Капитан Хасэгава обратился к расстрельной команде:

   - Вы выполняли свой долг и исполнили его на "отлично". Свободны. - Солдаты отсалютовали и ушли. Командир "Акаги" извлек листок бумаги и протянул его свидетелям казни. - Нужны ваши подписи, господа.

   Вместе с остальными офицерами Гэнда расписался под кратким докладом, в котором говорилось, что Кадзуо Сакамаки не смог погибнуть в бою, позорно сдался в плен (в тексте было указано, что он просил американцев убить его, но те отказались), описывался судебный процесс, последовавший после победы Японии, вынесенный приговор и его исполнение. Текст был чётким, выверенным, сухим и официальным. Гэнда старался не смотреть на труп энсина. В воздухе стоял отчетливый запах крови.

   - Благодарю, коммандер, - сказал Хасэгава, когда Гэнда вернул ему ручку. - Завершили ещё одно дело.

   - Hai. - Насколько Гэнда мог судить, это была лишь констатация факта, а не согласие с происходящим.

   Офицеры подписывали документ и один за другим покидали территорию казарм. Гэнда ждал, стоя на газоне, пока выйдет Футида. Мимо в паре метров, проскакала небольшая птичка с серой спиной, белой грудью и красным хохолком, который был ярче цвета крови Сакамаки. Она ускакала дальше, остановившись лишь однажды, чтобы подхватить какое-то насекомое. Когда Гэнда шагнул в её сторону, птичка тут же вспорхнула и улетела. Возможно, в её представлении он был большей угрозой, чем грохот винтовочных выстрелов несколькими минутами ранее.

   Подошел Футида. Красноголовая птица улетела. Гэнда и Футида вместе неторопливо пошли обратно во дворец Иолани. Наконец, Футида произнес:

   - Я не знал, что он просил американцев убить его.

   - Я тоже, - не без труда ответил ему Гэнда.

   - Жаль, что не убили, так он сохранил бы честь. Впрочем, нельзя рассчитывать, что противник сделает за тебя то, что ты должен был сделать сам.

   - Пожалуй, да, - сказал Гэнда. Не то, чтобы его друг был неправ. Просто... он не знал, в чём дело. Он чувствовал себя скорее разочарованным, нежели удовлетворенным. - Нехорошо получилось.

   - Невозможно спорить, - согласился Футида. - Что будет с его семьей?! Все остальные экипажи маленьких подлодок погибли как герои, атакуя американцев. И лишь их сын, их брат попал в плен. Как жить с таким грузом?

   - Если властям хватит ума, они спрячут доклад и сообщат семье, что он погиб на Гавайях. Надеюсь, что так и будет.

   - Было бы хорошо. Но даже хорошо спрятанные доклады имеют свойство всплывать наружу.

   "В этом он полностью прав", - подумал Гэнда.

   - Несмотря на то, что он храбро принял свою участь, это зрелище навсегда застрянет у меня в памяти. Надеюсь, больше мне не придется в подобном участвовать. У меня и без того хватает работы.

   - Опять же, невозможно спорить. Человек за чистым столом - это человек, у которого недостаточно работы.

   Гэнда кивнул.

   Вместе они отправились к своим столам, которые были, какими угодно, но не чистыми.

   По-японски название улицы Отель-стрит состояло из трех слогов: Hoteru. Капрал Такео Симицу не переживал из-за того, как его надо правильно произносить. До войны эта улица делала солдат и матросов США счастливыми. В ходе боев она получила некоторые повреждения, но быстро начала снова радовать, на этот раз новых хозяев Гавайев.

   Прежде чем отпустить бойцов Симицу в увольнение, новый командир взвода лейтенант Хорино, заменивший погибшего Ёнэхару, провел краткий инструктаж:

   - Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас опозорил себя или свою страну. Ясно?

   - Так точно, господин лейтенант! - выкрикнули бойцы.

   - В противном случае, вы будете наказаны. Это понятно?

   - Так точно, господин лейтенант!

   - Тогда, ладно. Посмотрим, как вы это запомнили, - сказал Хорино.

   - Отдать честь! - скомандовал Симицу. И он, и его бойцы выполнили команду с выдающейся четкостью. Некоторые офицеры требовали четкого выполнения этой команды и не отпускали солдат, пока те не сделают всё, как надо. Лейтенант Хорино был, вроде, не из таких, но зачем рисковать?

   Командир взвода ответил подчиненным легким взмахом руки. За такой салют рядового бойца сержант избил бы в кровь. Но офицеры жили по другим правилам.

   - Свободны, - сказал Хорино и внезапно добавил: - Приятного отдыха.

   - Да, господин лейтенант, - вместе с остальными крикнул Симицу. Он не был уверен, что это был приказ. Как можно кому-то приказать хорошо отдохнуть? Но и в обратном он тоже уверен не был. Опять же, зачем рисковать? Лейтенант Хорино ушел, на его боку болтался офицерский меч. Симицу осмотрел бойцов, с которыми служил с момента погрузки на транспортное судно в Японии.

   - Увольнительные все взяли? Военные патрули могут потребовать их показать. - Свою он держал в нагрудном кармане гимнастерки.

   - Да, господин капрал. Взяли. - Симицу ждал, пока они один за другим достанут бумаги и покажут ему.

   Убедившись, что никто ничего не забыл, он кивнул.

   - Ладно. Идём. Вы поняли, что сказал лейтенант насчет неподобающего поведения? - Он подождал. Когда никто так ничего и не ответил, он сказал: - Не подхватите что-нибудь.

   - Капрал-сан? - Ефрейтор Фурусава ждал разрешения говорить. Когда Симицу кивнул, он продолжил: - Капрал-сан, у американцев должны быть подходящие лекарства, способные вылечить подобные болячки.

   Сын аптекаря, видимо, знал, что говорил. Или не знал. Симицу пожал плечами.

   - Если не заразишься, то и лекарства не понадобятся, разве нет?

   В отличие от других бойцов отделения, Фурусава был достаточно умен, чтобы понять, что он заступил за опасную черту.

   - О, конечно же, - поспешно ответил он.

   - Вот и хорошо. И не забывайте приветствовать всех вышестоящих командиров. - Симицу снова оглядел своих людей. С формой вроде полный порядок. - Пошли.

   Они двинулись за ним, словно утята за матерью. Симицу ощутил гордость. Хоть он и всего лишь капрал, но его люди слушались его беспрекословно. Гражданским, мимо которых они шли не было никакого дела до его звания. Они шустро разбегались с их пути. Местные японцы знали, как нужно правильно кланяться. Китайцы и белые не знали, но было приказано не требовать от местных правильных поклонов, пока они кланялись хоть как-то.

   Мимо прошел счастливый сержант.

   - Здравия желаю! - выкрикнул Симицу, ему вторил стройный хор бойцов отделения. Он надеялся, что сделал всё как надо. Но это неважно. Если сержант решит найти повод избить первого встречного солдата, пусть даже и капрала, он его найдет. Но этот сержант лишь ответил на приветствие и пошел дальше. По дороге он напевал песню о гейше по имени Ханако. Симицу вспомнил, как они пели эту песню во время попоек, когда служили в Китае.

   Когда они вышли на Отель-стрит, к ним тут же, словно сторожевые псы, бросились военные патрули.

   - Документы! - прокричали они.

   Симицу извлек бумагу. Бойцы последовали его примеру. Военный патруль внимательно изучил каждую увольнительную, однако ничего подозрительного они не нашли. Бумаги были заполнены верно, все печати на месте. Патрульные были вынуждены вернуть их солдатам.

   - Здравия желаю! - выкрикнул Симицу. И снова его люди последовали его примеру.

   - Ведите себя хорошо, слышите? - прорычал один патрульный. - Устроите неприятности и пожалеете, что вылезли из мамки. Понятно?

   - Понятно, сержант-сан! - выкрикнуло всё отделение во главе с Симицу. Видимо, кричали они достаточно громко, чтобы сержант и его напарник остались довольны и отправились приставать к другим солдатам. Симицу мысленно пожалел тех, кто попадется им без документов.

   Но это уже не его печаль. Почти все кафе, где подавали еду, были закрыты. Самой еды было слишком мало. Впрочем, бары работали. На некоторых виднелись свежие надписи хираканой, и, как объяснил ефрейтор Фурусава, латинскими буквами, где говорилось, что там подают сакэ. Симицу был уверен, что это явно был не привезенный из Японии сакэ. Здесь тоже выращивали рис. Некоторую его часть, вероятно, забирали с продуктовых складов и превращали во что-то более веселое. Он подумал, кому и сколько пришлось дать на лапу, чтобы подобное стало возможным. "Больше, чем я когда-либо видел", - горько подумал он.