Литмир - Электронная Библиотека

– Папа… наконец-то! Спасите их! Найдите… они где-то тут… – яростно зашептав заметила, как чета Зверевых вздрогнула от ужаса. Конечно! Ведь их наследник сейчас где-то там… с моей племянницей и подругой-заложницей!

Мужчины кинулись искать детей, рассредоточившись по всему участку: кто побежал в хозпостройки, кто в дом… папа стоял возле меня. У него будто ноги отказались идти.

– Вика, – ласково позвал меня папа, что-то намереваясь сказать важное.

– Нет! Папа найди Киру! Как я буду Наташе в глаза смотреть!? Пожалуйста!

– Остановись, родная. У тебя пальцы уже синие…

– Если перестану играть – они умрут. Так сказал Он. Пока вы не покажете мне Киру, Яну и Диму, я буду играть!

Папа вздрогнул, отмирая. Дядя Саша потащил его в дом. Время бежало слишком быстро! Необходимо их найти как можно скорее! Неизвестно, в каких условиях их держит этот социопат!

Через время появился Дмитрий Леонидович – богач, миллионер и жуткий сноб, представляющий из себя невероятно умного мужчину, с которым лучше держать нейтральную позицию, чем ругаться.

– Сын! – крикнул со стороны двора Зверев-старший, призывая Андрея к вниманию. – Ничего. Идём в дом. Видел? Наверху горел свет? Уверен, оперативники-идиоты именно там…

– Отец! Нашёл время! – поморщился Зверь, нахмурившись. Презрение его отца к правоохранительным органам знали все.

– Я тебе точно говорю! Надо идти в подвал!

Я заиграла самую простую для меня «Лунную сонату», которую могла исполнять даже с закрытыми глазами. Сейчас моё внимание было приковано только ко входу в трёхэтажный, заброшенного вида особняк, куда ушли все мужчины на поиски двух детей и Яны Дементьевой – нашей наставницы и идейной вдохновительницы танцевальной студии «DIVA».

Не прошло и десяти минут, как двери распахнулись, выпуская из своего плена Андрея с двумя детьми на руках.

Я облегчённо выдохнула, замирая пальцами на клавишах.

Словами не передать, какое счастье было увидеть живых и невредимых детей!

Поднявшись со стула, с удивлением отметила, как что-то щёлкнуло.

– НЕТ! ИГРАЙ!

Я не успела и рта раскрыть, как бахнул взрыв.

Такого ужаса, что воцарился во мне при виде падающих на снег людей, ни одному фильму не передать!

Ударная волна вытолкнула всех, кто стоял на пороге, хотя бы как-то заглаживая последствия от невыполнения приказа Мастера.

«Он сказал играть, а я не послушалась…» – стучала одна единственная мысль в голове, повергая меня в свой личный кошмар.

– Дима, ты цел? – прокричал Андрей, осторожно проверяя своего сына на повреждения.

– Да, папа. Кира, не плачь, – девочка прижалась к куртке Димки, дрожа и поскуливая, как щенок. – Нас спасли.

– Хочу к маме…

– Скоро. Скоро… увидишь и маму, и папу… – успокаивающе шептал мужчина, прижимая двух детей к себе, затравленно всматриваясь в меня, едва его отец пошевелился в сугробе, рядом с Дементьевой.

А всё потому, что мне своего отца уж не увидеть!

«Он там! Он остался там!!!» – истерично шлёпнувшись на колени… засмеялась, теряясь в реальности.

– Вика… Вика! Вика, очнись!

С трудом разлепив веки, благодарно посмотрела на встревоженную маму.

– Опять, да? Тебе снова сняться кошмары?

– Нет, мамочка, – выдохнула прерывисто, не желая беспокоить женщину. Она с таким трудом пришла в себя, со дня той трагедии!

– Ты мне врёшь? Я же вижу, что да! Вик, может обратимся к хорошему психологу?

«Спасибо, что не к психиатру! Меня только в клинике закрыть осталось для полного счастья!»

Уж этого допустить никак было нельзя. Я слишком мало сделала за тот месяц, что прошёл после похорон!

Одна радость – эта сволочь не звонит… и то, в силу последних решений – это весьма сомнительное достижение. Как я смогу вычислить его из сотни своих знакомых!? В том, что он среди них, я была уверена. Слишком много этот ублюдок знает про меня. Каждый мой шаг ему известен, а это возможно только при тотальной близости.

Конечно, думать на стритрейсеров и подруг я отказывалась, но, в связи с серьёзностью обстоятельств, и помимо друзей хватало знакомых.

Их количество у меня, как у человека достаточно общительного и известного в творческих кругах, где тусы и версус батлы стритдэнсеров, да и просто певцов – моя непосредственная работа – иногда зашкаливало. Да – игра на скрипке или фортепиано, в век блогов, персональных сайтов, стандартных страниц на ютубе… ну и остальных продуктов интернета, достаточно заслуженная должность.

Звуковой режиссёр – это весьма денежная профессия, особенно, если ты видишь новую музыку практически во всём, ловко перекладывая её на ноты.

В общем, моя популярность сейчас конкретно сбивала… а это плохо. Мне надо сузить круг, где эта падла прекрасно прячется.

– Вика? – голос мамы дрогнул.

Вынырнув в реальность, заметила, как на ресницах моей копии, только на несколько десятков лет от меня старшей, висят капли слёз.

– Мамочка, – улыбнулась, притягивая женщину к себе, как можно искреннее изображая безмятежность, – всё хорошо, правда. Просто мы с тобой потеряли очень хорошего человека, которого безумно любили. Это не проходит так быстро. С этой потерей нужно свыкнуться. Думаешь, я не слышу, как ты сама ночами плачешь? Ну… – мама всхлипнула, прижавшись ко мне всем телом. – Видишь? Ты тоже страдаешь. И сны у тебя точно такие же, как и у меня – кошмарные. Одна радость, ты взрыва не видела… – резко замолчав, тяжело вздохнула, поняв, что перегнула палку.

Мама заплакала в голос.

– Викуся, как же нам жить теперь!? Мне кажется, что вот-вот дверь откроется, и мой Рома войдёт в дом, как всегда уставший после смены. Для меня ничего не представляет радость… я просыпаться не хочу…

– Здрасьте! – вскинула голову, встряхнув Ташкевич Марину – владелицу студии красоты, куда женщина не ходила слишком давно, по ходу.

«Кстати!»

– Ты офонарела, мам!? А как же мы?! Ладно я! Я у тебя сильная, но ты о Наташке подумала!? А Кира! Дедушки девочку лишил какой-то задрот, так ещё и ты подобными мыслями свою голову забиваешь!

Мама побледнела, но я не стала жалеть её. Жалость – это зло! Жалость нужна только тем, кто вот-вот умрёт. Про жалость к самой себе я вообще молчу! Это путь к саморазрушению!

– Прости, Викуля. Я… я сама не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю.. и понимаю. Это нормально. И мне, и тебе тяжело. Так же тяжело Таше… даже Руслан подавлен. Кира – маленькая девочка. Пять лет. Она толком после похищения ничего не помнит. Гибкая детская психика – вещь! Нам же дана память… – радуясь, что мама не видит моего лица, снова свернувшись клубочком, положив свою голову мне на колени, злорадно улыбнулась.

«… и это хорошо! Именно эта особенность взрослого организма оправдывает моё желание мстить! Только оно позволяет мне сомневаться в адекватности пары страниц Библии… я о тех, где щёку подставляют своим обидчикам. Хрен им, а не щека! Память нужна для того, чтобы помнить! Помнить ошибки, помнить опасность, избегая острые углы стола… помнить угрозы. А вот то, как мы этим знанием распоряжаемся – это я называю «верой» и «характером»!

– Вик… а что скажешь на то, чтобы поехать куда-нибудь отдохнуть… не о море… нет. Просто… по старым местам… В Калининград? Туда, где мы жили, пока не переехали в Москву?

– Отлично смотрю. Тебе это пойдёт на пользу. Скажу Руслану. Вам надо развеяться. Пусть берёт и Ташика с Кирой…

«Беременной сестрице лучше быть подальше во время моих выкрутасов. А без них не обойтись… мне нужно спровоцировать Мастера на ошибку. Будет просто замечательно, когда привычное наказание – «угроза моим родным» – будет ублюдку недоступна!»

– А ты? – мама тревожно заглянула в мои глаза, поэтому пришлось снова надеть маску «милая девочка Вика».

«Ещё чуть-чуть и сама маньячкой стану!»

– А у меня работа. Мотодром только что открыли, а я работаю там звуковиком. Постоянные концерты… только в этом месяце запланировано более шести концертов популярных рэперов и двух рок-групп. У них, конечно, свои специалисты, да только аппаратура моя! Ты же знаешь… она стоит бешеных денег.

2
{"b":"868216","o":1}