— Ага, — проговорил я. — Мне гораздо легче стало, да. Либо сразу отправят в переработку, либо будут пытать, а потом убьют.
— Всегда есть варианты, — ответил Щерб. — Можно сбежать попробовать. Мы ведь везучие парни, раз живы до сих пор, может быть и получится. Можно на контакт пойти, но не советую. Выжмут досуха, узнают, что надо, а потом в переработку отправлят. Но могут оставить ради выкупа. За тебя есть кому выкуп платить?
— Нет, — ответил я.
— И за нас нет, — спокойно ответил Щерб. — Значит, будем как-то выбираться.
Я сложил приклад Клина и закинул его за спину на ремне, схватился за автомат, который снял с убитого бомжа. Четыре магазина в подсумке, еще один в стволе, нормально. Считай, сто пятьдесят патронов есть, на короткий бой хватит, а там, может быть, и вырваться получится.
— Эй, уроды! — послышался голос со стороны улицы. — Сдавайтесь. Тогда мы вас небольно убьем.
— Пошел на хуй! — ответил Щерб. — Если такой крутой, покажись, лучше!
— Нахуя? — послышался резонный ответ. — Чтобы ты меня убил? Да не, мы лучше подождем, пока вы охуеете там и прорваться попытаетесь. И тогда всех замочим.
— Может модулирующим полем воспользуешься? — спросил я. — Еще темно, увидеть не должны. Выйдешь наружу, постреляешь их, хотя бы выбраться сможем.
— А Молодой-то шарит, — кивнул Чех. — У тебя аккумы заряжены?
Впрочем, воспользоваться моей спасительной идеей мы не успели. В арку залетел продолговатый предмет, послышался взрыв от которого у меня намертво заложило уши. Я не понял, что это, и даже рот открыть не успел, так что глушануло меня конкретно.
Но, что хуже всего, отрубилась оптика, мир погас, и я оказался в полной темноте. Я заорал что-то матом, пусть и не слышал своего голоса, первой мыслью было высадить весь магазин автомата от бедра, похуй куда, но я сдержался, потому что скорее всего, так я положил бы своих товарищей.
А потом я почувствовал удар, и свалился на землю.
Оружие вырвали из моих рук, после чего кто-то схватил меня за руку и резким рывком, чуть не выдернув конечность из сустава, поднял. Я отмахнулся, ударил кулаком в сторону, куда меня тащили, и попал. Послышался злобный крик, кто-то толкнул меня, я провел подсечку, и завалился на землю после удара в спину.
Меня принялись пинать, но били явно не так, чтобы убить, удар сдерживали. А потом подхватили, завернули руки за спины, и куда-то поволокли. Уши внезапно разложило, видимо, слуховой имплант сработал как надо. Хорошо, что я на него в свое время потратился, не только на оптику.
— Выберусь — пизда вам всем, — послышался откуда-то со стороны голос Чех.
— Не выберешься, — кто-то уверенно ответил ему. — Уж поверь, мы постараемся.
— Уебки, — просипел я.
В груди саднило, в области почек тоже, избили меня конкретно. И тело наверняка все в синяках, а они теперь очень долго не сойдут. Если сойдут вообще, допросят нас, а потом отправят в переработку. Или раньше в расход пустят, особенно если будем героев из себя строить.
Но колоться тоже не вариант. Блядь, что же делать-то.
Я почувствовал, как с меня сняли пистолет-пулемет, а потом и подсумки с магазинами, но драться больше не стал. Зачем дергаться, если уж оказался в такой ситуации?
Хотя духом падать тоже нельзя. Если духом упал, то считай, что сдох. Я никогда такого себе не позволял, поэтому из самых разных ситуаций по жизни выбирался. Может быть, и сейчас получится?
Хотя что делать, если я слепой сейчас? Не вижу ни хрена, чернота перед глазами и даже интерфейс отключился. А что, если это навсегда? Если оптика так и не врубится теперь обратно. Интересно, чем нам ее вырубили-то? Какой-то аналог светошумовой гранаты, вот она и ушла в защиту?
Хрен поймешь.
Меня продолжали куда-то волочить, и судя по переругиваниям, не одного. Наемники тоже были со мной. Ну ничего, им-то наверняка и не из таких передряг удавалось выбираться, может быть, спасемся еще.
Я подбадривал себя в надежде на лучшее, иначе совсем пизда. Накроет, и все. Нельзя так.
Скоро нас потащили вверх по лестнице, я понял это, потому что споткнулся о первую же ступень, и если бы меня не удержали, то скорее всего наебнулся бы и разбил себе лицо. Кто-то выкрутил мне руку так, что я застонал, и я двинулся дальше, перебирая ногами. К счастью ступени были стандартной высоты, так что больше я не падал.
Завели куда-то, и по гудению моторов я понял, что это лифт. Мы поехали вверх, секунд через двадцать кабина остановилась, и нас потащили дальше. Но совсем недалеко, скоро меня бросили на землю лицом вниз, кто-то грубо наступил мне на спину, а мгновение спустя я почувствовал на своих руках защелкнувшиеся браслеты.
На меня надели наручники. Вот теперь выбраться будет не так уж просто, даже если оптика все-таки врубится.
Закрылась дверь, провернулся ключ в замке, а потом наступила полная тишина. Кое-как извернувшись, я перевалился на спину, и сел, вытянув руки.
— Блядь, — послышался рядом голос Чех. — Ну и пиздец. Вы тут, парни?
— Тут, — отозвался Щерб.
— Я здесь, — с готовностью ответил я.
Значит, нас где-то закрыли втроем. По-видимому скоро будут допрашивать. По-хорошему сейчас самое время что-то делать, да только как действовать, если ты ни хрена не видишь? Не самые лучшие условия. Да и наручники так просто не снять.
— Пидорасы, — проговорил я. — Попали мы, пацаны.
— Не ссы, Молодой, может быть еще и выберемся, — подбодрил меня Щерб. — Мы парни везучие, сам знаешь.
— Ага, точно, — кивнул я, а потом подумал, зачем это сделал, если все равно никто моего кивка не увидит.
— А видеть-то мы что-нибудь начнем, или так и будем в темноте сидеть?
— Оптика скоро ребутнется, — ответил Чех. — Не боись, навсегда слепым не останешься. Нас гранатой глушанули, которая оптику вырубает, а заодно и глушит, бахает. Но на слуховые импланты она не действует. Вернее, действует, но потом откладывает уши, они быстро перезагружаются.
— И откуда у бомжей такие гранаты?
— А ты еще не понял, что это не обычные бомжи? — спросил наемник. — Это же Легиона люди, они хоть и живут здесь, но побогаче многих банд, что в Новой Москве. У них много что есть, и импланты с черного рынка, которые им местные же рвачи устанавливают, и стволы нормальные, и гранаты, как видишь. Мы как раз одну из них на себе испробовали только что.
— Пизда, — резюмировал я ситуацию. — А рвачи у них откуда?
— Кто-то сам ушел, Легион же нормальные бабки платит, кто-то от законов сбежал, а кого-то они просто похитили. Им человека из города спиздить, как тебе высморкаться. Империя целая у этого Легиона. И чипы у него не так просто оказались, уж можешь мне поверить.
— И мы в их логово добровольно полезли? — спросил я.
— Ну, а что ты хотел, — ответил наемник. — Ради денег мы еще не в такую залупу готовы сунуться.
— Ты лучше рядом пошарь, — сказал Щерб. — Поищи острое что-нибудь, чем можно наручники вскрыть, мусор какой-нибудь. Может быть и получится еще выбраться.
Я последовал его совету, и принялся шарить руками, насколько это было возможно, пока они скреплены за спиной. Потом отодвинулся в сторону, и продолжил свое дело. потом еще и еще. Нет, ничего в этой комнате не было, она очищена под метлу, никакого мусора.
Перед глазами всплыла заставка Кибертроники и оптика наконец-то перезагрузилась, появились и картинка, и интерфейс. Я увидел Щерба и Чеха, которые точно так же шарились по полу. Теперь я мог полностью оценить бесперспективность этого занятия, в комнате, куда нас запихнули, не было ничего. Совершенно ничего, ни полок, ни ковров, только из стены торчали провода, да кое-где были выключатели.
— Оптика включилась, — проговорил я. — Можете не искать, нет тут ни хрена.
— Заебись, — сказал Чехи посмотрел на меня. Видимо, его оптика тоже включилась.
— Ну и чего делать будем? — спросил я. — Сидеть на жопе ровно и ждать?
Дверь на входе в комнату была металлическая, крепкая. Не бронированная, конечно, но без рук-базук такую не сломать. Да и если вскроешь, то шуму наделаешь столько, что все сбегутся. Хотя у Сереги ведь базуки, может быть, получится?
