– А что такого?

– Будешь один, в компании непонятных и незнакомых людей. Иностранцы вокруг, опять же.

– А что смущает? Будет весело, только опять пить придется.

– Для меня звучит реально как ад.

– Тут кому что. Для меня как ад – Новый год с женой и двумя детьми, – а сам подумал: «Или не как ад?».

Я написал Ане, что наша встреча в силе. Мы договорились в кофейне – она, слава богу, не употребляла алкоголь, – на пять вечера. Мой паром отходил ближе к девяти, так что вроде бы я успевал везде.

Мы доели и вышли из столовой, после чего обнялись и распрощались. Слава позвал меня в баню отойти от вчерашнего, но тогда бы я точно не встал до вечера. Я поднялся в номер, собрал все вещи, достал скомканный кусок фольги из ящика в ванной и пошел выписываться на стойку регистрации.

Выписавшись, я вышел на улицу. Благодаря морозному воздуху удалось окончательно прийти в себя. Я направлялся к кофейне, которая находилась совсем недалеко от моего парома – по счастью, Аня тоже остановилась в тех краях. Хотя пункт назначения располагался далековато от моей гостиницы, километрах в пяти, я все-таки решил пройтись. Вокруг мелькали обыденные сценки из жизни спокойного европейского города: рабочие чинили асфальтовое покрытие, клерк направлялся в офис, семья фотографировалась в парке.

Я шел и вспоминал наше знакомство с Аней. Оно произошло в самый буйный период моей жизни, длившийся около двух лет, – оставшись один, я глубоко погрузился в череду бесконечных тусовок. Влад, который тогда тоже расстался с девушкой, меня в этом стремлении поддержал, и каждую неделю по две-три ночи к ряду мы проводили в разных клубах и барах, выпивая и знакомясь с новыми людьми. Одним из этих новых людей оказалась и Аня. Вообще не понимаю, почему я ей понравился – она была из хорошей семьи, не употребляла ничего алкогольного и запрещенного, в детстве занималась балетом, а потом и вовсе уехала из страны в Европу, занявшись там социальной поддержкой мигрантов. В баре она тогда оказалась за компанию с подругой и пила чай. Мы с Владом, будучи уже на «8», подошли к ним с каким-то тупым вопросом в духе: «А вы что, сестры?» – и закрутилось. Мы провстречались с ней несколько недель, а потом и я сбежал от нее, и она снова уехала из страны. Уже даже и не помню, почему именно у нас не получилось, но через некоторое время мы снова начали общаться в онлайне. И вот, спустя полтора года, я шел к ней навстречу. Гудок автомобиля вернул меня в реальность.

Наконец, я свернул на нужную улицу – слева виднелся порт, из которого сегодня вечером отходил мой паром. Я подошел к кофейне, остановился у витрины и закурил, изучая интерьер заведения, и почти сразу увидел ее. Аня сидела в центре зала с кружкой, скорее всего, чая и открытым ноутбуком, глядя в него с напряжением и что-то активно печатая. Я курил и не спускал с нее глаз, пребывая в уверенности, что она поднимет голову и, увидев меня, улыбнется. Уголь от сигареты уже обжег мне палец, но голову Аня так и не подняла. «Ну ладно, здесь мимо», – подумал я и зашел внутрь. Подойдя к ней сзади, я снизил голос, насколько мог, и сказал: «Девушка, можно с вами познакомиться?». Аня вначале вздрогнула, но, обернувшись на меня, сразу расхохоталась. Она встала и мы обнялись – длилось это минуту, не меньше.

Я сел напротив нее.

– Здрасьте, – полуулыбаясь, сказал я. – Что пьете? Джин?

– Здрасьте-здрасьте. Нет, всего лишь травяной чай.

– Что ж, хотелось бы вас поддержать, но, пожалуй, выберу светлый фильтр.

Наши разговоры с ней всегда проходили легко и в полукомичном стиле – она ждала моих не самых лучших шуток, а я не самым лучшим образом шутил в ответ. Слава богу, наши отношения были достаточно кратковременными, чтобы перескочить в уныние, бытовуху и совместный выбор мебели или хождение по магазинам. Подошел официант и я заказал пива.

– Ань, рассказывай, какими судьбами?

– Блин, мы же с тобой не виделись два года, – она любила игнорировать вопросы. – Как ты, скучал?

– О, да – распечатал твою фотографию во всю стену, рвал волосы на груди.

– Классно, действительно рада, что у тебя начали расти волосы на груди.

Мы снова засмеялись.

– Ну как ты сама думаешь? Конечно, скучал по тебе.

– И я тоже.

– Рассказывай, как ты тут оказалась? Я-то тебе писал – решил максимально экстравагантно встретить Новый год. А вот ты что забыла в Хельсинки?

– А мы тут с моим парнем встречаемся, потом летим к моим родителям, будем все вместе в семейной атмосфере отмечать.

– Ничего себе, рад за тебя. Что за парень?

– Испанец, познакомились с ним в Берлине.

Почему-то вместе с радостью за нее я ощутил и странную легкую грусть.

– Так, и сколько вы вместе?

– Полтора года. Есть у меня ощущение, что он сделает мне предложение на этих праздниках.

– Уф, прямо шокируешь.

– А у тебя как дела, дорогой?

– Слушай, таких новостей, как у тебя, у меня, увы, нет. Работаем и пьем.

– Ты все так же пьешь, да?

– Ну примерно, плюс-минус. Что нового в сфере защиты мигрантов в Германии?

– Зачем ты пьешь? Ты же можешь сделать столько классного, – она снова проигнорировала мой вопрос.

– Ань, не знаю, что тебе на это ответить – просто пью и все.

– Помнишь, ты мне когда-то обещал сходить к психологу?

Разговор начинал принимать грозный оборот.

– Конечно. Сходил даже к двум или трем. Один назвал меня ритуалистом, другой отказался со мной работать, а третий – честно, уже не помню, но тоже что-то не срослось. В общем, как говорится.

Мне принесли пива. Я сделал долгий глоток – стало легче.

– Так ну и что там с мигрантами?

– Вначале было очень тяжело, с некоторыми коллегами не могла найти общий язык. Но со временем втянулась.

– Был где-то год назад в Берлине и мне показалось, что люди там довольно грубоваты.

– Ты был в Берлине и не сказал мне?

– Мы тогда с тобой не общались, и я подумал, что писать тебе будет излишним. Но я, обрати внимание, подумал об этом! Так и вот, про грубость, в качестве примера – ехал в ночном автобусе – трезвый и адекватный, если что, – подошел к водителю уточнить, сколько до моей остановки. Обратился к нему, а он вместо ответа резко затормозил, открыл дверь и вытолкнул меня на улицу.

– Что-то не верится даже – совсем неадекват тебе попался. Ты же к нему на английском обращался?

– Да, конечно.

– Есть такое ощущение, что они подустали и от приезжих, и от туристов, и от мигрантов. Возможно, поэтому ты столкнулся с такой обостренной реакцией. Ко мне очень много приходят людей, которым нужна помощь, но они не то что немецкого не знают, там и на английском пара фраз.

– И как ты это решаешь? Как тебе вообще терпения хватает?

– Вот справляемся. Понимаешь, для меня важно заниматься чем-то полезным, помогать людям.

Я взглянул на улицу – там неожиданно поднялась метель.

– Смотри, как задуло. Казалось бы, ничего не предвещало.

– А так часто бывает, вроде бы ничего не предвещает, а потом случается какой-нибудь ужас, – она как будто намекала мне на что-то, но я не мог понять, на что именно.

– Вы, получается, вообще с корабля на бал?

– Да. Самолет у нас в девять, из аэропорта сразу поедем в родительский дом – нам повезло, что он находится в южной части города.

– Как ты, счастлива с Хосе?

– Его вообще-то зовут не Хосе, – она рассмеялась. – Да, счастлива. Я нашла в нем, что искала.

– А что ты искала?

– Интеллект, внешность, умение соблюдать границы, умение заботиться. В самом деле, мне тебе объяснять, что ищет девушка в мужчине?

– Ладно-ладно, понятно. Пойду покурю, может быть, метель унесет меня в Гренландию.

Я набросил куртку и вышел. Прикурить сигарету удалось попытки с восьмой, не меньше. Я курил и думал, что, видимо, никогда не смогу подойти простым критериям, которым нужно соответствовать, чтобы построить «серьезные» отношения. Люди женятся, рожают детей, строят семьи. Я пью, употребляю вещества и деградирую. А как правильно?