– Неужели наступила расплата? – прошептал Смирнов.

«Расплата, расплата, расплата! – эхом застучало в висках. Он слышал это жуткое слово, его эхо летело со всех сторон: от стен, от купола, из открытых дверей храма, от всех стоящих рядом людей. – Расплата, расплата, расплата!»

Смирнов закрыл глаза и, отогнав от себя воспоминания, снова принялся молиться: Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!

– Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! – вторили ему паломники, обращаясь к Всевышнему.

– Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! – отзывалось эхо под куполом Святого храма.

^{Падающий самолет.}

Самолет, погруженный в темноту ночи, продолжал плавное снижение над бушующим внизу Атлантическим океаном. Там, за бортом, висели три НЛО, которые стали причиной того, что безжизненный Боинг терял высоту и все быстрее летел навстречу своей погибели в бушующий, всепоглощающий океан.

Находясь под впечатлением от происходящего, профессор даже забыл о своих неурядицах, преследующих его по пятам в последние месяцы: о загадочных исчезновениях своего доклада, о незваных гостях, о странной потере сознания и бесследно пропавшей кошке – его любимице Дашке. Вдобавок к происходящему он вдруг увидел за бортом самолета образ знакомого ему старца и услышал его отдающий эхом голос: «Не за тем богатством гонится человек… не за тем… не за тем… не за тем!.. Ни золото есть главное богатство для человека. Не для этого Господь послал его на цветущую планету. И да погрузится мир во тьму за неисполнение заповедей Божьих! И наступит Суд Божий, и придет расплата!»

Гроссман закрыл глаза, сделал попытку отогнать от себя навязчивый образ старца, а когда открыл их, то опять увидел его и услышал его голос: «И да будешь ты проводником в руках Божьих, и да исполнишь ты волю его!»

И в этот миг НЛО стремительно отдалились от самолета, и на огромной скорости понеслись к поверхности океана.

Световые лучи пронзили толщу воды, будто распороли, раздвинули ее до самого дна. Спустя мгновение, НЛО нырнули в океан. Некоторое время в океане еще светились три огромных, вращающихся круга. Свет играющих огней то ярко вспыхивал, то бледнел, то совсем угасал, то вдруг всплывал на поверхность и освещал небо над океаном, а затем, тускнея, вновь уходил в таинственные глубины. С замиранием сердца пассажиры следили за игрой света в океане, до тех пор, пока огни не погасли.

Мрак окутал пространство вокруг падающего самолета. И теперь молчание двигателей, и отсутствие освещения в салоне нагоняли на людей еще больший ужас. Мгновения, проведенные в таком напряжении, казались вечностью.

Свет в салоне самолета вспыхнул внезапно, так же неожиданно, как и погас. Рев двигателей распорол тишину, воцарившуюся над Атлантическим океаном. Пассажиры были в шоке, первое время все молчали. Каждый из них думал о своем. И кто знает, чему они удивлялись больше – тому, что самолет все же ожил, и они спасены, или тому, что только что видели за бортом самолета.

А в голове Гроссмана все еще звучали слова старца: «И да будешь ты проводником в руках Божьих, и да исполнишь ты волю его!.. И да будешь ты проводником в руках Божьих, и да ис-по-л-ни-шь…», – образ старца стал медленно растворяться, бледнея и теряя свои очертания, и вскоре исчез в темном небе – где-то очень-очень далеко, там, где тускло светили таинственные звезды.

– Что за наваждение? – пробубнил еле слышно профессор. – Чушь какая-то! Какой-то старец… какие-то летательные корабли, выводящие из строя все бортовые системы самолета… эти непонятные слова… Что все это значит? – Профессор откинулся в кресле.

– Вы мне что-то сказали? – спросил пассажир, сидящий через кресло от Гроссмана.

– Странно все, говорю. Конечно, очень даже интересно, если бы не было так страшно. Оказывается, мы на этой Земле не одни… И не такие мы уж и умные, каковыми себя считаем, коль рядом с нами происходят такие вещи… Такая техника!.. Неужели это действительно может быть? Это просто невозможно!

– Но вы ведь видели это своими глазами! И не верите? А как же могут поверить в это люди, которые этого не наблюдали?

Последовала долгая пауза.

– Наша цивилизация уже давно ушла бы в небытие, если бы не вмешательство в нашу деятельность этих загадочных существ.

Гроссман был полностью погружен в свои мысли и не расслышал сказанного.

Вы что-то сказали? – переспросил он.

– Я говорю, что наша цивилизация уже давно ушла бы в небытие, если бы эти загадочные существа не корректировали деятельность неразумных землян.

– Ну, это вы преувеличиваете! – Гроссман отказывался верить в то, что деятельность людей на Земле кем-то корректируется.

– Если вы видите их впервые, то это вовсе не означает, что этого не может быть. Верить или не верить – это, конечно же, ваше право. Но они все-таки оберегают нас с вами от необдуманных действий… можете в этом не сомневаться. Уж поверьте мне – повидавшему виды моряку. Я много видел. Ох, как много! Если я начну об этом рассказывать людям, которые никогда об этом даже и не задумывались, вряд ли кто мне поверит. Об этом знают лишь матросы и офицеры, которые плавали вместе со мной, и были свидетелями очень загадочных явлений, совсем необъяснимых с точки зрения человеческого понимания. Но, уверяю вас, они есть, и живут они рядом с нами, на нашей маленькой планете. И если бы не они… Уж поверьте мне!.. – Тут собеседник профессора спохватился: ах, да! Забыл представиться, – Смирнов Валентин Яковлевич, отставной военный, капитан 1-го ранга.

– Очень приятно! Гроссман Александр Владимирович, профессор МГУ.

– И мне очень приятно познакомиться с вами. Моя дочь учится в вашем университете.

– И на каком факультете? – заинтересованно спросил профессор.

– На историческом. На четвертом курсе.

– Тогда, возможно, мы с ней и встречались. Как ее фамилия?

– Смирнова… Селина Смирнова.

– Селина! – удивился профессор. – Конечно же, знаю. У нее необычное, запоминающееся имя. Это наша отличница, она подает большие надежды.

Немного помолчали. Тишина в салоне давно сменилась гулом. Перебивая друг друга, пассажиры увлеченно обсуждали случившееся.

В салоне появилась улыбающаяся стюардесса.

После того, что произошло, отказываться от обеда было глупо, надо было снять напряжение и выпить за то, что остались живы. Гроссман со Смирновым взяли бутылочку коньяка.

– А где наш сосед? – спросил Смирнов, указывая на пустующее между ними кресло.

– Кто его знает, может быть, пересел на другое место.

– Тогда, если вы позволите, я сяду рядом с вами.

Гроссман молча кивнул. После выпитого коньяка разговор пошел легче.

– Я такого насмотрелся, будучи командиром РПКСН, – загадочно произнес Смирнов.

– Простите, чего? – переспросил Гроссман.

– Ракетного подводного крейсера стратегического назначения.

– Подводной лодки?

– Да, подводной лодки, атомной… Помните затяжную холодную войну? Это были жуткие времена! И счастлив тот, кто не задумывался о политике и не ведал того, что творилось на нашей маленькой планете. Хотя холодная война и сейчас еще не закончилась, и я уверен, пока существует этот мир, она не закончится никогда. Всегда найдутся страны, которые будут вести борьбу за первенство. Я говорю о той холодной войне – о напряженных годах противостояния двух систем – СССР и США. Вы, наверное, читали об этом, хотя в прессе вы могли прочесть немного. Вся правда оставалась тогда между строк. А ведь сколько раз мир висел на волоске, и, если бы не они… – Смирнов многозначительно кивнул на царящую за бортом самолета тьму.

– Вы имеете в виду тех, кого мы только что видели там?

– Да я говорю о них. Именно они спасали ни единожды нас с вами и нашу Землю. И я не преувеличиваю, я был свидетелем некоторых событий, но это длинная история. Если хотите, я вам как-нибудь расскажу. Вы надолго в Америку?