Побывала у меня та же самая красотка Марина несколько раз с ночевкой по моей просьбе.

На всякий случай трачу ману после каждого визита на свой орган, хотя, в прошлый раз вроде не было никаких проблем с этим делом.

Впрочем, тогда я сам себя даже лечить не умел артефактами. Пока жесткое нападение не замеченного мной Корта в лесу перед Храмом не поставило меня на грань реального выживания.

А вот теперь уже умею и трачу ману без проблем, все равно набираю гораздо больше в бане, чем расходую на каждый сеанс излечения.

Потом навестил в отделении для сердечников Банщика и снял у него острые симптомы недостаточности.

Пришлось раза три к нему приезжать, но, его сердце начало нормально работать, как заверил меня не понимающий происходящего тот же самый врач. Теперь он должен рассказать про увиденное чудо чудное очень красивой матери своего маленького пациента и она появится внезапно рядом с нашей базой.

В принципе, я совсем не против такой невоздержанности на язык доктора, зная ее последствия.

Потом, когда вскоре появилась и Тамара из Тбилиси на черной «Волге», я только улыбнулся своему знанию. Все случилось точно так же, как в прошлый раз, с криками, слезами, мольбами и шантажом.

И ее разоблачением про то, откуда она узнала про нас и как нашла дом.

Вот ей, единственной такой женщине я вылечил сына за одно посещение, всего за одно-единственное. Как будто у него оказалась совсем небольшая проблема для моей силы. Потом уже от нее подруга приехала с дочкой, а я внезапно осознал, что уже месяца полтора занимаюсь постоянно лечением — а это не очень хорошо, раз молва о таком целителе начала расходиться по всей Грузии.

Что пора бы мне и честь знать, хотя бы на какое-то время исчезнуть с горизонта.

В этот раз уже сам уехал потихоньку, так умудрившись не показать никому свой паспорт. Наверняка, Саше было приказано найти у меня хоть какие-то документы, но, как он может это сделать, если мешок с моим добром находится постоянно под скрытом?

Да, с послезнанием будущего сейчас, а для меня уже прошлого — легко и просто жить на этом свете.

Пусть я вылечил раз в пять меньше пациентов, пока только людей, близких к торговой еврейской мафии из Они. Зато, теперь процент семьдесят на тридцать в мою пользу установлен после переговоров с главными людьми этой самой мафии.

И Саша побольше перепадает от меня в два раза, но, все равно, у меня под пятнадцать тысяч рублей уже накопилось.

В общем, оставил я Саше и его дяде записку, что уеду на время, пусть меня не ищут, я сам появлюсь через два-три месяца.

И просто ушел на вокзал с своим барахлом, потому что лечение это само по себе никогда не остановится. Всегда необходимо кому-то помочь вот прямо позарез.

А я хочу вернуться сюда так, чтобы никто меня не разыскивал, ни бандиты, ни мафия, ни Комитет Глубокого Бурения.

Доехал на первом попавшемся поезде до Сухуми, оттуда перебрался уже в Гагры и там прожил две недельки, наслаждаясь теплым морем, вкусным мясом и симпатичными знакомыми из женского пола.

Да, никуда не тороплюсь, ибо, спешить некуда, а нужно просто прожить свое время в этом временном поясе. И желательно спокойно добраться до Храма, без погони за спиной и без всяких вертолетов над головой, как в тот раз.

Потом переехал в Пицунду, уже на неделю, потому что пляжный отдых здорово поднадоел, поэтому дальше перебрался в Сочи. Оттуда купил билет в Москву уже в аэропорту за четвертной сверху, сразу засунутый в обложку паспорта и оказался в столице нашей Родины в тот же день.

Когда нет билетов для всех — такой отзывчивый сервис радует.

Погулял по ней три дня, посетил впечатляющую ВДНХ и махнул в родной Питер, где задержался уже гораздо дольше. Паспорт у меня в аэропорту проверяли и еще в Москве два раза, но, ничего подозрительного, кроме моей странной фамилии, не обнаружили. Пришлось еще родной милиции билет два раза показывать, по которому прилетел, что не нарушаю я регистрационный режим. И денег им по этому не выдам нисколько, как бы они не надеялись на это.

Наличными, а других средств для расчета больше никаких и нет, у меня еще двенадцать тысяч осталось. Я сильно деньгами не раскидывался на побережье Кавказа, а то и так обязательно приходилось почти каждый вечер из-за своих симпатичных подруг кого-то осторожно воспитывать. Бить никого не бью, просто перехватываю протянутую ко мне руку и заставляю смельчака медленно опуститься на колени. Ну, потом еще прощения просить искренне и с чувством в голосе.

И еще пару раз в местных поездах приставали каталы, пытаясь завлечь в азартные игры очень фирменно одетого мужика всего то ставкой на один рублик для разогрева. Но, я отказывался наотрез и даже одного настойчивого жулика слегонца ударил головой о столик, особо неприятного по повадкам и за языком своим поганым не следящего.

Начал всякие гадости говорить мне про очкуна и маменькиного сынка, пытаясь толкнуть меня своей ногой в остроносой черной туфле.

— Я не буду играть, — всего то и сказал в ответ, — Хоть задницу себе разорви, — добавил уже потом.

Тут уже пошли выражения про смертельное оскорбление и про то, что придется ответить сурово и по понятиям уважаемым здесь людям.

Ну, я был в веселом настроении, поэтому и не сдержался от такого урока. Потом пинками заставил забрать потерявшего сознание напарника и выставил их в тамбур.

За ними следом, такими невинно пострадавшими, на следующей станции нарисовалась весьма заинтересованная милиция, только я предусмотрительно отошел в соседний вагон и, пока меня искали, угощал четырех веселых девчонок хорошим вином в купе. Так и проехал пару остановок, пока поиски хулигана, обижающего уважаемых людей не закончились.

Да уж, спайка воров, катал и милиции на своей личной территории Грузинской ССР очень отлаженная, ничего не скажешь. Куда уж тут неведомый коммунизм строить, когда здесь процветает самый настоящий тройбализм.

В Питере сразу же наведался в тот туристический магазин на Думской, разговорил и позвал на свидание ту сероглазую скромную девушку. Начали встречаться и вскоре оказались близкими людьми. Помог ей с оформлением больничного и мы уехали на две недели в Прибалтику, посетил все столицы и объехал все побережье.

Как родители у меня когда-то. Ну, что сказать — было круто. Хотя везде вылезали проблемы с размещением, зато, с питанием все оказалось отлично. И с проходами в разные веселые места, правда, местные мужики не раз пытались мне доказать, что русским тут не рады. Естественно, это ни у кого не получилось, однако, настроение такое отношение изрядно портило.

Однако, постепенно мне стало надоедать даже такое веселое времяпровождение, даже с влюбленной в меня девушкой уже не хочется кататься по приятным городкам на побережье. Хочется настоящего дела с трудностями и превзнемоганиями, как крутому попаданцу.

Да, вот такая довольно интересная жизнь подошла к концу, я вернулся в Ленинград вместе с ней на ночном поезде из Вильнюса.

Вручил своей подруге половину оставшихся денег, чтобы она смогла купить комнату или даже квартиру, если у нее это получится провернуть через брак. Девушка с серыми глазами все поняла, но, не обиделась, а только пожалела, что веселое время так быстро закончилось.

— Не переживай! Возможно, мы еще встретимся в этой жизни, — утешил я ее, — Когда окажусь в Ленинграде, обязательно наберу тебя.

Но, две тысячи рублей все же оставил при себе, чтобы немного помочь уже своей семье. Пока она тоже моя и может ей остаться.

Доехал до родителей, посмотрел, как они гуляют вместе со мной маленьким в Покровском сквере на площади Тургенева. Гуляли они долго, и я столько же времени посматривал в их сторону, делая вид, что читаю газету.

Потом отложил полторы тысячи рублей в пакет и догнал к тому времени оставшуюся одну с коляской мать.

— Девушка. Вы тут что-то обронили, — и положил в коляску пакет.

А когда она начала спорить, что это не ее вещь, просто внезапно для самого себя решился на дальнейшее общение. Ведь она так и не потратит чужие деньги, как настоящий советский человек. Никуда мне от плотного общения с родителями не деться. Поэтому приблизился в ней и негромко сказал: