Когда я открыла пассажирскую дверь и проскользнула внутрь, мое лицо было примерно того же цвета, что и бордовая краска автомобиля.

Коннор посмотрел на меня так, словно у него был самый скучный день в жизни.

— Привет. Ты с кем-то разговариваешь по телефону?

Я ударила его по руке раз пятнадцать, когда он рассмеялся и встроился в уличное движение.

27

— Ты думаешь, что ты тааакой смешной, — проворчала я, пристегивая ремень.

— Я знаю, что я смешной, — усмехнулся он, затем посмотрел на меня. — Но я хотел бы продолжить с того места, где закончился тот телефонный разговор.

— О-о-о, нет. А где Джонни?!

— Я опять бросил его.

— Почему?!

— Я же сказал. Секс по вызову.

— Ты не получишь ничего после своего плохого поведения.

— Думаю, тебе нравится мое плохое поведение.

— Нет.

— Да.

Он скользнул рукой по моему обнаженному бедру и нежно погладил его.

— Думаю, что да.

— Нет.

Да, да, да.

— По-моему, ты лжешь. — Его пальцы обвились вокруг моей ноги. Кончик пальца медленно погладил внутреннюю сторону моего бедра, легко и мягко, как перышко.

— Нет.

Да я продолжаю делать это, продолжаю делать это…

Кончик его пальца медленно-медленно пробирался между моих ног… коснулся моих промокших трусиков… и начал гладить мой клитор через мокрую ткань. Мягко… просто делая легкие круги…

Он не отрывал глаз от дороги.

Я застонала и вцепилась в ручку двери, как на американских горках.

— Ты плохая девочка, Лили, — сказал он своим глубоким голосом, мягким, как бархат.

— Нет, — прошептала я.

Да я — плохая, очень плохая.

Его палец оттянул край моего нижнего белья в сторону, и кончик коснулся моих влажных губ.

И начал меня гладить… медленно… вверх… и вниз.

Я всхлипнула и стиснула зубы, пока машины и здания мелькали снаружи.

— Да, ты плохая, — сказал он мягко, но настойчиво, когда его пальцы вернулись к моему клитору и начали обводить его. — Ты думала о том, чтобы погладить мой член там, на углу улицы, на глазах у всех.

— …ты… ты заставил меня… — прошептала я, задыхаясь.

— Нет… тебе не нужно было делать то, что я сказал. Я думаю, ты сделала это, потому что ты плохая, плохая девочка… и тебе это понравилось.

— …нет… — прошептала я едва слышно.

Он перестал кружить и медленно, очень мягко поглаживал мой клитор снова и снова в одном и том же направлении. То же самое легкое давление, снова и снова, заставляя мои внутренности чувствовать себя жидкими как огонь.

— Тебе нравилось думать о моем члене? — прошептал он, поглаживая меня… нежно… влажно…

— …да…

Я уперлась одной рукой в крышу машины, а другой вцепилась в кожаный подголовник сиденья. Мой рот приоткрылся, дыхание было неровным. Мои бедра напряглись от нарастающего удовольствия.

Он по-прежнему не отрывал взгляда от дороги, перестраивая машину с полосы на полосу, объезжая пробки.

Но он продолжал говорить и его голос гипнотизировал.

— Тебе нравилось думать о том, чтобы погладить мой член?

— …да… — заскулила я, чуть-чуть покачивая тазом, пытаясь получить хоть малейшее давление его кожи на мою.

— Тебе нравилось думать о том, как сильно ты меня возбуждаешь?

— Да, о Боже, да…

Ощущения нарастали во мне. Теснота, жара, напряжение…

— Тебе нравилось думать о том, как тверд мой член в твоей руке?

— Да…

— Тебе нравилось думать о том, чтобы обхватить своим великолепным ртом мой член?

— Да…

— Тебе нравилось думать о моем члене в твоей красивой мокрой киске?

— ДА, — выдохнула я, мое тело изогнулось на сиденье, а он все продолжал гладить меня.

О Боже, я была так близко…

— Ты плохая девочка, Лили?

Я чуть не сказала «нет».

Но вместо этого я прошептала:

— Да.

С тобой, да, только с тобой, да…

Я не могла этого вынести — и все же его палец просто ласкал меня, гладил, заставлял чувствовать, что я вот-вот взорвусь.

— …Лили?

— Что? — простонала я.

— …ты кончишь для меня?

В этот момент он усилил давление своего пальца на мой клитор, совсем чуть-чуть.

И я взорвалась.

— Чееерт, — закричала я, держась за подголовник, как будто меня уносило прочь, хлопая одной рукой по внутренней стороне двери, пытаясь сдержать себя, когда волна за волной удовольствие прокатывалось по моему телу, сотрясая меня с головы до ног.

Давление кончика его пальца ослабло, и он просто вернулся к поглаживанию моих губ, медленно, чувственно.

Тем временем я превратилась в желе на пассажирском сиденье.

— …о боже мой, о боже мой, о боже мой… — прошептала я, когда мои руки и ноги задрожали.

Он медленно убрал пальцы… позволяя им мягко касаться внутренней стороны моих бедер… а потом, с дьявольской улыбкой, засунул указательный палец в рот и слизнул мой вкус со своей кожи.

Он приподнял одну бровь, как бы говоря «хорошо», а затем посмотрел на меня со злой усмешкой.

— Итак… хорошо проводишь день?

— До сих пор я так и думала, — сказала я дрожащим голосом. — А теперь мой день просто восхитительный.

Он рассмеялся, а затем улыбнулся.

— Итак… что ты собираешься сделать для меня? — Соблазнительная улыбка медленно озарила мое лицо, и я посмотрела вниз на его штаны.

Под тканью виднелась большая выпуклость, как бы расположенная под углом. Ему, бедному мальчику, было невероятно неудобно.

Пора сделать это ЕЩЕ БОЛЕЕ неудобным.

Я отстегнула ремень безопасности (что немного напугало меня, но… Ну что ж. Жить на всю катушку и все такое) и придвинулась к нему чуть ближе — настолько близко, насколько это было возможно с центральной консолью автомобиля на пути.

Я положила руку ему на колени, а пальцы на верхнюю часть бедра. Затем кончиком одного ногтя я медленно провела по этой массивной выпуклости его штанов, создавая легкое трение о ткань.

Он перестал улыбаться, и на его лице появилось выражение сильного напряжения, но все же он продолжил смотреть прямо перед собой, на дорогу.

— По телефону ты сказал, что хочешь, чтобы я держала твой член… верно? — прошептала я.

Он не ответил.

— Правда ведь? — спросила я громче.

— …да, — сказал он.

Теперь мы поменялись ролями.

Я усмехнулась.

И начала поглаживать кончиками пальцев очертания выпуклости, медленно, от основания до головки, затем обратно вниз.

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я погладила твой член… Верно? — промурлыкала я.

— …да, — прошептал он.

Мои пальцы нащупали молнию на его ширинке, и я медленно потянула ее вниз.

Но больше я ничего не делала.

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я использовала свой великолепный маленький ротик на твоем большом, толстом члене, верно?

Его лицо выглядело так, словно он испытывал сильную боль. Он смотрел прямо перед собой на дорогу, как будто не мог позволить ничего другого, чтобы не заблудиться.

— …да, — прошептал он.

Я запустила пальцы в ширинку его брюк и медленно ощупала, пока не нашла край его боксеров.

Затем я просунула пальцы внутрь, пока не коснулась горячей, обжигающей кожи.

— Ох, — простонал он и вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.

— Для парня, который не хочет, чтобы его фотографировали на крыше тридцатиэтажного здания, ты слишком много говоришь, — поддразнила я.

— Неправда. Прошлой ночью…

— Ах да, совсем забыла… ты занимаешься сексом на открытом воздухе, если это за тысячу миль отсюда, в пустыне и посреди ночи.

— Тебе не понравилось?

— О, мне очень понравилось. Но что-то мне подсказывает, что ты совсем не любишь рисковать, когда дело доходит до того, чтобы быть пойманным.

— Да неужели? — Он ухмыльнулся, а затем ухмылка сменилась открытым ртом и лихорадочным хмурым взглядом, когда я снова погладила его член. Всего несколько дюймов, вверх и вниз — я не могла дотянуться дальше из-за давления его штанов на мои пальцы.