— Э, Оленька, все да не все. Здоровья нет у меня, силы ушли. Вот еще 2 года назад я козочек держала, а теперь уже и курицы тяготят, — вздохнула бабушка, нажимая на рычажок опрыскивателя. Мелкие капли полетели на смородиновый куст, листочки которого набухли упругими бомбочками, готовыми лопнуть в любую минуту.

— Бабушка, а почему ты в город не хочешь ехать? — поинтересовалась Оля.

— А зачем, в квартире матери твоей жить? Смотреть, как она Димку моего пилит? Что думаешь, не знаю, как они живут? — риторически воскликнула бабушка.

— А ты знаешь? — изумилась Оля.

— А то, как же! Он каждую неделю приезжает, не рассказывает правда, но я сама вижу, у него счастье сейчас одно- его работа, а отдыхает он только тут. Зимой на лыжах ходит, летом на велосипеде на рыбалку ездит, или книжки читает в терраске, до поздней ночи у него там свет горит. Когда он тут, матери твоей никогда не звонит. Я помню до свадьбы он ей надышаться не мог. Куда что делось. Заела она его.

Девушка уставилась на бабушку во все глаза, та никогда не позволяла себе высказываться о жене своего сына. Будучи маленькой, Оля только удивлялась, почему мать старательно избегает поездок в деревню, ссылаясь на занятость или аллергию на пыль в старых домах.

— Никогда бы не подумала, что ты не любишь маму, — заметила Оля.

— Причем тут люблю не люблю. Папа твой рано женился, через год после свадьбы ты родилась, тут еще страна развалилась. Ты не думай, что я злыдня какая, я матери твоей сильно благодарна, за то, что она его кормит, обстирывает, в науке он остался благодаря ее заботе, не уехал опять же… — бабушка задумалась.

— Я не понимаю, — вопросительно сказала Оля.

— Ну что понимать — то, папа твой не счастлив, он из дома нашего сразу в квартиру к твоей маме переехал. Она уже тогда взрослая деваха была, врач. Одна жила в малосемейке на окраине.

Оля вспомнила эту крошечную темную квартирку, где они жили, окна с видом на пустырь, наливную стиральную машину, стоящую в коридоре. Для того чтобы постирать мама каждый раз таскала ее в ванну, ставила на деревянную подставку и наливала из душа. Пена от порошка поднималась под самый верх, мотор гудел на всю квартиру. Маленькой Оле поручалось следить, когда стирка закончится, чтоб слить отработанную воду через длинный, похожий на змею шланг. То, что мама немного старше папы, девочка знала, но она никак не считала, что родители рано поженились. Маме было 28, а отцу 25.

— С чего ты решила, что папа с мамой не был счастлив? — удивилась Оля.

— Потому что он всю жизнь мечтал уехать из страны, стать известным ученым. Знаешь как он с дедом твоим скандалил, когда решил на философский поступать. Дома табуретки летали. Твой папа ушел, хлопнув дверью, а дедушка, всю жизнь проработавший в милиции, крепкий мужик, заработал первый инфаркт. А потом случилась твоя мама, и он вдруг стал тихим и ручным. Один раз только попробовал возражать, когда ему работу в США предложили. Тогда они сильно поссорились, он уехал. Я думала, что не вернется.

— Ты думаешь, что он из-за мамы вернулся? — вспоминая новогодний разговор с отцом, спросила Оля.

— Да нет, в основном из-за тебя, я же знаю, что у него другая женщина была, он к нам приехал тогда, с отцом поговорить. Митенька его выслушал и высказал ему: «Я тебя, паскудника, таким не воспитывал, мы тебя предупреждали, не надо было жениться. А теперь уже изволь жить с женой и ребенка воспитывать. Или ты мне не сын», — сказала бабушка, разводя руками

— Ужас какой, — возмутилась Оля. — Зачем же дедушка так с папой?

— А как надо было? — удивилась бабушка, — чтоб ты без отца росла? Митя все правильно сказал.

— Бабуля, но ведь ты же сама говоришь, что он не счастлив теперь, — совсем растерялась Оля.

— Потому и говорю, он сразу неправильный выбор сделал, вот теперь и несет свой крест, — ответила бабушка.

— Да что не так-то с мамой? — начиная сердиться, спросила Оля. Ей не нравилось, что бабушка винит маму в папиных горестях.

— Да все с ней так, только она вцепилась в него, как в последний шанс, ведь ей почти тридцатник был, она ребенка хотела, вот и все. А ему рано было жениться, он пожить то толком не успел, — вздохнула бабушка.

— Фу, мама старше папы всего на 3 года, какой последний шанс? — возмутилась Оля.

— Много ты понимаешь, женщине до 30 надо замуж выйти, ребенка родить, а лучше двух. В 30 уже поздно все это делать. Залежавшийся товар никто брать не хочет, — с чувством знатока, сказала бабушка.

— Это все стереотипы, — фыркнула Оля. Ее ужасно раздражали подобные взгляды на жизнь. Она считала, что совершенно не имеет значения, в каком возрасте женщина выходит замуж, главное, чтоб была настоящая любовь.

***

— Да выключи ты это, — попросила Мира, обращаясь к Мише, который не отрываясь смотрел на экран. «Марш миллионов» приковывал его взгляд.

— Что значит выключи, это же важное событие для нашей страны, как ты не понимаешь? — возмутился он.

— Что я должна понимать, ты уже несколько дней не отрываешься, не все ролики еще на YouTube пересмотрел? — втыкая иголку в ткань, спросила Мира.

— Не все, но ты вообще хоть немного слышишь, что говорят представители власти? Вот Песков заявил, что печень протестующих надо размазать об асфальт, — важным тоном сообщил Миша.

— Это кто? — не поняла Мира. — Юморист, который Машу Распутину парадирует? Какое мне дело до того, что всякие больные на голову говорят?

— Песков- пресс-секретарь председателя Правительства Российской Федерации, как ты можешь не знать? — презрительно спросил Миша.

— Зато я знаю, как пользоваться шуруповертом и молотком, — зло бросила Мира, — слушай, тебе заняться, я вижу, совсем нечем, так почини шпингалет на окошке, а то ставня постоянно хлопает. Или пластиковые давай поставим, ну сколько можно?

— Ну выбери сама, да закажи, от меня-то ты чего хочешь? — обиделся Миша.

Мира тяжело вздохнула. Так было каждый раз, когда она заговаривала о бытовых проблемах. Она отложила вышивку. Подошла к шкафу и распахнула дверцу. На полке сиротливо лежали пара ее кофт, джинсы, белье. Все остальное уже давно перекочевало в мастерскую. Она взяла спортивную сумку, начала складывать остатки. Миша продолжал сидеть за ноутбуком, не глядя на нее. Мира прошла в ванную, взяла косметичку, плойку, любимое полотенце с розовыми мышками. «Интересно, если я уйду и не скажу ему, как быстро он заметит мое отсутствие?» — промелькнуло в ее голове. Она вернулась в комнату:

— Миш, послушай меня, — позвала она.

— Слушай, я все равно ничего в этих окнах не понимаю, ты сама лучше меня это знаешь, — ответил он.

— Я не об этом, Миш, я ухожу, — ровным голосом проговорила Мира.

— А, ну ладно, у тебя примерки на сегодня что ли? — не понял он.

— Нет, Миша, я от тебя ухожу, — сложив руки на груди, сказала она.

В комнате повисла тишина. Миша отставил компьютер, с недоумением посмотрел на Миру.

— Во как, интересное заявление, — озадаченно произнес он, — что вдруг?

— Да так уж, тяжело мне и работать, и за тобой ухаживать, и домом заниматься, — ответила Мира.

— А это как же? — кивнув на ее живот, спросил он.

— Ну если ты в отношении своего ребенка используешь формулировку это, то какая разница? — рассудительно ответила она. — Я как-нибудь сама справлюсь.

— Это из-за свадьбы, да? — часто моргая, спросил Миша.

— Нет, давай не будем выяснять, почему да от чего? — садясь на стул, ответила Мира.

— Нет уж, ты скажи, очень хочется знать, что же это изменилось с Нового года, — недовольно пробурчал парень.

— Ну хорошо, я устала от тебя. От твоего бездействия, от равнодушия. Мне нужен мужчина, с которым я буду вместе, а не которого мне придется тащить на себе, — выпалила она.

— А я тебя не просил меня тащить, и, честно говоря, до того, как мы съехались, прекрасно справлялся с жизнью в одиночестве. Я учусь, работаю, чего еще надо? Извини пожалуйста, что у меня в семье нет плотников, что я ни разу карниз не вешал, плинтус не прибивал, бачок сливной не чинил! Но мне до тебя все это никогда и не требовалось. А потом ты меня еще и перед фактом поставила: «Ребенок, та-дам!» Не до фига ли ты всего хочешь? — возмутился Миша.