Жизнь идет понемногу, я так прожил две недели, гуляя по ночам, когда во время очередной вылазки заметил светящийся в приборе силуэт местного мужика. Наверняка, он еще и с ружьем вместе охраняет в соседних кустах рядом с полянкой свой нелегальный надел.

Ничего странного в этом нет, ведь я выкопал с четверть небольшой грядки — такое мое деяние возбудило хозяина настолько, что он решил устроить засаду на грабителя. Кажется, он даже расслышал мои неосторожные шаги, вон как замер на месте, неподвижно прислушиваясь к ночному ветерку. Впрочем, он наверняка рассчитывает, что это какой-то беглый зэк такое непотребство вытворяет, вряд ли про местных жителей подумает. Кроме исполненной мести может еще и награду от государства получить в итоге, когда поймает и сдаст властям беглеца или его тело.

Пришлось снять обувь и тихонько уйти, понимая, что теперь слухи о подкопах коварных воров к свекле и картошке пойдут гулять по округе и, возможно, дойдут до ушей местных органов.

Поэтому я перестал хулиганить и зажил совсем незаметной жизнью пещерного отшельника, поедая свои и украденные продукты. То есть, Храмового отшельника.

Все мои следы уничтожил, как смог, засыпал подходы к Храму перцем и принялся ждать каких-нибудь поисковиков.

Постоянно прокачиваю себя на Столе и трачу ману, нагревая камни. Но, явно понимаю, что мне не один месяц придется этим делом заниматься, прежде чем я перейду на седьмую ступень по магии.

Да и нет в этом особой нужды пока. Я в прошлое Черноземья больше ходить не собираюсь, чтобы с Великими магами там силами мериться. Хочу попасть там только в будущее, однако, Храм тут мне не помощник. Придется реально этот срок прожить, еще хочется это время потратить с большой пользой для моей страны.

Теперь занимаюсь всеми делами только в Храме, иногда поглядывая в полной темноте вниз с прибором ночного видения. Приспускаю Дверь на десять сантиметров, когда совсем темнеет и разглядываю окрестности перед собой. Камешки все из проема Двери аккуратно убрал, теперь она опускается почти бесшумно.

Делать-то особо мне нечего, пока я выдерживаю как можно больший промежуток между воскрешением на Столе и переходом в новый мир. Мог бы встречать и ждать поисковую партию подальше от Храма, однако, это рискованно и еще нужно постоянно прибор ночного видения использовать. Только, литиевые батарейки для него быстро садятся, а они мне дальше будут здорово нужны. Поэтому я их сильно берегу, больше не гуляю по горам.

Хорошо, что на Столе меня сразу затягивает в сон, каким бы выспавшимся я не казался, поэтому время быстро идет между перекусами и снами.

Прошло еще две недели ничегонеделания, когда, не дождавшись гостей, я собрался уходить.

Долгие и тщательные раздумья, анализ имеющихся знаний и возможностей все же определенно подсказали мне, что гораздо надежнее для планируемых будущих перемен в истории мне будет сначала вернуться в свое время в то же Батуми.

Прожить там с полгода, собрать всю необходимую информацию, приготовить побольше денег из прошлого времени и состряпать хоть какие-то документы на первые дни.

Это здесь я не стал с документами заморачиваться, сразу нацелившись с ходу попасть к Лаврентию и через него к товарищу Сталину. Думал, что паспорт из будущего быстро решит все мои проблемы. Так оно и оказалось в итоге — именно насчет привлечь к себе внимание хозяев страны.

Там придется похитрее себя вести, нормально обжиться в том времени, уже не выступать как пришелец из будущего, а, значит, местные документы мне тоже необходимы.

Сейчас я реально не готов к подвигам в прошлом. Вон, даже тому же товарищу Сталину мне требовалось только рассказать будущее, а решения пусть Вождь принимает сам. И такой вариант не прошел от слова совсем из-за особенностей поведенческих стереотипов самого Джугашвили.

А сейчас мне требуется изменить будущее всей огромной страны, повернуть ее в совсем другую сторону развития.

Информации мне необходимо гораздо больше, собрать множество имен и фамилий людей, с которыми придется или сотрудничать или попрощаться насовсем. Да, миндальничать там не получится, необходима беспощадность и воля.

В конце концов, мне требуется попасть в Черноземье еще лет через пять, не раньше, на этом мои обозримые планы про будущее заканчиваются. Пока прошел только год после моего ухода оттуда.

Я собирался сначала при товарище Сталине провести года три-четыре в качестве доверенного советника, насладиться плодами совместных побед и поражений, но, оно не сложилось. Я старался как мог, однако, обстоятельства оказались сильнее меня.

Я все же не настолько интриган, чтобы понимать с одного взгляда мысли и поведение других людей при власти.

Простой слесарь, в конце концов.

Нет, сейчас, конечно, уже очень не простой. Но, все равно не такой специалист в манипулировании и интригах, сильно попроще буду от необходимого уровня хотя бы того же Лаврентия Берии.

Теперь мне придется провести столько же времени в другом историческом периоде, что меня совсем не пугает.

Поэтому я собрал все необходимые вещи с собой, разложил их в капсуле и забрался в нее сам.

Набрал давно обдуманную комбинацию, распихал барахло вокруг себя и закрыл глаза.

В разгромленный наркомат Вождь хотел даже приехать ранним утром сам, решив на месте лично ознакомиться с произошедшим. Известие о смерти Лекаря, которого он приказал задержать, навешать на него статей и сроков для большей сговорчивости, как-то очень сильно расстроило Вождя.

Такой звонок из наркомата верному Поскребышеву просто ударил по голове Вождя наотмашь, выбив все остальные важные мысли о судьбах огромной страны. Заставил переживать и ругать подчиненных балбесов.

— Нельзя никому доверить простого дела! Сказано же было — забрать и посадить в камеру до дальнейших распоряжений! Что за идиоты окружают меня всегда! — негодует товарищ Сталин.

Вот известие о смерти послушного наркома «Ежовые рукавицы» его совсем не расстроило почему-то.

Наверно, потому что тот уже предварительно списан в расход, как официальный зачинщик репрессий.

Но, подумав и успокоившись, Вождь решил все же дождаться будущего наркома. Нет смысла пороть горячку и появляться перед своим народом слишком взволнованным такими известиями.

Что случилось — то уже случилось и исправить теперь ничего нельзя.

Узнав о странной смерти Лекаря, Вождь на самом деле здорово расстроился. Ведь он серьезно собрался уже в следующие недели полностью забыть о постоянных ревматических симптомах в ногах. Лекарь своим лечением смог снять самые сильные боли, однако, суставы все равно ноют время от времени, реагируя даже на изменение московской погоды.

— Эх, еще бы несколько сеансов… — тоскливо задумывается товарищ Сталин.

Вождь очень хотел избавиться от от болезненных ощущений именно в ближайшее время и теперь почему-то чувствует себя обманутым. Ведь нужный человек не мог никуда деться от его твердой воли, а теперь лежит на полу в наркомате, пробитый десятком пуль навылет.

Как ответственно лично доложил Поскребышеву выживший заместитель «железного наркома».

Он сразу же отправил, еще в час ночи, Поскребышева звонить в Тбилиси Лаврентию, чтобы тот летел первым самолетом в столицу. Это шутка юмора такая вышла, понятно, что лететь будущему наркому придется сразу же, как только он поймет, по чьему поручению ему звонят…

Ну, как лететь сразу же, сначала нужно организовать самолет и летчиков, чтобы приехать на аэродром к уже прогретым двигателям воздушного судна и не ждать ни секунды своего драгоценного времени.

Черт, летать Лаврентий искренне боится, однако, охота пуще неволи, деваться сейчас некуда.

Отдав необходимые распоряжения по уже другому телефону, Берия сел на кровать и призадумался:

— Судя по голосу Поскребышева, дело срочное и никаких отлагательств не терпит. Ежов убит, а убийцу привел в Кремль я сам лично! Такое невозможно объяснить Вождю! Но, судя по голосу доверенного секретаря, Коба не гневается именно на меня, Вождя злит только то, что его приказ оставить Автанадзе в живых не выполнен!