Тревога мужчины была так приятна, что я расчувствовалась, внутренне горюя о временной невозможности прижаться к Антошке и просто почувствовать себя дома…

– Нет, – взяла быстро себя в руки. – Всё хорошо. Мы приехали? – оглядевшись, заметила вход в караоке-бар, куда мы часто с Леркой ходили, вернувшись из Калифорнии, где просидели с трусливой старшенькой почти пять лет, прежде чем взглянуть в глаза её глупым эгоистичным страхам. Бар отличался своей шумностью и количеством народа в нём, поэтому я спокойно вздохнула, открывая дверь. – Идём.

Впереди предстоял очень серьёзный разговор.

От VIP-кабинки, отделённой от остальной части зала одним лишь звуконепроницаемым стеклом, я отказалась, исходя их тех же соображений – тишина опасна.

Присев за столик, стоящий в окружении диванов, выложила на его гладкую поверхность свой телефон, толкнув ближе к гремящим на весь зал колонкам.

Стоило только Антону сесть на диван рядом, я придвинулась к нему вплотную, буквально вжимаясь в его крепкое, мускулистое тело. Что подумал парень, понятно без объяснений!

Блеснув хищной улыбкой, Макаров загрёб меня в объятья, предвкушающе блестя глазами.

– Виктория…

– Тихо! – яростно зашипела ему на ухо, больно ущипнув за бок. – Сейчас мне некогда разбираться с твоим спермотоксикозом! Слушай меня внимательно!

Весь последующий монолог Антон был напряжён. Мужчина то хмурился, то вскидывал удивлённо брови, показывая, насколько шокируют его мои слова, но я старалась не обращать на это внимание, беспристрастно излагая факты, надеясь, что мой Рыжик меня поймёт и поддержит, а не станет, как все остальные, советовать положиться на полицию или другие правоохранительные органы!

Пять месяцев! Потому что пять грёбанных месяцев я занималась именно этим, каждый раз с ужасом принимая вызов неопределённого номера!!! Пять месяцев меня проверяют, «исправляют», издеваются, угрожая существованию моих близких!!! Хватит!!!

В бешенстве от сжигающей меня ярости, которая накрыла с головой, стоило до конца осознать, что мой папа больше не позовёт меня по имени… что он не войдёт в мою комнату… что он умер, я рассказывала Антону всё с самого начала, а «начало» это началось именно с того момента, как мы с Лерой и маленькой Кирой вернулись в Питер из Голливуда.

Помню, как только самолёт доставил меня с Воропаевой на родную землю, Леру с Кирой в Санкт-Петербурге встречали Наташа и Русик. Бедный папаша и не знал о существовании дочери… меня не было в тот момент с ними. Я полетела дальше… в Москву к маме и папе, довольная, как слон, что вернулась домой!

У меня было столько всего, что я хотела им рассказать, с чем я хотела бы с ними поделиться!

Я всегда мечтала стать папиной гордостью, поэтому во всём старалась добиться максимального успеха.

Микология – казалась тем, что мне поможет в достижении этой цели. Именно поэтому я поехала в Лос-Анджелес учиться по обмену, зная, как американцы относятся уважительно к науке.

Так ошибалась…

Открыть меня для самой же себя сумела Лера – девушка, которую я просто ненавидела от одного того, что она была лучшей подругой моей сестры.

Воропаева казалась мне натуральным репейником! Постоянно лезла, куда её не просят, бесила меня, забирая Наташу в своё общество… представить сложно, чтобы было с нами тремя на одной квартире, если бы Ташка не оказалась беременной! Только ради будущей мамочки мы с Воропаевой заключили нейтралитет… а потом сдружились так, что уже Натик ревновала, поменявшись со мной ролями из-за бунта гормонов.

В общем, это не важно. Важно то, что когда Лера вернулась к своему кошмарному опекуну, по которому сохла, давно вступив в пору совершеннолетия, я помогала ей всеми возможными способами.

Именно тут начались звонки.

Сначала дышали в трубку, потом стали по ночам выговаривать сонной мне какие-то тупые претензии, к которым я вообще не прислушивалась, сбрасывая. В конце концов, мне это надоело, и я сменила сим-карту.

Я давно замечала, что Макаров – самый близкий Лерке из всех стритрейсеров друг, проявляет ко мне интерес.

Смотреть на то, как он ходит вокруг меня, не зная, с какого боку подойти, я не стала. Первой пошла на контакт… Сама предложила поехать к нему… сама набросилась на него, когда дверь за хозяином двухкомнатной квартиры… а утром… утром я открыла эту самую дверь, собираясь улизнуть и увидела на пороге убитого Аргона – собаку Макарова.

Пёс был выпотрошен…

Кем!? Это я узнала, когда пиликнул телефон, оповещая меня, что «хорошие девочки ночуют дома».

Именно на этом этапе шутки для меня закончились.

«Мастер», как велел себя называть мой личный сталкер, нашёл меня на другой симке!

Позвонив уже вечером, проверяя, дома ли я, голос, поломанный спецэффектами специального аппарата для искажения звука, прдупредил, что выпотрошит так ж легко Киру, если кому-нибудь расскажу о нашем «общении»… поэтому я так не хотела никому ничего говорить, прекращая все свои ночные посиделки… и забросив весёлые компании. Играла на музыкальном инструменте, будь то скрипка или фортепиано, для жуткого меломана всякий раз, стоило ему только позвонить.

Всё изменилось, когда ситуация вышла из-под контроля.

Когда я уехала на день Рождения к Воропаевой, которой Витя решил организовать в Испании, подумать не могла, что это путешествие тоже попадает под запрет.

А всё потому, что мастер месяц как не подавал признаков жизни. Я себя хорошо вела… он молчал и не звонил. Я рано расслабилась!

Выстрел в подругу прямо в аэропорту… я чуть с ума не сошла от ужаса!

Папа с дядей Сашей быстро нашли стрелявшего, но это был не Мастер! Дмитриев Александр – мой бывший бойфренд, с которым я рассталась ещё пять лет назад, действительно стрелял в Леру, но то, что ненормальный мажор – не Мастер, я поняла, когда снова стала самой собой, поддавшись на внимание и нежность со стороны весельчака стритрейсеров – Антона.

Мы только начали встречаться – и звонки возобновились. Это означало одно – Мастер был не один… не факт, что и сейчас в помощниках сталкера не ходит какой-нибудь ещё «Дмитриев»!

Одна ночь – и Киру похитили!

Представить никто не может, как я боялась услышать от поисковиков, что маленькую четырёхлетнюю племянницу выпотрошили так же, как пару месяцев до этого похищения собаку Антона!!!

Сейчас, я всё это ему рассказывала, склонившись как можно ниже, и чувствовала напряжение своего любимого Рыжика, страшась его реакции. Никому нельзя доверять, никого нельзя призывать к помощи!

Да! В последствие, мне помогут размотать этот клубок и узнать, кто там прячется внутри, но сначала нужно найти правильную верёвочку, чтобы незаметно потянуть нитку в сторону.

Конечно, я говорю образно, но именно с помощью образов человек наиболее ясно начинает видеть картину, главным героем которой стал!

– Я убью его… – прошептала на ухо мужчине, чувствуя, как он вздрогнул, услышав фразу. Торс Антона прижался к моей груди.

– Это опасно. Я против. – Антон стиснул меня так сильно, что мне дышать стало трудно. – Эх! Ташкевич! Ты себе представить не можешь, насколько я против твоей затеи… но исправить же ничего не смогу? Да?

Именно вопросительная интонация Антона убедила меня в том, что я люблю его не случайно.

– Да… – выдохнула я, наконец, обнимая парня обеими руками.

Макаров Антон

– Я убью его… – прошептала Вика, наклонившись настолько близко, что запах её духов окутал меня с ног до головы.

От тоски по ней моё тело подалось вперёд, вздрогнув.

«С ума сойти! Хочет, чтобы я сидел и смотрел, как её, по сути хрупкую девочку, обводит вокруг пальца какой-то, смертельно опасный ублюдок! Совсем рехнулась!» – негодование кипело в груди жгучей яростью, но мне не шестнадцать лет, чтобы не уметь контролировать свои истинные эмоции, портя отношения с любимой.