Неожиданно один из дебоширов повернулся ко мне, шепнул что-то своему приятелю, и они тяжёлой артиллерией двинулись на меня.

– Ты, кто такая? – опасно прищурился лысый сокамерник.

Рассеянно поморгав, я пробормотала:

– Кристина…

– Что-то я тебя раньше не видел, Кристина. Не ты ли нас сдала?

Я покачала головой.

– Нет, конечно!

Он, словно острым лезвием прошёлся по мне взглядом, подался вперёд и прошипел:

– Не дай бог узнаю, что соврала. Убью!

Я чувствовала себя героиней остросюжетного боевика. По сценарию которого, меня непременно должен был спасти красавчик супермэн. Только, к сожалению, это было не кино, а суровая реальность, и надеяться опять было не на кого.

Через какое-то время я опустилась на каменный давно не мытый пол, обняла себя за плечи и закрыла глаза. Напрягла воображение и попыталась представить, что весь этот кошмар происходит не со мной.

Не знаю, сколько так просидела, окружив себя куполом тишины и, погрузившись в медитативное состояние. Занятия йогой, которые я посещала во время беременности не прошли даром.

В действительность вернул противный скрежет ключа в замке железной двери. Вошёл невысокий темнокожий охранник и, пошарив взглядом, дежурным тоном проговорил:

– Миссис Шрайк, попрошу на выход.

Я машинально встала и пошла, чувствуя молнии негодования летящие мне вслед. На пропускном пункте передо мной сильно извинялись, вернули конфискованные вещи и великодушно проводили дальше. Мне не терпелось поскорей избавиться от всего, что было связано с этим чудовищным местом.

Буквально выбежав на улицу, первое, что я увидела, был чёрный пикап и, вольготно опёршегося задом на капот Нила. Стало ясно, кому обязана своей свободой. Он увлечённо говорил по телефону и меня не заметил. Однако, я не смогла пройти мимо него.

– Как ты узнал, где я? – сходу потребовала объяснений.

– Перезвоню! – бросил в трубку Нил и, убрав телефон в карман джинсов, поторопился открыть дверцу своей машины. – Садись!

– Ты не ответил, – я пытливо смотрела в его синие, как океан глаза.

Не выдержав моего напора, он сдался и неохотно признался:

– Я видел, как ты садишься в такси.

– И…? – упрямо протянула я, настаивая на продолжении.

– Давай поговорим по дороге. Здесь нельзя ставить машину, – едва сдерживая эмоции, объявил он и показал на запрещающий стоянку знак.

Это был веский аргумент, чтобы я перестала артачиться и послушно запрыгнула на пассажирское кресло пикапа.

Мы ехали уже минут пять, а Нил упорно молчал. Моё терпение неумолимо приближалось к концу. Я уже открыла рот, чтобы возобновить тему его внезапного появления в полицейском участке. Но он вдруг заговорил сам:

– Как зовут твоих дочек?

– Виола и Сара, – не задумываясь, сказала я и тут же осеклась. – Не заговаривай мне зубы! Откуда ты взялся? Следишь за мной?

Он усмехнулся и резко снизил скорость.

– Не сложно было догадаться, что ты поехала в аэропорт.

– Допустим… А следом зачем за мной увязался? Хотел лично убедиться, что точно уеду?

– Делать мне больше нечего! – брезгливо фыркнул Нил.

Меня почему-то это задело. Будто было не всё равно, как он ко мне относится.

– Видимо нечего, раз занимаешься проблемами жены своего врага, – иронично буркнула я.

Машина крутым виражём заехала на обочину и остановилась. Нил пристально вглядывался в меня, будто сканировал.

– Такое впечатление, что тебе понравилось сидеть в грязной вонючей кутузке.

Я красноречиво промолчала и отвела взгляд.

– Нет? Тогда, какая разница, кто тебя оттуда вытащил? – эти слова и его надменный тон подействовали на меня как холодный душ.

Я ничего не ответила. Только, когда мы подъехали к отелю, собралась и сказала:

– Спасибо тебе. Кстати, ты отправил мне слишком много денег. Забери.

Моя рука потянулась к сумке, но мужская рука помешала, легонько придержав за запястье.

– Не надо. Они тебе ещё понадобятся, – настоятельно заявил Нил.

Возражать не стала, решив, что он возможно прав и деньги лишними не будут. Однако, прощаться не спешила.

– Про какое условие ты говорил утром? – я не привыкла оставаться в долгу.

В полном смятении и с тяжёлым сердцем, я сидела на пляже, обняв колени. Океан шумел, ветер дул в лицо, развевая мои волосы, и запутывал в них песчаные крупинки. В ночном небе светил рогатый месяц. Мне казалось, что он глумился надо мной и осуждал. Я не перечила, потому, как сама была зла на себя.

Прошёл ещё один день, а я ничем не могла помочь ни своим больным детям, ни упрятанному за колючую проволоку мужу. Чувствовала себя никчёмным цветком в глиняном горшке. Красивая, вкусно пахну, а толку никакого. Мне был необходим садовник, который бы пересадил на клумбу во дворе моей виллы. Во всяком случае, я должна была вернуться домой в Лондон любой ценой. Не важно, как: автостопом, пароходом, верхом на коне или пешком. Я была готова на всё лишь бы поскорей оказаться ближе к семье.

Уже хотела вставать и идти в отель, когда совсем близко прозвучало хрипловатое:

– Доброй ночи, Кристина!

Подняв глаза, я встретилась с пристальным взглядом Марио. Он был весьма привлекательным мужчиной с благородной сединой, белозубой улыбкой и несвойственным его возрасту спортивным телосложением. Многочисленные морщинки на лице придавали ему солидности. От него исходила доброта и душевное тепло.

Я была ему рада. Вскочила, быстро отряхнула ноги и юбку от песка и, широко улыбнувшись, уважительно произнесла:

– Здравствуйте!

– Ты, почему опять одна по ночам бродишь? – неодобрительно поинтересовался он.

– Не спится, – тяжко вздохнула я. – Да, и не с кем.

Марио сдвинул брови, смерил меня цепким взглядом, почесал кадык и сделал вывод в свою пользу.

– Ну, раз такое дело, пошли ко мне. У меня есть бутылка хорошей текиллы.

Он игриво подмигнул и поманил неприличным жестом. Я опешила от его хамства. Дыхание перехватило. На глаза накатились слёзы.

– За кого Вы меня принимаете!

Он растерянно завис, а потом заливисто рассмеялся и с трудом смог выговорить:

– Девочка, ты неправильно меня поняла. Стар я уже для таких глупостей. Мне сейчас с красивыми девушками только беседы водить. Так, что… составишь компанию?

– Нет, извините…, спать сильно захотелось, – с запинками пробормотала я, медленно отступая назад.

Припустив, сломя голову вернулась в отель, и как подкошенная упала в мягкую постель.

Утро я встретила с замечательной новости. Позвонила мама и сообщила о чудесном исцелении внучек. В доказательство она отправила фотографии румяных и довольных детей. Хоть какая-то радость! Но, неожиданно, возникла новая проблема. Ей зачем-то понадобилось поговорить с зятем. Пришлось выкручиваться.

– Он… на пробежке, – выдавила я.

– А почему он трубку не берёт? – припирала меня к стенке мама.

Мне потребовалось время для ответа.

– Он… случайно утопил его в океане.

– Как жалко! А, какой телефон из трёх? – с поддёвкой уточнила она.

Алан предпочитал всегда иметь при себе несколько устройств и номеров телефонов для связи.

– Всё то, ты знаешь… – не удержавшись, съязвила я и без зазрения совести продолжила свою махинацию: – Видимо именно тот, на который ты ему звонила. Вообще, зачем он тебе?

– Надо! – настырно заявила тёща моего мужа. – Когда вернётся, передай, чтобы обязательно мне перезвонил.

– Хорошо! – пришлось сдаться. Потому, как другого способа завершить этот напряжённый диалог придумать не смогла.

Нажав на «отбой», с лёгкостью выдохнула. Хотя расслабляться было рано. Мама не успокоится, пока не добьётся своего. Уж я то знала. Однажды она пришла в мою школу и битый час доказывала директору, что лучше её дочки на главную роль в спектакле никто не подойдёт. В итоге, я получила почётную грамоту и приз зрительских симпатий за исполнение роли Питера Пэна. Меня потом долго ещё дразнили летающим мальчиком. До тех пор, пока моему однокласснику не досталось сыграть Дездемону. Подозреваю, он подвергся такому позору специально. Ведь мы дружили, и его очень бесило, что надо мной смеются.