Он же и правда ничего такого не сделал!

Как же донести до упрямой Тучки эту мысль?

- Неужели ты думаешь, что я действительно бы занимался с Мирой тем, чем занимался, когда знал, что ты спишь за стенкой?

На её лице показалась сначала упрямая морщинка в межбровном пространстве, затем вспыхнуло удивление, а после Леру захватил задумчивый вид.

- Хорошо. Допустим, на секунду я представила, что ситуация сложилась не в твою пользу. Но мне то что от этого? - и хоть внутри нестерпимо жгло из-за того, что к Шуму кто-то посмел прикоснуться кроме неё, она честно пыталась дать ему шанс, но выходило плохо. Мама всегда твердила, что на обиженных воду возят. Только это совсем не помогало справиться с нарастающим комом обиды.

Возможно сейчас над Лерой взяла шествие ревность?

- А то, Тучка, что ты злишься. - спокойно ответил он. - Да, виноват я и чертов ШАМПУНЬ, да если признаться, я всегда принимаю душ в "слепую". Я действительно думал, что это ты, поэтому не спешил открывать их. Боялся тебя спугнуть. Я не отрицаю своей вины. Это ужасно. Но я привык говорить правду, и не обижай меня сравнением с бывшим мужем.

Слова Андрея словно парализовали её. А если и правда все сложилось не так, как казалось? Тогда это в корне меняло дело...

Мог ли Шум знать, что пришла Мирослава?

И получается, что... А что там получается, она не успела до думать, опьяненная ласками мужчины.

Лера слишком быстро сдалась ему. А ведь со вчерашнего дня даже суток не прошло.

«Слабачка! Потом вновь пожалеешь!» - шептал мерзкий внутренний голосок.

Его руки уверенно обняли Богатыреву за талию, притягивая в тесные объятия. Мужские губы с чувством прикоснулись к уху Леры в поцелуе, затем спустились за мочку уха, поцелуй плавно перетекал ниже и оказался на тонком участке кожи, где лихорадочно бился о стенки артерии пульс.

Её слегка потрясывало от переизбытка разных эмоций, которые с трудом получалось разобрать. Она не могла ничего поделать с тем, как её тело откликалось на Шумова.

- Я люблю тебя, и это не шутка! - словно опустил спусковой крючек. - Я хочу быть с тобой, это не шутка! - словно подвел дуло к виску. - Я хочу тебя постоянно, Тучка, и это, поверь мне, не игра. Будь моя воля, я бы занялся с тобой сексом прямо здесь! Да хоть на полу, если ты не против! Только не надо отталкивать меня. Если в чем-то сомневаешься, лучше спроси. Не убегай от меня, я все равно догоню. - выстрел!

Убил своими словами...

- Я все ещё не уверена, что могу доверять тебе, Андрей. Раньше мне казалось, что я тебя знаю, но ситуация в душе выбила меня из колеи. Мне страшно поверить. А ещё страшнее поверить, а потом вновь оказаться в такой ситуации.

- Я знаю, душа моя, знаю. Но прошу довериться мне. Давай начнём заново узнавать друг друга. Поэтому предлагаю тебе сходить со мной на свидание.

И вот как ему удаётся добиться настолько быстрого прощения?

ПРОКЛЯТЬЕ В НОЧИ

Лера тихо всхлипнула, будто от боли, выгибаясь под жадными ласками Шумова. Его руки опутывали её сочное тело, блуждая в самых потаенных уголках, вызывая прилив возбуждения в низу живота и россыпь мурашек по всему телу.

Она хотела его...

Всего...

Целиком и без остатка!

Чтобы был только её!

Горячие поцелуи осыпали нежную кожу Богатыревой, доводя её до исступления. Она задыхалась и что-то невнятно шептала, зарываясь тонкими пальцами в чёрные, как уголь, волосы, немного оттягивая, причиняя приятную боль, а после ласково массировала кожу головы, как бы извиняясь.

Лере хотелось всего и сразу: медленно и достаточно жёстко, тягуче прекрасно и трахать его до боли в мышцах, сверху и снизу, на боку, у стены, стоя на коленях и так далее и по кругу не прекращая.

Пока она медленно падала в пропасть, Шум добрался до её груди, оголил сначала одну, хрипло вздохнул, окидывая помутневшими луговыми глазами девушку, затем подул на сосок, цвета молочного шоколада, припадая влажным языком к его острому пику, пока в это время освобождал вторую из плена хлопкового лифа.

Богатырева не выдержала, вскрикнув от удовольствия, ближе прижимаясь к Андрею, ощущая крепко налитый кровью член через слои одежды, что упирался в её донельзя в горячую и влажную промежность, немедленно жаждущую этого мужчину.

Андрей резко подался пахом вперёд, эмитируя половой акт, задевая пульсирующий клитор, от чего девушку прострелило, будто разрядом тока, убегающего в кончики пальцев, при этом приятно покалывая.

Он дразнил...

Изучал...

Приручал...

И все продолжал и продолжал врезаться в неё возбуждённой плотью, помехой которой служили слои ненавистной одежды. Сводил с ума своим напором и мужской силой, ароматом тела и языком, что взял в плен её грудь. Терзал её зубами, оттягивая по очереди соски и сразу нежно-нежно целовал, словно они были самой драгоценной вещью в этом мире. Настолько нежно, что в области солнечного сплетения вновь зародился тот огонёк, постепенно перерастая в опасный пожар.

Темп продолжал нарастать, трение усиливалось, как и ласки мужчины, дыхание стремительно участилось, сердце лихорадочно билось и норовило выскочить из груди. Лера буквально задыхалась, и в тот момент, когда она нашла губы мужчины, жарко поцеловала его, вторгаясь языком в его рот, кончила с такой силой, что потемнело в глазах, мир снова исчез из её реальности, а когда появился, то она заметила...

Что проснулась…

Дьявол!

Эти сны мучали её со среды…

Что-то невозможное, но невероятно приятное.

Насколько эротичным должен быть сон, чтобы она вот она могла запросто кончить?

От разочарования она зарычала, падая лицом в подушку, пытаясь унять сбившееся дыхание.

Между ног, как и в низу живота безжалостно пульсировало. Пижама от обилия смазки насквозь промокла, неприятно хлюпая, от чего ей пришлось среди ночи подняться и направиться в душ, пытаясь остыть и унять разбушевавшуюся фантазию.

Мда…Богатырева, да тебе надо романы эротического характера писать, а не картины.

Такой талант пропадает.

Всю неделю Андрей плавно растапливал образовавшийся лёд в груди Леры.

В четверг она показалась ему удивительно странной. Особенно, если Шумов к ней прикасался.

То во время обеда заедет, завезет жасминовый чай и бутерброды с красной рыбой, то приятные СМС шлёт в течение дня. А ещё он бронировал крайнее время у Богатыревой для занятий, чтобы закончить свою картину.

Шумов даже перестал обращать внимание на свою временную вонючую коморку. На работе дела налаживались, но местами все же всплывало какое-то дерьмо.

Им удалось замять скандал с перебоями света, но пару шумных статей в интернете все равно вышло. Шумов быстрее справлялся с делами, чтобы потом с наслаждением провести время с Лерой.

По поводу свидания они договорились на вечер субботы. Андрей всю голову сломал, чем же удивить Богатыреву.

Кино?

Фу! Ничего приличного давно уже не снимают.

Ресторан?

Этим также никого не удивишь.

Прогулка в парке, а после поедание какой-нибудь стритфуд еды?

Неплохо, но не в такую снежную погоду, от которой потом зуб на зуб не попадёт.

М-да… задачка не из лёгких.

В пятницу вечером, после того, как они завершили «Штормовое небо», Лера бережно упакована картину в крафтовую бумагу, а после положила все в специальный пакет, чтобы не намочить картину, выходя на заснеженную улицу.

Девушка в начале занятия обмолвилась по поводу покупки подарков для друзей и родителей на новый год, поэтому Шумов вызвался помочь ей в этом нелёгком деле, ему и самому не мешало бы наведаться в магазин и прикупить пару сюрпризов.

Между собой они договорились поехать на машине Андрея в ближайший ТЦ, и там на входе буквально столкнулись лбами с Виктором Прокопичем в обнимку с очень молодой леди.

Шумов бы даже сказал, неприлично молодой.