса консерватории и отправился в академию при инквизиции. Думал, что там встречу кого-то, знающего, что произошло и как помочь. Но в основном натыкался на шарлатанок похлеще этой.

Он вытащил из кармана артефакт и покрутил им над ладонью. Кристалл моментально налился черным, затем побледнел, но я насторожилась. Один-два сбоя — еще норма, но не когда они случаются постоянно. Надо будет самой обследовать Черный Ручей и проверить, все ли в порядке.

— Ты упустил главное: на чем играл до того, как вступил на темную дорожку инквизиторства?

— Серьезно? — он поставил чашку и подался вперед. — Я излил душу, а тебя все равно интересует только мой музыкальный инструмент?

— Ну я предполагала, что ты сломал себе жизнь не просто так. Значит, где-то ведьмы перешли тебе дорогу, и ты либо хочешь всех нас сжечь, либо ищешь помощи. Никакой интриги. А вот инструмент…

— Виолончель, — отрезал он. — И ты тоже замолчала самое интересное: младший Коллинз — неразделенная любовь или несчастный король френдзоны?

— На то я и ведьма, — подмигнула ему.

После обеда я оставила лавку на Макса, чтобы отправиться в Стылые Стены. Мелкий Саммерс разложил по столу учебники и тетради и погрузился в мир домашних заданий. Не самое выгодное дельце, но куда лучше, чем просто закрыться. И парню полезно немного поработать, он акк раз копит на новый скейт.

Гаспар уже ждал меня возле своей машины, как всегда безупречный, благоухающих хорошими духами и идеально причесанный. Как же бесит! Я перекинула косу через плечо и направилась к нему. Инквизитор уже привычно открыл передо мной дверь, только потом сам устроился за рулем.

Водил он аккуратно, без лишней суеты, почти как Джеф. А Кристобель привычно сидела и пялилась в лобовое стекло. Кто же ее создал и для чего? И, главное, как так вышло, что настолько мощный артефакт попал на гаражную распродажу?

Ехали мы молча. Я включила плеер и слушала свою музыку. Да, выглядел он странно, с проводами и нелепыми наушниками, зато и сбоил слабо, в отличие от новомодных смартфонов. Не знаю, как это работает, но чем новее и совершеннее техника, тем хуже себя ведет рядом со мной. Возможно это знак, что ведьмы — пережиток прошлого, которому пора раствориться во тьме веков.

Иронично, что вместе с последней из нас исчезнет и инквизиция. Без ведьм, наших знаний и ритуалов, больше никто не сможет управлять магией и накапливать ее, а значит отпадет и необходимость контролировать потустороннее.

Такое себе будущее, но наступит оно не завтра.

Пейзаж за окном был до противности однообразным: поля, поля, поля… Изредка попадались небольшие деревеньки, но они мелькали слишком быстро, чтобы внести какое-то разнообразие. Я же устала смотреть на пожелтевшие квадраты земли, поэтому повернулась к Гасу.

— Значит, виолончель?

— У каждого есть свои скелеты в шкафу, — хмыкнул он.

— А твой сидит, широко расставив ноги, и сжимает смычок?

— По крайней мере не прислонив к пустым ребрам сердечко с надписью «Моему Хьюго».

— Ты будто ревнуешь, — улыбнулась я, а Гаспар не отреагировал. Не возмутился, не пошутил, не покраснел, выражая свое согласие. Никакой реакции. И думай теперь, вдруг я случайно угадала? Или попала настолько мимо, что это не стоит никакой реакции.

И кто после этого ведьма?

Замок, давший название Стылым Стенам, возвышался на небольшом холме, такой же серый и пустой, как и много лет назад, когда нас возили сюда на экскурсию всем интернатом. Крыша его давно провалилась, северная часть разрушилась и заросла деревьями, но оставшееся все равно впечатляло. Чего же стоило тем, древним людям таскать и обтачивать громадные валуны для его постройки? Про замурованных девушек я тоже не врала, их боль и отчаяние до сих пор витали в тех стенах. Возможно, невинные жертвы и помогли тем простоять столько лет, но сделали так, что и жить в замке было невозможно. Насколько помню из истории, замок множество раз менял хозяев, и каждый следующий не задерживался в нем надолго.

Сам городок, как и Черный Ручей, был полностью подстроен под туристов. Обширный кемпинг на въезде, целая череда гостиниц на любой вкус и кошелек, бесконечные ресторанчики и кафе. Многое из этого стилизовали под средневековье, а люди на улицах походили на сбежавших с постановки актеров.

Гаспар медленно рулил по узким улочкам, затем припарковался у большого супермаркета и помог выйти мне. Та самая водонапорная башня возвышалась через квартал, но ближе к ней было не подъехать.

Кристобель как бы сама собой перекочевала к нему в карман пальто и теперь таращилась оттуда. Странно, но даже с ней инквизитор смотрелся стильно. Этакое милое чудачество, а не «ахаха, взрослый мужчина, а таскает с собой девчачью куклу».

— Здесь несколько десятков домов, с которого начнем? — спросил он. — Что подсказывает твое сверхъестественное чутье?

Я пожала плечами. На этот раз оно мерзко молчало. Если здесь и жила ведьма, то она хорошо умела прятаться. По памяти я тоже не могла припомнить никого из Стылых Стен. Но никогда особенно и не стремилась знакомиться с коллегами. Разве что те первыми наведывались ко мне, хотели отобрать силу у юной и неопытной ведьмы-одиночки. Даже противно подумать, скольких я упекла в застенки инквизиции, а они в благодарность даже налог не урезали!

Гаспар не стал подначивать меня, поскреб подбородок, повертел головой, затем уверенно пошел к дверям в супермаркет. Оттуда как раз выходила пожилая миссис с ворохом пакетов в руках. Гаспар обворожительно улыбнулся ей, подхватил покупки и пошел рядом, расспрашивая о чем-то. При этом миссис сияла так, будто он назвался ее потерянным внуком. В конце она указала на один из домов неподалеку и сердечно поблагодарила Гаса за помощь. Он все с той же галантностью помог ей сгрузить покупки в багажник и усесться в машину.