Вокруг императора кружились другие призраки, дежурные и неутомимые глаза леди Неферы. С помощью их силы Арднор увидел гибель Рубинового легиона и наблюдал продвижение мятежников. Единственный, кого он не мог увидеть, был Фарос Эс-Келин. Как бы император ни мучил духов, словно туман закрывал лидера мятежников. Его ярость достигла таких пределов, что вмешалась верховная жрица.

«Прекрати тщетные попытки, сын мой! Просто убей его — и все!»

— Но почему я не могу увидеть ублюдка? — прорычал он в полный голос. — Что может сопротивляться власти Моргиона?

«Лишь жалкая попытка приуменьшить силу Великого... и ничего более... Рогатый идет на отчаянные шаги! Только они не помогут ни ему, ни его марионетке!»

Арднору не терпелось расколоть череп Фароса:

— Хорошо, мы нападем на них внезапно, когда они пройдут лишь полдороги!

Сила магии верховной жрицы сотрясла императора до костей.

«Ничего подобного! Ты будешь следовать моим инструкциям неявно!»

Он открыл было рот, чтобы спросить почему, но Нефера продолжала бушевать.

«Ты не смеешь отклоняться от давно запланированного хода событий! Тебе же было обещано, что Фарос будет твоим!»

— Но Мариция может добраться до него первой...

«Она тоже играет свою роль — и хватит об этом. Сегодня мятежники встретят свою смерть, и люди увидят превосходство Храма и Великого. Они восхитятся своим единственным императором — тобой! Только тобой, Арднор...»

Его протесты стихали.

— Я...

«Не сомневайся в силах Моргиона! Не обращай на сестру никакого внимания...»

Голос смолк, и Арднор хищно усмехнулся:

— Отродье Келинов найдет смерть от моей руки!

Окружающие офицеры сделали вид, что ничего не слышат.

Наконец Нетхосак оказался в пределах досягаемости Фароса. Любой гражданин империи хоть раз в жизни посещал столицу. Лидер мятежников смотрел на знакомые башни и дворцы, не веря, что вернулся домой.

Раздался звук близкой трубы, и прискакал разведчик:

— Знамя Боевого Коня, милорд! Они приближаются к нам!

— Узнай, что делает Медвежий Коготь, — приказал Фарос. — А мы едем встречать Боевого Коня.

— Точно, парень, теперь уж от судьбы не уйдешь, — заметил Ботанос.

Легион Боевого Коня — самый прославленный из всех — всегда представлял собой империю.

Даже издалека силы Мариции выглядели угрожающе — ровная стена щитов, сверкающих на солнце, и колышущихся копий. На полпути до мятежников воины дружно остановились.

Фарос попытался разглядеть катапульты и баллисты, но не смог — возможно, его заманивают в ужасную западню.

— Давай не разочаровывать Марицию, у нас с ней старые счеты.

— Да, милорд.

Затрубили рога, и мятежники пошли навстречу, подталкивая впереди пленных. «Пусть думает, что я бесчестное животное», — усмехнулся Фарос.

Уже видны были лица офицеров... Вот! Знамя командующей указывало Марицию. Огромный плюмаж и синий плащ... кто, кроме Де-Дрока, вырядится так на войну? Он помнил ее еще по Вайроксу.

— Они не стреляют, — крикнул Ботанос. — Их смущают пленники.

— Пусть смутятся еще больше, — рявкнул Фарос. — Залп!

Под прикрытием выстрелов пленники добежали до легионеров, оступаясь и падая.

Когда те опомнились от ливня стрел, в щитах открылись щели, куда пропустили пленных; многим быстро разрезали путы и давали оружие.

— А теперь второй ход! — Фарос внезапно стегнул коня и рванулся вперед, оставив недоумевающего Ботаноса хлопать глазами.

Он отмерил полдороги до легиона и загарцевал. Мариция его не подвела — она мгновенно сбросила плащ со шлемом и поскакала навстречу.

— Фарос Эс-Келин, — сплюнула командующая.

— Миледи. Давно не виделись.

— Это я победила тебя тогда, — фыркнула она.

— Ах, я такой сентиментальный...

— Сдавайся! Обещаю быструю казнь тебе и жизнь тем, кто пришел с тобой.

— А ты можешь воскресить мою семью? Отца? Мать? Всех подло убитых той ночью...

— Это было необходимо ради империи, — отрезала Мариция.

— И очень благородно?

Она впилась в него взглядом.

— Знай, миледи, мы делаем это потому, что вынуждены делать!

Фарос развернул коня и поехал обратно, провожаемый удивленным взглядом. Встретивший его Ботанос чуть не лопнул от ярости:

— Что ты вытворяешь?! Достаточно было одного опытного лучника...

— Хм... это было бы неблагородно... — возразил Фарос. — Кроме того, у них две катапульты на левом фланге, а за третьей шеренгой четыре баллисты. Вторые и третьи шеренги имеют промежутки вот там и там... Видишь, Ботанос?

— Так ты...

Предводитель мятежников кивнул:

— Другая катапульта ближе на правом фланге, рядом с отрядом всадников. Позади главных шеренг стоят лучники с уже наложенными стрелами... И еще я разглядел хектуриона в резерве и с ним триста секир, не меньше...

— Это просто огромный легион!

— А ты думал, я поехал восхититься ее красотой? — фыркнул Фарос.

— Склонялся к мысли!

Вернулся разведчик, но ничего не сказал, а лишь кивнул Эс-Келину.

Сын Градиса привстал в седле:

— Удостоверься, что все наши воины следуют мои сигналам...

— Да после того, что я от тебя услышал, я буду кричать каждому в ухо, если понадобится!

— Тогда вперед!

Одновременно молния блеснула на небе и раскат грома прокатился по земле. Фарос давно не удивлялся всевозможным совпадениям.

С сигналом рога мятежники атаковали.

Жрица смотрела на поле сражения с перспективы дочери. Она попыталась проникнуть в мысли Фароса, но барьер привычно отшвырнул ее прочь. Защитники заняли превосходную позицию, жаль, Мариция не понимает стратегии матери... Но жертвы нужны...

Ощутив неловкость, Нефера оглянулась.

Только Такир...

Никакого Хотака, никакого осуждающего взгляда...

Посмеявшись над собственными опасениями, она вернулась к созерцанию битвы.

Легионеры стояли неподвижно, ожидая сигнала. Фарос прикинул расстояние и махнул трубачу — два коротких и один длинный сигнал зазвенели в воздухе.

Позади легиона раздался шум — в воздух взлетели огромные камни. В первых рядах легионеры разбежались, открывая баллисты.

А передняя линия отрядов Фароса внезапно превратилась в две.