На кухню он зашёл под оглушающий хохот друзей. Яна по обычаю вещала историю о вновь неудавшихся отношениях.

- И вы представляете, - давясь хохотом говорила Мелкая. – В честь нашего расставания этот придурок подарил мне мыло с мочалкой. – компания разразилась дичайшим смехом. Сан Саныч даже хрюкнул, подавляя слёзы. – Которую связала его мама…

- Надеюсь не для того, чтобы ты повесилась. – добавил Стас, пока Инна, держа его за руку, продолжала ржать как гиена.

- Нет, - выдвивинула свою версию Инна, - скорее всего, чтобы Янка могла отмыться после этого клоуна.

- Боже мой, Мелкая, где ты находишь таких экспонатов? – задался вопросом Андрей, усаживаясь на свободное место, которое аккурат осталось напротив Леры.

- Хуже этого мудилы может быть только тот, что окрестил тебя шлюхой за то, что ты дышишь одним воздухом с другими мужчинами. – хватаясь за живот сказала Лера.

- Ой, девочки, я вас разочарую. Судя по мнению того мужика, что носит в штанах вместо члена вялый корнишон, мы все с вами шлюхи. – продолжила Яна тепло улыбаясь подругам. – и как такое возможно, что у 20-летнего пацана либидо как у престарелой старухи?

- Я скорее вас всех удивлю, но… – он призывающе поднял указательный палец вверх, -… Престарелые старухи иногда горячее молодых девчонок.. – закончил Саныч, серпая из высокого пивного бокала тёмный эль.

- Фуууу! – миленькое личико Яны вытянулось и скривилось, – только не говори, что ты проверял. И их вообще-то называют не старухами, а Милфами, придурок!

- А даже если и проверял? То что? – Саныч хитро заиграл бровями, пристально разглядывая Мелкую.

- Рот бы тебе с мылом помыть, Сан Саныч. – зашипела Михеева прямо ему в лицо.

- Между прочим, – вступил в разговор Стас, гоняя по тарелке кусок сочного мяса, – либидо женщины подходит к пику лишь к 40 годам.

- Ага, а у мужчин оно к этому возрасту снижается.

- И где справедливость? – вопрос бил, как говорится, не в бровь, а в глаз и, скорее, был риторическим. Возможно поэтому остальные промолчали, лишь согласно кивая головами.

Ближе к концу вечера девушки помогали Лере разобраться с грязной посудой, а мужчины тем временем обсуждали падение крипто валюты.

Самыми первыми как всегда уехали Саныч и Яна. Семья Михеевых и Шумов задержались ещё на посошок. Андрей никак не мог дождаться момента, когда друзья наконец соберутся домой, поэтому пришлось бросить пару красноречивых взглядов Стасу.

Михеев мужчина не глупый, сразу понял что к чему, и под предлогом "перед сном немного заняться работой", утащил Инну домой.

Наконец наступила желанная тишина и уединение.

АД В ПАЛАТЕ 211

- Почему ты не позвонила после того, как вернулась из поездки к Владу? – ещё минута, и Шумов бы лопнул он любопытства. Ему не терпелось допросить Леру. Более ждать он не мог, тем более «что у трезвого в голове, то у пьяного на языке», помнил Андрей любимую поговорку брата.

Валерия стрельнула уставшим взглядом на друга и понуро опустилась на стул. Сейчас ситуации с мужем и Шумовым не казалась ей такой безнадёжной.

Правильно говорят: женщина не уходит быстро.

В первом случае - она давно переболела. Её любовь к мужу умирала в течение 2-х последних лет. Точнее, это Быстров старательно душил то прекрасное чувство, что таилось в душе молодой девушки. Врал, обвинял, унижал, бил своими словами в старые раны, зная, какую реакцию они вызовут у жены.

По началу мозг не хотел этого осознавать, упорно сопротивляясь, цепляясь за робкую надежду о лучшем. Затем наступил период слез и обид, которые Леры пыталась в себе заглушить, ударяясь в работу. Предпоследним наступил момент отчаяния, когда ей хотелось завыть, глотая крупные слезы. Впрочем, что она и делала каждую ночь в подушку. А в финале ей просто стало все равно.

Бах!

И все!

И во время их крайнего разговора, остатки теплых чувств вовсе разбились об вранье мужа.

Конечно, Лера слишком хорошо знала... Нет, скорее даже на сквозь видела Влада. Поэтому, когда он в этот раз ей бессовестно врал и говорил гадкие вещи, она это прекрасно понимала. Только не его мотивовы оставались для неё загадкой.

Быстров достаточное количество раз вёл себя как свинья или пренебрегал женой, но после просил прощения и возобновлял работу над собой и их отношениями. Нет, хорошее в их браке имело место быть. Именно это и «имело» держалось за Леру все эти годы ядовитыми клешнями, отравляя душу.

С Андреем же все обстояло сложнее. Быстрова не понимала, как теперь себя с ним вести.

С одной стороны не хотелось бросаться в омут, а с другой...

А что там кстати с другой?

Она не заметила, как Шумов вновь оказался слишком близко.

Непозволительно...но очень волнующе.

Когда в последний раз её вот так потряхивало лишь от одного взгляда мужчины?

Лера уже с трудом могла вспомнить.

Шумов время от времени делал это чаще, пробираясь Лере под кожу и вторгаясь в личные границы, но уже не как друг. Это она тоже понимала. И самое страшное, что ей безумно хотелось этого. А ещё…

- Мне тогда было не до этого. – отмахнулась она, но Шумова такой ответ не устроил.

- А сейчас? Что между вами произошло? – Андрей уже слышал ответ от Влада, но сейчас ему до боли хотелось, чтобы Лера сама поделилась с ним своми переживаниями. Чтобы между ними никогда не вставали секреты.

- Сейчас я хочу полежать. – она в пол оборота развернулась к Шумову и кивнула головой в сторону спальни. – Пойдём, знаю, что ты тоже вымотался сегодня.

Удивительная девушка... Будто в воду глядела. Чувствовала, что Андрей валился с ног, и был готов замертво упасть на кровать. Но держался только из-за того, что хотел ещё чуть-чуть побыть с Лерой.

И она переживала за Шумлва, он это понимал где-то на подкорках. Это опьяняюще радовало. Так, что хотелось стиснуть её и утащить в объятия, наслаждаясь ею и родным запахом Быстровой.Лера щёлкнула чёрной кнопкой ночника, и по спальне рассыпался тёплый свет от крохотной лампочки, отбрасывая за собой причудливые длинные тени.

Здесь все, как и прежде, оставалось неизменным.

Вот огромная кровать ближе к окну с мягкой вставкой у изголовья, которую Шумов помогал затаскивать Владу. Сразу за дверью справа стоял туалетный столик для Леры с овальным зеркалом и резными ножками. На нем всегда царствовал порядок, как и в тумбочке у кровати. Там Лера хранила блокнот и карандаши, чтобы в творческом порыве как можно скорее сделать наброски эскиза.

Телевизор в спальне отсутствовал, потому что Влад как-то вычитал, что половая жизнь пары сокращается на 20%,если в этой зоне есть широкоугольный гаджет. На деле же оказалось, что половая жизнь сокращается из-за постоянного отсутствия мужа, а вовсе не из-за телевизора.

Молодые люди расположились на уютной кровати с мягким покрывалом в тон к краске на стенах.

Андрей немного приобнял Леру, укладывая её голову себе на грудь, чувствуя при этом безграничную радость и желание, а она сама по-хозяйски закинула ногу ему на бедро. Подстегивая тем самым ещё сильнее и чрезмерно возбуждая воображение друга.

Быстрова не чувствовала себя некомфортно, совсем наоборот, ей почему-то казалось происходящее правильным. То, как Шумов обнимал, как нежно проводил пальцами по спине в успокающем жесте, как размеренно поднималась и опускалась его грудь во время дыхания, и то, с какой силой билось сердце Андрея под её ладонью.

Эти два мужчины, которых Лера начала недавно сравнивать между собой, казались ей максимально разными. И она сбилась со счета, сколько за последнее время делала это одинокими вечерами перед сном.

Влад – импульсивный, немного сумбурный и небрежный, весёлый и через чур болтливый. Раньше Лере очень нравилась его живая энергия, она могла часами слушать его взахлёб, и не важно о чем говорил Влад, ей было хорошо рядом с ним. Однако, со временем лишняя болтливость начала напрягать, потому что дополнением к ней шло неумение слушать и частенько перебивать собеседника. Иногда Влад любил приукрасить или приврать, но с годами пытался перебороть дурацкую привычку.