Вчерашняя ссора с бойфрендом – скверное дело, отнимает уйму душевных сил, заставляя придумывать себе различные горести, депрессии и поводы для агрессии. Обычно ласковая и весёлая, на работе, да ещё и в плохом настроении, Леони представлялась сотрудникам настоящим торнадо, сметающим всё на своём пути. За спиной, в кругу коллег, мисс Маллиган получила прозвища «Тэтчер» и «гильотина».

Агентство, занимающееся наружной рекламой, где работала Леони, было небольшим, но перспективным: имело прекрасную креативную базу и штат талантливых сотрудников.

Половина третьего, разгар рабочей рутины, беготня по офису, шквал телефонных звонков и творческие споры в кабинете главы фирмы. Леони была измотана, на неё сбросили одного важного и придирчивого клиента, на кошелёк которого молились, но которого никто не желал обслуживать. «Леони, ты лучше нас всех умеешь общаться с такими, как мистер Мастерс! – снисходительно и покровительственно восклицала миссис Саммерс, начальница. – Ты нас всех очень выручаешь, милая, спасибо тебе!» – не спросив мнения своей заместительницы, нежно закудахтала она и пожала руку ничего не успевшей понять мисс Маллиган.

«Я что, рабочая лошадь?! Почему всегда самые проблемные клиенты спихиваются на меня? Как достало!.. Хочу домой, не вынесу более и минуты этого всего…» – завертелось в её голове.

- Леони! Картридж закончился, у меня распечатался не весь пакет документов. Закажи, пожалуйста, в хозяйственном отделе новый картридж, – раздался приятный голос Эвана Стенли, бухгалтера.

- Какого чёрта, Эван! – крикнула в отчаянии Леони и грозно двинулась в сторону рабочего стола Эвана. – Я заместитель директора, а не девочка на побегушках, – она остановилась подле молодого человека, глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки: ладони у неё стали влажными, а сердцебиение участилось. – Разносить кофе и бегать в хозяйственный отдел входит в обязанности секретаря, а не в мои, – стараясь как можно твёрже произносить слова, говорила она.

- Да я просто думал… я не знал… все заняты, – сконфуженно ответил Эван.

- Ты в курсе, что на меня снова повесили Мастерса? Поэтому последнее, чего я сейчас хочу – это помочь тебе с твоим несчастным картриджем. Попроси у кого-нибудь распечатать.

- Да мне что теперь весь день бегать по чужим принтерам? – недоуменно восклицал Эван.

- Да хоть по офисам конкурентов! Мне до этого сейчас дела нет… Вот, держи телефон хоз-отдела, сам с ними свяжись.

Отойдя от стола Эвана, Леони громко и облегчённо выдохнула.

Она с ума сходила по этому парню, но предубеждения насчёт служебных романов не позволяли ей показать своё небезразличие. Как и любому влюблённому человеку, ей все время чудилось, будто она недостойна своего объекта обожания, она не знала, как правильно подступиться к нему. В результате, из-за неуверенности в себе, Леони часто срывалась на него, пусть и не хотела этого, взрывалась на любую реплику Эвана. К сожалению, ей так и не пришло в голову, насколько она уже успела отпугнуть молодого человека.

***

После работы Леони решила наведаться к брату в салон. Она была измождена и утомлена сегодняшним днём, а ещё никак не могла дозвониться до своего любовника. Брата девушка не застала в салоне, но увидела его друга, провожающего клиента.

- Джим? – неуверенно спросила мисс Маллиган, привстав на носочки и прижимая к себе обеими руками красный лакированный клатч. – Привет! Где Теренс?

- Здравствуй… Леони, да? – притворившись, что плохо запомнил её имя, обратился в ответ к ней Джим.

- Да, так точно, – улыбнулась она, и глаза её чудесно засияли. – Хотела прокатиться с ним, поболтать о том о сём, – громко выдохнула она, театрально демонстрируя, что чем-то расстроена: ненастоящую тоску всегда отчего-то хочется выставлять напоказ.

- Он уже уехал. К Тине. Неужто не сказал тебе, что они выбирают свадебный торт? – приподняв саркастически бровь, осведомился он.

- Ах да, точно… Боже! Я всё забыла с этой дурацкой работой… – она приложила пальцы ко лбу.

- У тебя «дурацкая работа»? – простодушно заметил Джим. – Хм, до чего мне странны некоторые люди: работают на дурацких работах, спят с отвратительными любовниками, едят вредную еду, занимаются ерундой вместо того, что им принесло бы одновременно пользу и удовольствие.

- Нет, я… в смысле я хотела сказать, что на меня сегодня просто столько всего навалилось, – бросилась она оправдываться, заламывая пальцы, – что я вышла из себя, расстроилась. – Она часто заморгала и с интересом и некоторым недоверием уставилась в лицо своего собеседника. – Ну, ещё личные проблемы, сам понимаешь. А работу свою я люблю, к слову.

- О… понятно. – Иронично улыбнулся Джим и подошёл почти вплотную к Леони, отчего та инстинктивно чуть отклонилась назад. – Кофе будешь? – спросил он, и его глаза игриво сверкнули.

- Да, – выйдя из состояния неловкости, ответила Леони. – Да, конечно, спасибо. Если не сложно, то латте, пожалуйста, – она улыбнулась одним уголком губ.

Они пили кофе в молчании, оба испытывали некоторую застенчивость, которую умело прятали за настороженностью в общении друг с другом. Джим словно и забыл о своём первом трепете перед этой девушкой, наоборот даже испытывал перед ней чувство надменности. Леони прерывисто дышала, постукивала по столу ногтями, покрашенными красным лаком, и смотрела куда-то в сторону, подперев подбородок ладонью, изображая на лице скуку.

Раздался телефонный звонок, разрушивший между двоими тишину: Теренс звонил другу.

- Что там? – поинтересовалась Леони, наклонившись в сторону собеседника.

- Хочет, чтобы мы к нему приехали. Они с Тиной сидят в гостях у её родителей, обсуждают последние детали, касающиеся свадьбы. Зачем-то мы оба им там нужны, – шутливо надув щёки, закончил Джим.

- Я подвезу. У этой красотки даже крыша откидывается, – весело парировала Леони, распахнув глаза с длиннющими ресницами. – Она, конечно, не моя, но я люблю ездить на ней больше, чем на своей машине: моя скучная.

- Машина твоего парня?

- Если его так можно назвать, – вспоминая обиду, недовольно закатив глаза, ответила она.

Они мчались по гладкой дороге под солнечным пеклом и ласкаемые встречным ветром. Поначалу молчали, лишь изредка поглядывали в сторону друг друга. Им хотелось говорить, внутри каждого из них бурлил поток невысказанного, но по какой-то причине они боялись, что всё испортят болтовнёй, что это лишнее и незачем сближаться и узнавать друг друга.

«Странная женщина такая… – думалось Джиму, когда он разглядывал свою попутчицу. – Сколько в ней жизни, сколько нераскрытого потенциала! А она чахнет с убогим парнем, которого, судя по всему, не выносит, спит с ним от безысходности или потому, что невзаимно влюблена в другого. Вещи, которые её окружают, ей тоже не по нраву. Боится она чего-то?.. Хм, или я всё это выдумываю себе?»

- Тебе вообще хоть что-нибудь нравится в твоей жизни? – поинтересовался внезапно Джим, но его вопрос Леони показался резким.

- Почему ты так говоришь? Нет, я понимаю, так бывает – необъяснимая антипатия, но почему тебе так необходимо меня задеть?

- Ты меня неверно поняла, Леони!.. – поспешил оправдываться Джим, смягчившись, голос его стал добрее, речь медленнее. – Я всего лишь сделал вывод, что ты не довольна своей жизнью. Хотел узнать, ошибаюсь ли я.

Она повернулась в его сторону, глаза ей слепило солнце, Леони щурилась, вглядываясь в лицо Джима. Кожа её казалась совсем бледной под лучами, и ярко-красные губы рдели на белом фоне её лица. Она хотела было возразить ему, но остановила себя, внезапно осознав, что Джим многое увидел верно. Не всё, конечно.

- Как я уже и сказала, я люблю свою работу, – очень спокойно ответила Леони, уставившись перед собой в одну точку, – у меня замечательные друзья, коллеги… – снизила она тон на последнем слове, вспомнив лучистое лицо Эвана. – Вот на хобби, к сожалению, не так много времени, а парень, с которым я встречаюсь на данный момент – кретин, но почему-то он очень приятен маме: она долго упрашивала меня принять его ухаживания. В общем, я невежда до любви, – её голос дрогнул, – поэтому не могу заполучить мужчину, которого хочу. Я жажду любви, но, кажется, не умею любить.