Муля испугалась, но приступила к делу. Сначала она осмотрела самолет. Потом ей пришлось раскапотировать самолет (ей придавило пальчик), потом вывернуть и почистить нижние свечи (минус ноготь). Провернуть винт она не смогла, но добрый (и заинтересованный в результатах Василиевого эксперимента) Славик ей помог. Потом проверить масло и долить его (а заодно испортить штанишки). Потом заправить самолет бензином. А стекла она отмыла уже по собственной инициативе.

– Товарищ техник Василий, самолет к вылету подготовлен! – бодро отрапортовала Муля.

– Ну… Давай поглядим… – сказал ей на это Василий. Василий молчал во время всего действа, но ведь глаза–то у него были…

– Эх, Мууууля, Мууулечка… – горестно произнес «товарищ техник» – А как вы думаете, что это за провод болтается? Молчите? Прааавильно молчите, потому что это свечной провод, то бишь высоковольтный, значит – зажигания…

– А масло, Муля, а масло? Зачем вы налили масло под пробку? А бензин? Вы же должны были заправить 80 литров, Муля! Заправить 80 литров к тому что в баке уже было. Зачем вы посмотрели в ЖПС (Журнал Подготовки Самолета) остаток с вечера? Вы же недозаправили самолет, долив только разницу.

– А забытая струбцина на руле направления? Муля? Эй, Муля! Муля не реви! Не реви я сказал!

Но это было бесполезно – слезы было не остановить. И ревущая Муля, увернувшись от пытавшегося остановить ее Славика, исчезла вдали. Как нетрудно догадаться – навсегда.

– Рукожопие неизлечимо! – подвел итог мудрый Михалыч. – А потому, чем дальше это сокровище будет от вверенного мне аэроклуба, тем лучше я буду спать!

P. S. По имеющейся информации, замуж за Ваню (см. рассказ «Как запороть двигатель?») Муля не вышла. Хотя прототипы этих героев в реальной жизни знакомы.

МОЖЕТ ОН ТУПОЙ?

Однажды (в омерзительно нелетную дождливую погоду) начальник аэроклуба Михалыч взял себя в руки и решил разобраться с бумажками. А бумажек в авиации ой как много. Конечно, не все бумажки это прямая обязанность начальника. Например, за формуляры, паспорта и прочую ГСМ–но техническую муть отвечал техник Василий, за КУЛПы, летные книжки и т. п. – заместитель по летной части Борисыч. Но контроль со стороны начальника все равно необходим. Итак, Михалыч взял себя в руки и сел наконец за это нудное дело. А Борисыч с Василием сидели рядышком на диванчике и отвечали на возникающие по ходу чтения вопросы. Для начала Михалыч проверил все формуляры самолетов и двигателей, все накладные на ГСМ и ЗИП, а потом полез смотреть летные дела курсантов. И вот тут–то и возникли вопросы. В целом – в целом все было хорошо. Но вот одна фамилия выбивалась из списка…

– Борисыч! – позвал начальник. – А скажи мне Борисыч, почему все люди у тебя (ладно, у нас…) вылетают самостоятельно вовремя, а вот «Иванов»… 32 часа ты его возишь и все никак… Не пора его того – списать? Может он тупой?

– Ээээ… – замялся Борисыч, – Видишь ли тут какое дело… Он не тупой и ты это знаешь… Это Дениска–техник у нас с такой фамилией… Вот только…

Когда «Иванов» налетал примерно положенные для самостоятельного вылета часы он задал Борисычу интересный вопрос:

– Борисыч, скажи, пожалуйста, а ведь скорость сваливания в установившемся вираже больше чем в горизонтальном полете? Если у меня откажет двигатель, мне бы хотелось точно понимать, чего мне делать не стоит. Куда я могу довернуть для посадки, а куда – «уж лучше лес, но перед собой»…

– Нууу, давай завтра залезем повыше и поделаем имитации отказа. С доведением до сваливания, чтоб ты почуствовал…

– Как бы тебе, Михалыч, объяснить… Списывать его, наверное, не стоит…

После того, как Борисыч отлетал с «Ивановым» все виды сваливания, тому понадобилось освоить и штопор, что логично. Но небыстро…

– Он, как бы тебе сказать… Взлет–посадку давно освоил.

Но простого штопора оказалось мало… Понадобилось настырному «Иванову» освоить и перевернутый. А для этого нужно что? Правильно – петли, бочки, разворот на горке… Короче – весь комплекс пилотажных возможностей Як–52 был задействован.

– И я его даже хотел выпустить самостоятельно, но…

Но вмешалась погода. Летать было можно, но для первого самостоятельного она точно не подходила.

– Сегодня был ветер, но завтра летишь контрольный с Михалычем и сам! – сказал Борисыч «Иванову» после полетов.

– Что ты, Борисыч! – ответил «Иванов», глядя своими «честными» глазами в глаза Борисыча. – Опозоримся мы с тобой! Вон Михалыч (или ты) касается полосы всегда в одной точке – ровно напротив носа крайнего «бланика». А я? То недолет 10 метров, то перелет целых 15… Опозоримся! Лучше давай над точностью моей посадки завтра поработаем?

– Да я его много раз уже хотел выпустить!

– Все, «Иванов», завтра летишь САМ! И никаких отговорок!

– Ну хорошо, Борисыч. Если ты считаешь, что я готов… И повезет с погодой…

Борисыч считал, что готов. И с погодой повезло. Не повезло с самолетом – технику Василию не понравился звук двигателя и выхлоп и он решил заменить карбюратор. А «Иванов» вместе с Борисычем весь день таскали планера на Вильге. Попутно освоив посадку на ней…

– Да мне уже пофигу на чем его выпускать! Хоть на Яке, хоть на Вильге, хоть на Ане!

А в следующие выходные Борисыча позвали в гости в соседний аэроклуб. «Иванов», естественно, полетел с ним за штурмана, предварительно выполнив расчет полета. Добрый Борисыч этому «штурману» и все пилотирование заодно отдал (кстати, на Як–18Т, а не Як–52) .

– Хоть по кругам, хоть на пилотаж, хоть на маршрут, хоть с курсантами! Хоть днем хоть ночью! Михалыч, хоть ты его заставь слетать!

– Борисыч! – сказал «Иванов» при очередной попытке выпулить его, – очень уж сегодня низкая облачность. Может стоит отработать приборный полет? А то у нас авиагоризонт «для мебели»… Давай попробуем? Ну, Борисыч, а?

– Хммм… – сказал на это Михалыч, – вот ужо завтра сам с ним слетаю… Заинтриговал ты меня.

Утром Михалыч подкрался к «Иванову», готовящему Як к летной смене.

– Самолет готов?

– Точно так!

– Тогда полетели!

– Куда?

– Туда! – ответил Михалыч, ткнув пальцем в небо. – Покувыркаемся с утра!

Погода располагала – даже отважный парашютист Славик отбил прыжки до утихания ветра. Но «Иванов» с Михалычем сначала полетали в облачке (по приборам), затем покувыркались в зоне (пилотаж, включая штопор), потом исполнили три конвейера*, потом слетали к соседнему городку осмотреть старинную церковь – не рухнула ли та ненароком.

– Вот скажи мне, сволочь – обратился Михалыч к Иванову после посадки (ровно напротив носа крайнего «бланика») – почему ты самостоятельно до сих пор не вылетел? Портишь мне, понимаешь ли, всю статистику…

– Эх, Михалыч… Ладно… – ответил «Иванов» – Просто я вот думаю – а зачем мне тратить 20 минут летного времени в хорошую погоду, если в это время можно на пилотаж сгонять? Ну умею я посадку вроде…

– А ну! Полез! В самолет! И выполнил! Самостоятельно! Три! Круга! Проход над полосой! Конвейер! Посадка! Живо!

– Эх… Так точно… Разрешите… выполнять?

* конвейер – посадка без торможения с немедленным взлетом. Используется для отработки техники касания.

КАК УДИВИТЬ ГАИШНИКА?

Однажды отважного парашютиста Славика укусила бродячая собака. Может быть, ее просто переклинило, и она спутала Славикову ляжку со свинячей ляжкой, а может быть отважный Славик дергал ее за хвост. Это неизвестно. И неважно. А важно то, что отважному Славику назначили курс уколов от бешенства.

И примерно в это же время начальник аэроклуба Михалыч получил посылку с нижней Волги – огромный ящик прекрасной жирной воблы. А ведь все же знают, чем запивают эту рыбку? Вот и в аэроклубе это было известно. И прекрасным летним пятничным вечером весь постоянный состав аэроклуба уселся на веранде с воблой и большими кружками с жидкостью золотистого цвета. Только Славик (помните про уколы?) пил чай. Но, все хорошее имеет нехорошее свойство когда–нибудь заканчиваться. Закончился и золотистый напиток… А вот воблы было еще много. И тогда было принято решение ехать в ближайший магазин за добавкой. Михалыч, зам по летной Борисыч, техник Василий (с баяном), отважный Славик и еще один парашютист Вован погрузились в Михалычев УАЗик и отправились в путь.