- Аха-ха, вот загнул! Ты такой мстительный оказывается? – смеясь, отвечал, мальчик. – А что он сказал насчёт твоего сотрудничество с этим Мистером Л.?

- Ты же знаешь, Стеф всегда за меня, что бы я ни затеял.

Братья потом ещё долго болтали обо всём, что произошло в их жизнях, потому что очень соскучились. Клаусу тяжело приходилось без семьи, ведь парень привык, что эти люди были надёжнейшей опорой и поддержкой в его судьбе: как бы всё вокруг не разваливалось, семья всегда оберегала Ника от саморазрушения.

С момента того знаменательного разговора с Мистером Л. прошли уже две недели, дела с мёртвой точки не двигались, но Никлаус был спокоен как никогда прежде: «Не бывает всего разом – уж я-то теперь это точно знаю. Всё будет, надо учиться ждать и терпеть», – каждый раз напоминал он себе, глядя на ливень за окном ресторана.

- Добрый день, Никлаус! – как-то повелительно, как показалось юноше, бросил Мистер Л., размашистым движением развалившись на стуле.

- Добрый, – сухо, но не без радости отозвался Ник.

- Сегодня здесь на странность так мало народа, – он с наигранным удивлением огляделся и, сверкнув зелёными глазами, вновь обратился к Клаусу, – а это всё потому, что твоя презентация намного интереснее, чем отменно приготовленный лобстер в ресторане саблезубого Смита! – он театрально схватил зубочистку и вставил в рот, прищурившись в сторону своего собеседника.

- Моя что, простите? – окончательно онемев от шока, спросил Клаус, выходя из задумчивого пасмурного состояния.

- Презентация первых пяти глав твоей будущей книги, – будто какому-то дурачку деловым тоном пояснил Мистер Л. своему подопечному.

- Вы так со всеми поступаете? Мне ничего не сказали, не объяснили, не спросили разрешения, в конце концов.

- Никлаус, тебя там человек двести ждёт: они хотят узнать автора пяти глав «грядущего шедевра», а ты истеришь передо мной и говоришь о несправедливости, – он ядовито расхохотался.

- Как вам это, дьявол вас побери, удалось сделать? – Ник непонимающе свёл брови, откинув возмущение, и всерьёз посмотрел на собеседника.

- Да при помощи рекламы, друг мой, – простодушно и ровно парировал господин Л., – на сайте моего издания я поместил статью о тебе, где, завлекая народ, поведал о новом талантливом писателе и его произведении, которое меня впечатлило. Не буду ничего цитировать, ибо слова там не совсем мои, помогал мне хороший друг (он, кстати, успешный PR-менеджер), так что, если заинтересуешься, сам отыщешь в интернете. В конце статьи я предлагал (не за бесценок, разумеется) скачать и самим прочесть тем, кто заинтересовался. Кстати, раз народ скачивал, вполне вероятно, что твои пять глав уже болтаются где-нибудь эдак сайтах на двадцати-тридцати и в социальных сетях, потому что «выхлоп» с моей затеи получился ошеломляющий.

- Да вы настоящий монстр своего дела! – потрясённый рассказом воскликнул Клаус.

-Видишь ли, Никлаус, иногда людям даже полезно тыкнуть, что вот тут есть «большой смысл» и это «так жизненно», иначе они сами в силу такого нередкого явления, как поверхностность, могут и не заметить этого. А так они были уже готовы впечатлиться и увидеть там что-то полезное, ведь это им сказал владелец «аж самого «New York reader»».

- Теперь я понял, в чём вам решительно всегда будет проигрывать Слэйт: он ставит только на какую-то одну струнку в умах людей, вы же предпочитаете варианты.

- В точку, малыш! – открыто восхищаясь самим собой, радостно отозвался Мистер Л. и ухмыльнулся.

«Обычно люди так любят показное смущение, когда речь идёт об их талантах, он же не боится своей гениальности и открыто соглашается с моей похвалой. Удивительный тип этот Мистер Л.!» – молча восхищался Никлаус. Ему в эту минуту даже нравился этот змеиный задор в хитрых глазах его нового наставника, от этого мужчины исходила какая-то почти сумасшедшая энергетика и сила. «Он мог бы владеть этим миром, если бы только пожелал, но он, верно, такой «скромняга», что пока ещё подумает над этим», – шутил про себя Клаус, вслух смеясь, пока шёл на кухню, снимая форменный передник.

Господин Л. легко договорился с шефом Смитом и забрал Никлауса с собой на презентацию.

Лёжа дома на кровати, Ник с наслаждением упивался воспоминаниями этого дня: раззадоренные люди, горящие любопытством к его рождающейся книге, одобряющий взгляд Мистера Л., интересные вопросы и море добрых пожеланий к работе. И пускай он сегодня выглядел не так уж и презентабельно, этого никто не замечал: все видели в Клаусе не потрёпанного официанта, подорвавшегося с работы, а талантливого человека. «Он всё это сделал для меня. Так просто. Ох уж это неприятное чувство, что я из-за этого теперь кому-то должен…»

***

Стояла последняя неделя ноября с её отвратительной погодой: морось, грязь, гнилая листва и влажный холод, пробирающей до дрожи. Клаус направлялся в офис издательства Мистера Л., наслаждаясь кристально чистым утренним воздухом и собственным новым состоянием – предвкушением новизны и успеха, ощущения своей нужности и значимости. Реализовывалась мечта молодого человека, и он нёсся к ней со всех ног каждый день. Даже Роберт Смит на работе иной раз стал помалкивать в тряпочку, потому что извечно будто находился под прицелом зелёных хищных глаз наставника своего официанта, он ощущал это подсознательно и иной раз не давал волю неистовой ярости, какая обычно овладевала им.

Не дойдя пары шагов до кабинета господина Л., Никлаус приостановился: дверь была чуть открыта, и в довольно широкой щели можно было наблюдать любопытную картину: Мистер Л. что-то серьёзно шептал на ухо коллеге, держа в одной руке документ, а другой бесстыдно шарил у девушки под юбкой. Ник не удержался от сдавленного смеха, потому что более всего его рассмешило серьёзное лицо Мистера Л., занятого между работой таким пикантным делом. Молодой человек тактично откашлялся и пару раз постучал.

- А, Никлаус, это вы! – ничуть не сконфузившись, крикнул Мистер Л. счастливым голосом, – входите, чего стоите там?

«Чего стоите? Хах, нет, он действительно любит издеваться надо мной!»

- В общем, ты поняла, что я требую, Мари? – медленно отпуская девушку, лениво протянул он и сладостно вздохнул, провожая взглядом коллегу, – и годовой отчёт мне на стол положи через пару часов! – крикнул он вдогонку.

- Экхм, ну, доброе утро! – желая пристыдить своего покровителя, театрально развёл руками Клаус.

- Да вы ранняя пташка!

- Хах, да уж не такая, как вы, – с явным сарказмом отпустил Клаус, усмехнувшись одними лишь глазами.

Господин Л. так громко, но на удивление добродушно засмеялся, что Клаус невольно улыбнулся.

- Потрясающий юноша! Никогда не пожалею, что связался с тобой.

- Я отредактировал все остальные главы, так по мелочам: правил ошибки, тавтологию и словообороты.

- Отлично, значит, ты готов?

- Я да, а остальное в вашей власти.

Клаус передал господину Л. свой чистовик с романом и повернулся лицом к стене с какой-то футуристической картиной неизвестного ему художника. «Никогда не понимал всех этих авангардов и прочей мути в искусстве: налеплено не пойми что – зато искусство! Что вы! Вот достану детские рисунки Кола с черно-бордовой мазнёй и также выставлю это искусством и шедевром – разницы никакой не будет…» Затем он перевёл взгляд на интерактивную белую доску, с какими-то линиями и диаграммами: «Бизнес-каляки-маляки – мне не понять. Для меня экономика с математикой – дикая глушь! Интересно, начертившие хоть сами-то понимают что-нибудь во всём этом?» – всё беседовал с собой юноша, блуждая по кабинету, пока его наставник пробегался глазами по его чистовику. Затем взгляд Клауса остановился на чёрно-белой картине над головой Мистера Л.: на ней в каких-то абстрактных линиях и приёмах была изображена часть женского тела – профиль плавного изгиба между животом и бедром. Клаус особо задержался на этой картине. В ушах он услышал слабые стоны, порывистые вздохи, какие можно услышать лишь при одном единственном занятии… В сознании Никлауса всплывала Кэролайн со взлохмаченными волосами и чертовской улыбкой на лице.