Несколько дней пронеслись как один, гостить оставалось пару дней, в связи с чем приятели испытывали лёгкую тоску, потому как хорошо проводили время. Даррен даже устроил настоящую охоту с борзыми собаками. Леони приходилось иногда терпеть компанию приглашённых девушек: их звали Алисия и Брэнда. Обе были идеально сложены, высокие и длинноволосые брюнетки, покрытые шоколадным загаром солярия, но поверхностные и алчные. Одна глупее другой, они всё-таки обладали парочкой талантов на двоих: Алисия была мастером маникюра, а Брэнда массажисткой. Обе, однако, считали себя «красивыми интеллектуалками». Исключительно потому, что умели встревать в споры, о сути которых понятия не имели, но от этого считали себя на высоте, полагая, что мужчины находят их ещё и умными.

Леони сидела в библиотеке в компании девушек и читала, по-царски усевшись на стуле с мягкой обивкой, что стоял за рабочим столом. Она мечтательно накручивала на палец рыжий локон волос, мычала себе под нос какую-то старинную мелодию. Алисия и Брэнда со скукой на лицах рассматривали книги в толстых переплётах, антикварные предметы роскоши (вторые им, конечно, были больше по душе в силу интереса об их стоимости), поминутно зевали и толковали о том, как хорошо читать и как плохо в мире заботятся о доступности высшего образования. В итоге они, конечно, сильно разошлись и даже спросили мнения у Леони, которая их почти не слушала.

- Вот ты бы стала есть говядину, экспортированную из Африки? Там же сейчас эбола*! – вопила Брэнда, деловито уставившись на мисс Маллиган и поставив руки в боки.

- М-м… я что-то запуталась, – Леони сдвинула бровки и приложила пальцы к уголку глаза, – вы ведь, кажется, говорили про уровень или доступность… в общем «что-то там высшего образования»?

- Нет же, глупенькая! Мы об этом говорили пять минут назад, а сейчас мы говорим про экспорт мяса из стран третьего мира! – тарахтела Алисия, лениво покачивая кистью руки вверх и вниз. – Разговор – живой материал*, – с умным видом поясняла девушка.

- Ах да, точно, – Леони, деликатно прикрыв ладошкой рот, едва заметно улыбнулась.

- Так что ты думаешь?

- Да я не знаю. Как-то не думала об этом: наверное, я глупая, – добродушно ответила она. – Но скажу как работник по рекламе, что любая информация подобного рода всегда искусственно раздута с какой-либо политико-экономической целью, только и всего.

- Вот вся Европа потом перезаражается какой-нибудь нищебродной дрянью, а потом и на Америку перекинется! Вот я посмотрю, что ты на это скажешь. Сплошной беспредел в межнациональной торговле! – победно ухмыльнувшись, завершила Брэнда, как ей казалось, очень меткую фразу.

- И не говори, – равнодушно вздохнула Леони в надежде, что эти странные расспросы и утверждения закончатся.

Джим тем временем бродил по перелеску, что находился недалеко от поместья, за полем. Он раздумывал над несбывшимися сладкими грёзами и надеждами на эту поездку, печалился, что почти за неделю, проведённую здесь, редко говорил с Леони, хотя неимоверно соскучился по ней за всё то время, что они были в разлуке. Он умиротворённо наблюдал полёт маленькой птички, покинувшей берёзовую ветку, прислушивался к окружавшим его звукам, а солнечный свет трепетал в шелестящей листве, наполняя вечерний воздух теплом, что вбирало в себя пряный запах трав.

Услышав позади шорох, Джим обернулся и увидел быстро приближающуюся к нему Леони с раскрасневшимся от спешки лицом.

- Хватит здесь прятаться, – она дружелюбно протянула ему руку, – пойдём-ка обратно, все хотят шумного совместного веселья… Сегодня я планирую напиться! – она залилась краской ещё больше и расхохоталась.

- Да неужели? В тебя, видно, бес вселился.

- Ничего страшного, переживать об этом буду завтра.

В эту ночь Леони дала себе волю, влившись целиком в компанию. Было выпито много спиртного, прослушаны старые пластинки и новые необычные стили музыки. В четвёртом часу утра Даррен подогнал свой полуоткрытый джип для сафари и предложил прокатиться.

- Слушай, дружище, если нас тормознут полицейские, мы все скажем, что ты нас похитил, ладненько? – пробубнил Теренс.

- Будет хуже, если разобьёмся, – растягивая слова, вклинился в это замечание Джим, грустно улыбаясь, – хотя так нас не загребут в участок…

- Очень утешительно, – чавкнул в ответ Теренс на реплику друга.

- Даррен, по-моему, это уже лишнее. Полное безрассудство, – протестовала Леони, оглядывая автомобиль.

- Да ладно тебе ворчать! Я почти протрезвел, – он несерьёзно взглянул в её сторону. – Знаю, что звучит отстойно. Совсем неубедительно. Я поеду тихонько, только по прямой: сейчас на дорогах в этой глуши никого нет, расслабься хоть чуток! А то мы не иначе как старпёры: совсем отвыкли рисковать, как в юности.

- Это не риск, а глупость.

- А юность и есть совершение глупостей. Давай, полезай с нами! – Даррен весело махнул рукой.

Хмель сделал своё дело, победив здравый смысл, и Леони всё-таки на свой страх и риск отбросила сомнения и присоединилась к остальным.

Ночью шёл проливной дождь, и дорога стала влажной, а запах земли и травы смешался с прелым запахом асфальта. С деревьев, обрамлявших проезжую часть, срывались холодные капли на головы проезжавших весельчаков. Свежесть воздуха ещё больше опьянила Леони, и она позабыла о страхе и взрослой осмотрительности. В салоне включили на полную мощность звук, все хором подпевали и взмахивали руками, и только Даррен сосредоточенно глядел на дорогу: «Вот теперь я не удивлена, отчего он столь успешно держит огромную корпорацию», – внезапно подумала Леони, обратив внимание на водителя. Она распростёрла руки встречному ветру и запрокинула в блаженстве голову; позабытое чувство, знакомое лишь в «зелёной» молодости охватило её. Ей всё стало любо, а эта поездка сделалась необыкновенным ночным приключением. Леони несколько раз ловила на себе взгляд Джима полный обожания, и это раззадоривало её всё более.

«Я её такой последний раз помню на праздновании Рождества», – думал меж тем Джим, разглядывая мисс Маллиган. Затем он по-приятельски положил ей на плечо руку и подхватил куплет напеваемой ею песни. Леони улыбалась ему в ответ.

К пяти утра вернулись к дому: Даррен изящно припарковал свой джип на стоянке под аплодисменты Алисии и Брэнды и гогот Теренса с Джимом. Отправились спать, все напились и устали.

- Вы идите, а мы ещё прогуляемся с Леони! – крикнул уходящим друзьям Джим и махнул рукой.

Вдали прогремело, но быстро стихло: гроза была далеко от здешних мест, лишь её слабый отзвук предвещал дождь. Воздух стал удушливее. Джим взял Леони за руку, и они, слегка пошатываясь и смеясь, направились в сторону поля. Начался ливень.

Они говорили друг другу какие-то бессмысленные обломки фраз, понимая, что хотят поговорить о чём-то важном, но никак не могли начать. Состояние обоих пережило тот момент, когда была необходимость выяснить отношения, теперь это было уже неактуально. Вместо этого Джим и Леони шли в поле под проливным дождём, перебрасываясь сентиментальными воспоминаниями из детства. Это было первое настоящее воспоминание Джима: он вспомнил себя пятилетним ребёнком, стоящим на балконе в грозу; он протягивал руки каплям воды, выставлял на их немилость плюшевую собаку, потирая носком одной ножки голень другой. Он поделился им в эту минуту с Леони.

Когда стали подходить к дому, Леони, словно девчонка, кинулась удирать от него: «Не поймаешь ни за что!», – шутливо кричала она вслед, Джим, повинуясь её игре, бросился вдогонку. Он настиг её на крыльце и вжал спиной в дверь что было сил. Страсть захлестнула его, и Джим, обхватив Леони за талию, крепко сжал мокрую насквозь ткань платья. Он пристально вглядывался в её безумные от веселья глаза, которые от влаги напоминали по цвету мокрую траву. Он пытался угадать её желания, но отчетливо знал лишь о своих. Джим припал губами к шее Леони, неутолимо покрывая поцелуями каждый миллиметр плоти. Леони не оттолкнула его: пальцами обеих рук она сжала волосы на затылке Джима. Частые вздохи утопали в шуме дождя, в порывах ветра и лёгком шорохе гравия, придавливаемого каплями.