– Штык-нож и ножны к нему легко превращаются в ножницы, – напомнил кто-то из солдат. – Простое дело…

– Ну коль простое, то и валяйте! – скомандовал сержант. – Мастерите эти чертовы рупоры. И не забудьте про меня. Сделайте мне самый большой рупор, чтобы меня было слышно на другом конце этих проклятых джунглей!

Нехотя и ворча, солдаты принялись за дело. Вскоре первые образцы рупоров были готовы. Сержант повертел в руках один рупор и с омерзением отшвырнул его в сторону.

– Превратили войну черт знает во что! – проворчал он. – Раньше были солдаты как солдаты, а теперь – обезьяны! Тьфу! Слушайте меня, парни! Теперь что касается убитых вьетконговцев… Обращаем на них особое внимание. Каждое тело подвешиваем за ноги к дереву, раздеваем, потрошим, выпускаем кровь, да так и оставляем. Словом, и здесь ведем себя как настоящие звери. Пускай вьетконговцы, которые останутся к утру в живых, полюбуются. И проникнутся. Да, и не забывайте про туз пик. Пришпиливаем карту к каждому убитому и выпотрошенному.

– Но… – попытался возразить кто-то из солдат.

– Ты хочешь сказать что-то конкретное? – глянул на солдата сержант. – Ну так говори. А мы все тебя послушаем.

– Здесь не бойня, а я не живодер, – сказал солдат.

– Вот как! – нехорошо прищурился Кларк. – Ну а что же здесь? И кто ты сам здесь таков, по твоему мнению?

– Здесь война, а я – солдат, – таков был ответ.

– Тогда объясни нам разницу между войной и живодерней и между солдатом и живодером, – сказал Кларк. – Но только покороче и как можно понятней. А то мы все здесь люди простые и не поймем твоих философских иносказаний. Ну же, говори.

Но солдат на этот раз промолчал.

– Вот то-то же, сынок, – сказал Кларк. – Нет никакой разницы… А потому – не о чем и говорить. Так что будешь стрелять во вьетконговцев и орать при этом диким голосом. И потрошить тоже будешь. И пиковые тузы пришпиливать. Прослежу лично. Может, еще у кого-то есть возражения и замечания? Нет? Вот и замечательно. Расходимся и готовимся к ночной вылазке.

Вышли, как только стемнело. Небо было безоблачным, луна заливала джунгли призрачным бледным светом. Сержант Кларк отошел в сторону, чтобы издалека оценить внешний вид своих солдат. И в который уже раз за день ему просто-таки до самозабвения захотелось ругаться. Солдаты и впрямь выглядели жутковато, да и сам сержант Кларк, разумеется, выглядел так же. И впрямь – увидишь таких посреди ночных джунглей, обязательно испугаешься. Сам Кларк и то бы испугался – если бы, конечно, не знал, что все это – маскарад. Ну а если вьетконговцы услышат еще и дикие завывания… А утром увидят на деревьях своих покойников… Впервые Кларк подумал, что, может статься, и впрямь во всем этом Хэллоуине есть какой-то смысл.

Подумав так, Кларк криво усмехнулся. А затем издал жуткий вопль. Солдаты, ничего подобного не ожидавшие, испуганно шарахнулись в стороны. Кларк еще раз усмехнулся. Уж ежели его парни, которые в курсе дела, испугались неожиданного дикого вопля, то что говорить о вьетконговцах. Уж они-то испугаются тем более. Побросают оружие и дадут деру в самую глубь джунглей. Или, может, даже умрут от страха на месте.

– Миссия, – сам себе сказал Кларк. – Новое оружие…

Он усмехнулся в третий раз и сделал знак рукой: пошли, мол, но только осторожно, вьетконговцы где-то неподалеку… И еще раз крикнул. Хороший получился крик, громкий, дикий, как у настоящего вампира из кино. Когда-то Кларк видел такой фильм – давно, еще до того, как поступить в армию и оказаться посреди этих проклятых джунглей. Солдаты подхватили этот крик, заорали вразнобой и шагнули в джунгли, залитые мертвенным лунным светом.

Вьетнамских солдат они встретили почти сразу же, как только углубились в джунгли. Должно быть, вьетнамцы направлялись к базе, где располагались американские солдаты. Одним словом, встретились.

Завидев вьетнамцев, американские солдаты приложили рупоры ко ртам, разом разразились дикими воплями и шагнули из-за кустов. Конечно, они рисковали: вьетнамцы могли встретить их кинжальным огнем. Так бывало всякий раз, когда американцы опрометчиво вываливались на вьетнамцев. И почти всегда верх в таких стычках одерживали вьетнамские солдаты. Это было логично и объяснимо. Как-никак вьетнамские воины были у себя дома, джунгли были их родным домом, а следовательно, каждое дерево и каждый куст был им помощником и спасителем.

Но в этот раз вьетнамские бойцы повели себя не так, как обычно. Завидев странных существ, вывалившихся на них из кустов, и услышав их вопли, они в смятении остановились. Выстрелов с их стороны почти не было. Опомнившись, часть вьетнамцев с испуганными криками скрылась в джунглях, а другая часть так и осталась стоять на месте, будто окаменев. Этих, вторых, американские солдаты положили выстрелами в упор.

– Всегда бы так! – крикнул кто-то из солдат и для пущей острастки выдал целую серию демонических воплей.

– Действует новое оружие! – радостно закричал второй солдат. – А мы сомневались! Там, в штабах, сидят вовсе не дураки. Знают, что к чему.

– За дело, парни! – скомандовал сержант Кларк.

Убитых вьетнамцев было больше десятка. Всех их в скором темпе подвесили на деревья, и началось… Через какие-то два часа поляна и впрямь представляла собой живодерню. Жуткую картину дополняла луна, освещавшая поляну мертвым зловещим светом.

– Да, действительно… – сказал кто-то из солдат. – Впечатляющая картинка… Тут кто угодно испугался бы, а не только вьетконговцы.

– Собрать инструменты! – скомандовал Кларк. – Ничего не оставлять! Бегом на базу! А то вдруг они опомнятся и поймут, что к чему. Я имею в виду тех, кто остался в живых.

Через какие-то три минуты никого из живых на поляне уже не было. Не было даже следов их пребывания. Казалось, здесь и впрямь побывали настоящие вампиры, которые возникли из древних преданий, заполнили собой ночные джунгли и, сотворив страшное дело, внезапно исчезли.

– Ну и как ваши успехи? – полковник Маккензи, как и обычно, смотрел на лейтенанта Холлиса взглядом, наполненным ехидством. – Вернее сказать, ваши дела. Я имею в виду ваш Хэллоуин.

– Отчего же он только наш? – посмел возразить лейтенант Холлис. – Он и ваш тоже. Это наши общие дела.

– Вы меня сюда не приплетайте, – голосом техасского дядюшки, укоряющего любимого внука за нерадивость, произнес полковник. – Пока не будет очевидных практических результатов – это ваши дела. Только ваши, и никак не мои. Несмотря на то что я отдал приказ об этом маскараде.

– Ну так я и пришел, чтобы доложить об успехах. – Холлис едва заметно улыбнулся. На этот раз он вел себя намного смелее, чем во время предыдущей встречи с полковником.

– Неужели есть успехи? – наигранно удивился полковник. – Кто бы мог подумать!

– Есть, и немалые, – ответил лейтенант. – Я хочу сказать, реальные успехи.

– Ну-ка, ну-ка, – полковник от таких слов выпрямился в кресле и даже наполовину пригасил ехидство в своих глазах. – С этого момента прошу подробнее. Со всеми нюансами и мелочами. Но только – факты, без всяких выводов. Выводы я сделаю без вас.

– Слушаюсь, – учтиво произнес Холлис. – Значит, так… В течение недели нами были проведены шесть… – тут он замялся, подбирая подходящее слово. – Назовем это так – шесть представлений. Хотя по сути это самые настоящие военные операции. Так вот. По нашему приказу небольшое воинское подразделение переодевалось в костюмы и маски, образец которых на вашем столе, и выдвигалось навстречу противнику. Нашей задачей было определить, как поведет себя противник…

– И как же он себя повел? – в голосе полковника послышалось искреннее, почти детское любопытство.

– Так, как мы и предполагали, – ответил Холлис. – То есть как предполагали наши специалисты-психологи.

– А точнее? – нетерпеливо спросил Маккензи.

– Во всех шести случаях противник повел себя однотипно, – пояснил Холлис. – Он испугался. Испугался до такой степени, что не оказывал почти никакого сопротивления. Большая часть вьетконговцев побросала оружие и скрылась в джунглях, а остальные буквально одеревенели. Будто бы всех их разбил неожиданный паралич, – уточнил лейтенант и победно улыбнулся.