Сердце империи билось размеренно, и верховная жрица расценивала это как свидетельство собственной абсолютной власти. Где бы ни бродили призрачные слуги, чьими глазами она наблюдала, везде Нефера видела только доказательства успеха и процветания.

Мито и большинство колониальных верфей работали на полную мощность, плотники и судостроители сменялись днем и ночью, усиливая увеличившуюся армаду империи. Даже на южном побережье Мито заложили новые верфи, да и Митас собирался активно расширяться.

Новые корабли предназначались для несения службы в гарнизонах внешних колоний и помогли бы столице окончательно забыть о мятежниках. Но не все спущенные на воду суда были военными — немалую их часть составляли торговые и грузовые. Скоро они должны были доставить продовольствие и сырье из колоний, а обратно вернуться нагруженными предметами роскоши и орудиями труда. За всем распределением пищевых ресурсов теперь наблюдал Храм. Нефера имела прекрасные связи в Высшем Кругу, который занимался решением административных вопросов, ибо большинство там составляли верующие Предшественники. Наблюдатели, ответственные за сельское хозяйство, контролировали доставку мяса и зерна на склады и в хранилища. Строгий учет позволял удовлетворить любые потребности развивающегося государства.

Самым выдающимся достижением Неферы стал Нетхосак. То, что Хотак лишь предполагал сделать, она воплотила в жизнь. Все ресурсы столицы теперь были направлены на нужды империи, даже самый последний рабочий трудился ради ее расширения. Защитники руководили на всех уровнях, подчиняясь приказам жрицы.

Ее приказам...

Верховная жрица поднялась из большой мраморной ванны, некогда служившей священникам Саргоннаса. Два послушника в белых с золотом одеждах быстро вытерли ее, а третий с поклоном подал ритуальную мантию — черную с серебром. Нефера откинула капюшон, позволяя слуге расчесать гриву.

По комнате плыл аромат лаванды. Из опустевшей ванны поднимался пар — вода нагревалась в стоящем в подвале медном баке, под которым всегда поддерживался огонь, и по системе труб, изобретению искусных механиков прошлого, доставлялась в покои жрицы.

В последнее время Нефера требовала нагревать воду сильней и сильней, так, чтобы только не свариться. Шерсть слуг была постоянно мокрой и спутанной из-за высокой влажности, но сама верховная жрица не обращала на это внимания. Те, кто до нее дотрагивался, часто замечали, как холодна ее плоть. Даже теперь, только покинув горячую ванну, она ощущала себя словно на вершине высокой горы, а ее шерсть была совершенно сухой и гладкой.

Теперь уже никто не узнал бы в ней ту пышущую красотой и здоровьем счастливую невесту, которая стояла перед алтарем рука об руку с командующим Хотаком. Леди Нефера, возвышающаяся сейчас посреди комнаты, между мельтешащими слугами, напоминала высохшую и отвратительную пародию на минотавра с дикими, бешеными глазами. Кожа туго обтягивала ее лицо, а пальцы больше напоминали скрюченные когти. Тем не менее, слуги смотрели на жрицу с обожанием, словно видя перед собой образец красоты и совершенства.

— Пошлите известие Лорду Гантину, его присутствие необходимо в Храме сегодня вечером. Мне нужно переговорить с ним относительно срыва погрузок.

— Будет исполнено, повелительница, — кивнул послушник, расчесывающий ее гриву.

— Палата готова?

— Все готово, повелительница, — ответил второй слуга, расправляя складки мантии.

Нефера повела левой рукой, и послушники, немедленно прекратив работу, почтительно отошли на несколько шагов от высочайшей особы.

— Вычистите комнату! Здесь все должно сверкать! — скомандовала она, а затем пробормотала: — Я хочу, чтобы везде было безупречно...

Когда слуги кинулись исполнять приказ, жрица подошла к дальней стене, и хотя она была не одна, Нефера знала — никто из послушников не осмелится бросить лишний взгляд. Она нажала на секретный камень, и часть стены превратилась в темный проход. Не успела Нефера переступить порог, как вспыхнула от ярости — ее тусклые глаза блеснули, разглядывая кого-то, видимого только ей.

— Прекрати вести себя подобным жалким образом! — громко крикнула жрица кому-то, хотя слугам показалось, будто она разговаривает с воздухом. Послушники задрожали, поняв, что услышали лишнее, но никто не посмел сдвинуться с места. Они полностью подчинялись Храму.

— Немедленно убирайся! — прорычала между тем жрица, поднимая левую руку к груди. Ее пальцы вспыхнули зловещим темно-зеленым светом, и в его отблеске появилась тень минотавра в обгоревшей броне, со свернутой шеей и изломанными конечностями, свидетельствующими о жестокой смерти. В его единственном глазу, когда-то зорком и пронзительном, как он любил хвастаться, теперь застыли уныние и холодное равнодушие.

Молчаливая тень Хотака по команде исчезла. Все должно было закончиться, но Нефера раньше уже изгоняла его дух... и каждый раз муж возвращался. Призрак не походил поведением на Колота или другие тени. Хотак только смотрел на нее, паря совсем рядом, и как бы она его ни отсылала — всегда возникал снова. Если же призрак получал прямое и по возможности длительное задание, то возвращался с небольшой задержкой — при этом никогда ничего не исполняя. Кроме него, никто из мертвецов не пытался сопротивляться Нефере.

Зашипев от ярости, жрица захлопнула за собой потайную дверь. Некоторое время коридор был полностью темным, пока Нефера, пройдя десяток шагов, не открыла другую дверь — в самое сердце древнего Храма в Нетхосаке.

Воздух пропитывал аромат лаванды, густой запах словно стремился скрыть другой — тяжелый и отвратительный. При появлении жрицы три послушника смиренно склонили рога — в отличие от помогавших в ванной, на них были такие же одежды, как и на Нефере, хотя и с минимумом серебряного шитья.

— Свежий? — спросила она, уже зная ответ.

— Приготовлен меньше четверти часа назад, как приказывали, — почтительно ответил средний послушник, — и как велит ритуал.

Нефера кивнула. Хмуро оглядев палату и не обнаружив знакомой тени, она явно приободрилась. Слуги расступились, явив ее взору высокую подставку, на которой лежал медный шар, украшенный символами Предшественников. Другой шар, поменьше, был укрыт тканью. Нефера медленно приблизилась к большей сфере и пристально осмотрела ее, затем положила руки на ее темно-красную поверхность.