— Приветствую, фейрлах. Я — Дориан Второй, король Вердленда. Дракон убит, ты спасена… Я приглашаю посетить мой дворец, отдохнуть и прийти в себя.

Он встал и протянул ей руку, помогая подняться. Шезара чувствовала головокружение, мысли путались. Она взглянула на дракона, и почему-то ей стало его жалко…

— Я… я… приветствую Вас, Ваше Величество, — воспитание взяло бразды в свои руки, и она поклонилась, сложив руки на южный манер, у груди. Мельком огляделась — незнакомые люди, в доспехах… и какой-то старик, ухмыляющийся совсем не по-стариковски. Горы вокруг…

— Это твой спаситель, — пояснил девушке старик, указывая на короля. — По традиции твоя рука принадлежит ему. А что до сердца… думаю, с этим тоже все будет в порядке, — тихо добавил он.

Шезара кивнула. Она помнила только, что дракон унес ее из дворца, и еще была какая-то пещера… Очень хотелось спать.

— Я с превеликим удовольствием принимаю Ваше приглашение, Дориан.

Фейрлах посадили на королевского жеребца, Дориан взял его под уздцы и, сопровождаемые притихшими дворянами, молодые люди двинулись прочь из этого ужасного места.

Дерек, опершись о дракона, шумно высморкался в подол своего одеяния.

— Рыдаешь, видя такую прекрасную пару? — шепнула драконица.

— Нет, ты кучу пыли подняла, пока дралась… в носу свербит.

Драконица приоткрыла один глаз:

— Они уехали уже?

— Погоди, сейчас… потерпи немного.

Когда сверху, со скал, спустился Гринер, Дерек с магичкой в обличье дракона уже живо о чем-то спорили. Юноша подбежал и стал рядом.

— Ничего не поделаешь, сказал как сказал… они бы итак поняли, что это место магическое, — уверенно заявил Дерек, стаскивая балахон через голову, и в процессе раздевания развеивая его в пыль.

— Они уже к магам относятся не ахти, и наши планы… О, ученик! — Тео заметила Гринера и клацнула зубами. — Надеюсь, ты больше не будешь сбегать. Отощал… Но, думаю, поумнел. Пора домой, а послезавтра — свадьба.

— Как — свадьба? — выдохнул Гринер. — Я не знал, что она… принцесса, и вообще… свадьба? — снова повторил он.

— Да, я же сказала. Вся эта история с драконом затевалась, чтобы подыскать Дориану жену. Летал когда-нибудь на драконе?

— Это чудесное ощущение, — улыбнулся Дерек. — Залезай…

Гринер забрался на холку к Драконице-Тео, там как раз росли острые гребни, между которыми можно было удобно устроиться. Дерек сел позади, драконица сделала несколько мощных взмахов крыльями — и земля стремительно упала куда-то вниз. Возможно, в какой-нибудь другой ситуации Гринер был бы сам не свой от счастья, ведь полет на драконе, да и полет вообще — вещь, редко выпадающая в жизни, так ведь? Но он сильно устал, голова болела, и еще он никак не мог избавиться от ощущения, что его обманули. Под ногами проплывали селения, крошечные, не больше мизинца — Тео специально летела как можно выше, чтобы ее не заметили, ведь дракона то "убили", — леса, серебряные изгибы рек… Плавное покачивание тела драконицы убаюкивало, и Гринер сам не заметил, как заснул.

Когда они прибыли домой, Дерек на руках отнес парня в его комнату, заботливо подоткнул одеяло и спустился в кухню, где магичка, уже в человеческом облике, вовсю восполняла затраты энергии — то есть, наполнив большую деревянную миску всякой снедью, с аппетитом ужинала.

— Надо доложиться Белым, — укорил ее Дерек, садясь рядом. Отломил себе кусок хлеба.

— Подождут… — с набитым ртом ответила Тео, блаженно хрустя малосольным огурчиком. — Я если не поем, усохну. Быть драконом так тяжело… А Гринер то какую шутку отмочил. Белый… Ха! У него характер не тот!

Дерек, понимая, что этот разговор Тео завела исключительно затем, чтобы он рассказал ей то, что она итак знает, все же не поленился, и кинул ответную реплику:

— Ты же знаешь сама, характер тут ни при чем, и личные пристрастия тоже. Магия сама решает, как проявиться в человеке.

— И что, ты так вот запросто отдашь его учиться Белым?

— Если он пойдет против Цвета — ему же хуже будет. Представляешь себе не способного врать Серого? Бессильного Черного? Или Серого, который… а, что я объясняю, не получится у него, и все. Не говоря уж о том, какой скандал они устроят.

Тео покачала кубком с вином в воздухе. Поскольку защиту от отравления она не убирала, то была трезва, как стеклышко.

— Вот и говори, что на мне никакого проклятия нету. Пятый ученик — и уходит к Белым. И когда — через полгода после того, как я его взяла! Это ли не гадость вселенского масштаба? Я уж и не знаю, может, Сила мне таким образом намекает, что учеников вообще брать не следует…

— Ну, знак то был…

— И еще какой, — горько усмехнулась Тео. — В виде руны Хех. Ладно, он не сразу уйдет, да и потом видеться будем. А, может, через пару годочков Гринер будет мне задания давать, руководить, наставлять и командовать… Вот я посмеюсь.

— Кстати, насчет заданий… Я связался с Белыми, пока летели…

— Подхалим.

— … и они сказали, что в районе реки Чернавка какие-то плешивые собаки появились, размером с молодого бычка. Может, слетаем, отвлечемся? Монстров поубиваем…

Тео осмотрела себя — грязная, помятая одежда, сбитые сапоги, горная пыль под ногтями… Улыбнулась.

— В самый раз для боя. Где мой меч?

— Гринни, Гринни, просыпайся, петушок пропел давно! — раздался голос наставницы у Гринера над ухом, вырвав его из блаженного сна, где ровным счетом ничего не происходило.

— А что… — не совсем внятно пробурчал он, разлепляя один глаз.

— Сегодня свадьба, все приготовления ты проспал, — щебетала Тео, распахивая створки окна, — и, поскольку ты дрых без задних ног, я взялась сама за подбор твоей одежды. Просыпайся, глянь, какая красота!

— Я не пойду, — вяло дернул ногой Гринер, когда Тео потянула его за носок.

— Чушь! Пойдешь, конечно, Дориан тебя пригласил, очень хочет видеть.

— Я не люблю… церемонии.

— Ну тогда просто встань, послушно похвали мой вкус — шикарная куртка, между прочим, мерку я сняла, пока ты спал, и не красней. Или встань хотя бы для того, чтобы познакомиться с моим учителем, — скороговоркой проговорила Тео и, скрипнув дверью, вышла из гринеровой комнаты.

Юноша еще немного повалялся, решая — вставать или не вставать, но любопытство взяло верх. Он выполз из кровати, делая это медленно скорее из внутреннего противоречия, чем от настоящей усталости — чувствовал он себя отлично и был бодр, как человек, проспавший больше суток подряд, — и, натянув разложенный рядом на стуле праздничный костюм, пошел в кухню. Он справедливо полагал, что все (кто бы там ни был) уже там.

Тео, напевая что-то себе под нос, жарила яичницу на огромной сковородке, в камине, подвешенный над огнем, шипел чайник, а на столе издавали вкусный запах горячие хлебцы с маслом и пирог с яблоками. Первый раз за все свое житье у Тео Гринер видел, чтобы она так хлопотала, готовя завтрак. Обычно она перекусывала бутербродами, да и ее ученик со временем привык так же начинать свое утро — а тут… За столом сидел молодой парень, лет двадцати, худощавый, с нескладными руками и ногами. На его длинном лице самыми примечательными были глаза — веселые, озорные и чуть прищуренные.

— Здрасте, — не слишком вежливо буркнул Гринер, сел за стол и надкусил хлебец.

— И тебе привет, — отозвался незнакомый парень, подмигнув.

— Мне обещали учителя Тео показать… — Гринер покосился на парня, который медленно прихлебывал чай из кружки с таким видом, будто он тут оказался совершенно случайно.

Тот лишь пожал плечами и снова подмигнул. Тео уронила яйцо, ругнулась, и когда Гринер посмотрел на нее, привлеченный шумом, ткнула пальцем в сторону парня.

— Так вот же он.

Гринер не удивился.

— Я думал, вы будете постарше.