— Ну, чего застыла-то? Хорошо же получается, — Бен тихонько дотронулся до её руки.

— Нет!.. — сокрушённо пробормотала она и рухнула лицом на пергамент.

— Почему нет? По-моему, у тебя уже выходит очень аккуратно, — он сердечно улыбнулся на её странную выходку, не понимая, к чему вдруг этот театральный не свойственный ей жест.

— Уйди, уйди из моей головы! — она смущённо захихикала и прикрыла пальцами глаза.

— Знаешь, я в детстве так же делал, когда не хотел идти куда-то: просто падал на пол и орал, стуча кулаками по полу, пока в конце концов папа не поднимал меня за плечи. Мой спектакль, естественно, разоблачали, потому как я заходился нездоровым смехом в этот момент.

Рей отняла руку от лица и взглянула на него: «Ты даже не представляешь, что я думаю о тебе, милый, пока ты говоришь мне о своём детстве!» — пришло ей на ум в ту же секунду. Она поднялась, продолжая таинственно ухмыляться, на её щеке отпечаталось чернильное кружево слов. Бен облизнул большой палец и нежно провёл по её испачканной коже, но в голове Рей его заботливый жест обернулся вожделенным прикосновением к ней между ног. Она резко подскочила со стула и округлила глаза.

— Я устала! Пожалуй, поеду домой, — пробубнила заплетающимся языком. — Спасибо, что не пожалел для меня времени, — она не могла перестать любоваться им.

— Да не за что, — скептично глянул на неё исподлобья. — У тебя всё хорошо?

— Наверное, даже чересчур.

— Так разве бывает? — вздёрнул брови.

— Я и сама раньше не знала… Не знала. Что может быть так хорошо, — она дразнила себя излишней откровенностью произнесённого, но эта немыслимая игра одурманила её, и Рей ощутила тяжесть внизу живота — ту самую, что настигла её во мраке спальни на станции «Сияющая».

Пошатнувшись, она вышла из комнаты и направилась к выходу. Рей не слышала, как Бен крикнул ей вдогонку, что она оставила письменные принадлежности. Наскоро обулась, схватила рюкзак и выбежала на улицу, дрожа и смеясь. Усадив своё разморённое, ватное тело на спидер, умчала прочь. Встречный ветер не мог унять прохладой растущего всё сильнее желания, не мог остудить её неискушённый пыл. Птицы, кружащие у крон деревьев, горланили вовсю, их трели подхватывали прыткие насекомые, а солнечные лучи благостно струились по листве. «Чудесно!» — восторженно шепнула Рей, не чувствуя конечностей — лишь щекочущую вибрацию сидения под собой. Фантазии захлёстывали её всё пуще, окрашивали зелень и живность вокруг в сказочно пёстрые цвета. Вздох. Судорога. Сладость. «Бен!» — вцепилась в ручки спидера и затормозила на обочине дороги в полях. Спрыгнула на землю, сделала пару неуклюжих шагов и свалилась в экстазе прямиком в душистые красные и синие цветы, зажав руки меж бёдер. Вытянула пальцы ног и громко выдохнула, чувствуя, как напряжение сковало мышцы. Повернулась на спину и мечтательно взглянула в захватывающую голубую высь. Каждый стебель, каждое зверьё, копошащееся в рыхлой земле, каждое парящее в воздухе насекомое было полно жизни, и эта жизнь наполнила Рей до краёв. «Какая вокруг красота», — едва дыша произнесла она и откинула за голову руки.

Вдалеке раздался звук двигателя, он всё приближался и наконец заглох у обочины. Прыжок, мягкий хруст травы, тихие шаги.

— Ничего не забыла? — над её телом выросла огромная тень.

— Если только стыд, — виновато пролепетала Рей и вновь принялась застенчиво посмеиваться.

— Твоя внезапная экзальтация меня немного пугает, — Бен неловко потёр запястьем лоб. Она вновь показалась ему незнакомой. Но не чужой, как в осенний вечер у Митча. Он разглядывал танец лучей на излучинах её век, на кончиках согнутых пальцев и любовался тем, как ветер украдкой колыхал невесомые пряди у её лица, и ощутил досаду от невозможности притронуться к Рей.

— Всё в порядке. Здесь просто очень хорошо. Иди сюда! — приподнялась и дёрнула его за рукава вниз. Её голова вновь отяжелела и наполнилась грёзами. Бен послушно расположился рядом, с трудом веря в происходящее. Электричество из её тела проникло в его, и Соло начинал понемногу объяснять себе это странное поведение. — Небо волшебное, правда? — повернулась к нему.

— Да, очень. И цветы. Красный и синий отлично сочетаются.

— Точно… Красный и синий отлично сочетаются, — Рей облизнула губы и взволнованно окинула пристальным взглядом его лицо. — Мне так красиво, Бен.

Сон наяву. Забытье. Радость. Она не верила, что к нему можно было запросто прикоснуться. Приподнялась, упёршись локтями в землю, и приникла к его губам. Настоящий. Тёплый. Желанный. Он не был безумной картинкой, рождённой её сознанием, он лежал с ней рядом, не сопротивляясь и не исчезая. Рей крепче впилась в его рот, сходя с ума от вседозволенности; она хотела думать о первом поцелуе, укрепить счастье мыслями о нём, но все воспоминания мгновенно испарились — то робкое касание губ совсем не походило на этот акт воспламенившегося нетерпения. Бен пылко прогладил её от лопаток к пояснице и издал протяжный стон, ему чудилось, что его тело становилось жидким, неподвластным, и дрожь проникла в каждую клетку. Когда-то, стоя на коленях у её постели и боясь собственных желаний, он не мог вообразить, что она позволит ему касаться, что захочет его и сделает первый шаг.

Рей, охваченная восторгом, легла на него сверху. Они неумело и расторопно поглаживали друг друга, тёрлись телами, не понимая, как быть ещё ближе, жалобно вздыхали, упиваясь осознанием, что произошло то, на что оба уже не надеялись. Рей беспорядочно начала водить ладошкой по его паху, и Бен дико и беспомощно прохрипел, прижал её ладонь сильнее. Желание овладеть и отдаться неукротимо росло в ней: скользнула пальцами к его ширинке — тонкий лязг, Рей увлечённо спустила с него брюки и бельё, затем с наслаждением обхватила содрогающуюся плоть, пробуя её твёрдость и бархатистость кожи. Бен развернул Рей к себе спиной и лёг набок, запустил жаждущие руки в вырез её туники, обнажив грудь, затем ответно оголил её ниже пояса. Его заворожило, как лучи переливались золотом по коже её ягодиц, и он с восхищением очертил ладонью одну из них. Затем ласково приподнял её ногу и закинул на свою. Рей обернулась так, чтобы видеть его лицо, и Бен с нежностью провёл затвердевшим членом по её мокрой промежности. Затем ещё и ещё. Он гладил её скорее и скорее, прижимался как можно крепче. «Быстрее, прошу!» — тихонько всхлипнула Рей и задвигала бёдрами ему навстречу, увлажняясь всё больше, и вновь прильнула поцелуем к его губам. Между порывистыми скольжениями они неискусно ласкали друг друга руками, со всей искренностью стремясь подарить блаженство. Стремительно и небрежно, оба кончили практически друг за другом, не успев во всей полноте распробовать то, что совершили.

Ветер гулял над их утомлёнными телами, трепал прозрачными пальцами складки одежды. И Бена, и Рей охватила недолгая дрёма, разлилась в сознании пеленой.

Когда Рей очнулась и медленно села на траве, смятение положило ей на плечо костлявую руку. Нечто похожее на тяжёлое похмелье ударило в голову: «Как я это допустила?» — она со стыдом вспомнила о назначенном Коулом свидании и была готова разрыдаться от осознания собственной уязвимости. Страх рождал в сердце путаницу и чувство вины. В беспощадной спешке она не позволила себе обдумать случившееся, не собиралась требовать объяснений и объясняться. Молча оделась и двинулась к своему спидеру.

Бена обдало прохладой, как только Рей поднялась. Он открыл глаза и увидел её удаляющуюся спину.

— Эй, что случилось? Почему ты уходишь? — вяло пробормотал он, поднимаясь и натягивая на себя одежду.

— Забудь. Не придавай этому значения. Мы взрослые люди, которые сделали глупую ошибку, о которой я обещаю никому не рассказывать. И твоей девушке тоже, — её голос зазвучал сухо и просто.

— Моей… постой-ка, ты, кажется, всё неверно понимаешь, — Бен уверенно приблизился к ней и взял под руку, развернув Рей к себе лицом. — Мы с Арди́ не вместе. И уже довольно давно.

— Зачем ты лжёшь? За идиотку меня держишь? — огрызнулась, одёрнув руку, и забралась на спидер.