Спутники Ландыша ржали уже совершенно не скрываясь. А сам бедолага, которого уделала острым язычком пигалица лет тринадцати, уже был не красным, а багровым. От какого-то глупого действия его отделяло мгновение.

Но девочка совсем не боялась. Смотрела на здоровяка снизу вверх, еще и голову набок склонила. С таким любопытством, мол, а правда — что ты сделаешь сейчас, Ландыш?

И тот сделал. Но не то, что я ждал. Резко отвернувшись от Лиды, он вонзил в меня горящий свой взгляд, и прошипел, пытаясь, чтобы это звучало презрительно.

— Будешь за сестрой прятаться, Пичуга⁈

Получилось у него плохо. Бешенство с презрением плохо сочетается. Да и планку, заданную Лидой, побить не так просто. Я бы, по крайней мере, пока не рискнул. Там прям отчетливо виднелось воспитание и порода.

— Одолей сперва моего младшего брата. — автоматически отозвался я.

И только сказав, понял, что цитату из старой сказки, слышанной еще в детстве, стоило бы немного перефразировать. Заменить брата на сестру.

— У тебя еще и брат есть? — белобрысый стал оглядывать, подтверждая, что мое первоначальное мнение о нем, было полностью справедливым. Паренек явно был туповатым.

Рядом обидно рассмеялась мелкая — она тоже просекла фишку, и теперь наслаждалась. Через секунду к ней присоединились товарищи Ландыша. И тогда взбешенный старшеклассник ударил.

Я был готов и, одновременно, не готов. То есть, технически, я считывал положение его тела, понимал как и куда он с таким распределением массы ударит. Но среагировать не успевал. Чисто на физике — ну, не обладало тело Дениса достаточной для проведения блока или упреждающего удара, скоростью.

Все, на что мне хватило времени и сил — чуть подправить направление полета кулака болобрысого. И тот, вместо моего лица, врезался в стеклянную витрину, за которой находились всякие вкусности.

При этом рука моя, которой я исполнил этот айкидошный трюк, отсохла, будто по ней ломом приложили. И, кажется, я еще плечо потянул — слишком резкое движение. Характеристики у нас были слишком разными, даже если просто по весу считать. Но у Ландыша еще и мышцы какие-то были, а у доставшегося мне в наследство тела Дениса, так, одно название.

Однако, главные повреждения получила все-таки витрина. Взорвалась стеклянным крошевом прямо за моим плечом, обдав нас с сестрой осколками. Парочка даже поцарапали девочке щеку.

А вот рука Ландыша не пострадала. Ни порезов я не заметил, и, более того, он, кажется и костяшки не сбил! Блин, что ты тупишь, Лях! Если это подельник Мельникова, значит априори дворянин. Из чего следует, что он новус. Или, как их сейчас стали называть — одаренный. Судя по силе удара и отсутствию повреждений — Воин.

Это было плохо. Очень плохо. В своем нынешнем состоянии, я не смогу дать ему отпор. Впрочем, я бы с этим увальнем вряд ли справился, даже будь он обычным человеком. Техника техникой, но мышечная масса тоже имеет значение. Особенно, отсутствие оной.

Но драться и не пришлось. Ландыша, не смутившегося разбитой витриной, и поднимающего левую лапищу для второго удара, остановил визгливый женский голос.

— Молодой человек! — сиреной противовоздушной обороны завыла продавщица за прилавком. — Вы что себе позволяете⁈ Это заведение князя Воронцова!

И белобрысый сдулся. Махом, будто шарик, из которого вышел весь воздух. Только вот он был готов ко всему, намеревался доминировать и унижать, но услышав про какого-то князя Воронцова, моментально опустил руки.

О времена, о нравы!

«И не говори, Лях? Точно надо было эту планету спасать?»

Сестренка мгновенно уловив изменившуюся обстановку (а может быть специально и подводившая к такой ситуации), тут же выпалила.

— Петр Ландышев, ученик десятого класса дворянского гимназия №14. — произнесла эта маленькая ябеда, лишая нашего противника последней возможности спастись и сбежать. — Я, Лидия Пичуга, ученица седьмого класса дворянского гимназия №14 свидетельствую, что инициированный Воин применил силу в общественном месте, нанес ущерб собственности князя Воронцова.

Тут же подключились и товарищи белобрысого. Понимая, что тот перешел какую-то невидимую черту, они за три секунды открестились от парня. Выдав примерно тот же текст, что и Лида. В смысле, что свидетельствуют.

На Ландышева было больно смотреть. Хотя, вру. Я был доволен. Пусть враг получил по щам не от моей руки, но главное — пострадал. И судя по его бледному лицу, прилично. Пусть даже, его родители просто оплатят ущерб, это тоже неплохо.

— Да я не по витрине бил, а по этим вырожденцам! — растерянно промямлил парень.

Но моя сестра нанесла добивающий удар.

— И угрожал расправой другим одаренным. Без вызова на дуэль.

Я даже не представлял, что общество может измениться до такой степени. Семьдесят девять лет — и мы имеем вместо привычного социума какой-то дореволюционный, а то и вовсе феодальный.

Когда я «улетал», тут была какая-никакая демократия, замешанная на обычном русском раздолбайстве и, немножко, диктатуре. Монархии, дворян, и прочего всего этого не было даже в планах. А тут — на тебе! Ущерб собственности князя Воронцова! Продавщица ведь, что интересно, не полицию пригрозила вызвать, а просто обозначила «крышу».

И все остальные это приняли, как норму. Как совершенно обычное положение вещей. И выходило, что вопрос не в законе, а в собственности. Ну, положим, в мое время, тоже было нечто подобное. Какой-нибудь особо одаренный тоже мог исполнить что-то на тему «а ты знаешь, кому я сейчас позвоню?» Но чтобы вот так?

Дикость какая-то!

Тем не менее, Ландышев извинился, оставил свою визитку кассирше, и с видом побитой собаки ретировался. Даже не стал бросать на меня злобные взгляды, хотя я, признаться, ждал. Но он, похоже, находился полностью в мыслях о том, как его родители будут держать ответ за поведение сына перед самим князем Воронцовым. Это мне, кстати, сестрица на ухо напела. Довольным-довольным голосом.

Наконец, мы купили то, зачем пришли. Червонец оказался суммой средней, что-то около тысячи по меркам 2020 года. Так что нам хватило, даже сдача осталась, которую хозяйственная сестренка тут же прикарманила. Еще и сообщила, что таков порядок.

— Я всегда забираю сдачу, это закон. — ответила эта маленькая плутовка, убирая мелочь в желтый кошелек.

Я не возражал. Мне досталась большая плитку шоколада какой-то там ручной работы, созданной по бельгийским рецептам. «Мы отбираем лучшее молоко у коров, чтобы делать этот удивительный шоколад по древним рецептам» — что-то вроде этого было написано на упаковке. Лида же взяла небольшую коробочку с заварными пирожными, на которую всю дорогу до дома смотрела, как кот на валерьянку.

— Спасибо. — произнес я, борясь с желанием открыть упаковку и начать трескать сладости прямо на улице.

— Ой, да ладно! — отмахнулась девочка. — Он днарь тупой. Хоть и танк. Ковырять долго, но без поддержки я бы его уделала! Только вот я не собиралась драться в магазине Воронцова. Я ж не дура!

— Ты? — удивился я. Оглядел сестренку с головы до ног — это не заняло много времени — и уточнил. — Уделала бы Ландыша?

— Да! — самодовольно заявила девочка. — Он танк, я дэдэ. У него не было шансов вообще!

Было довольно неожиданно услышать знакомые геймерские термины из прошлой жизни, применительно к новусам-дворянам. Прямо вот домом пахнуло!

— Дэдэ? — тупо повторил я.

— Ну, да! — раздраженно выпалила Лида, но быстро натянула на личико смущенное выражение. — Ой, прости, Дэн! Я забыла, что ты память потерял, братик! Я бы не стала специально…

— Цыц, лиса. — оборвал я ее. — Ну-ка, поподробнее про танков и дэдэ. И про себя тоже.

— А что про меня? — ей пришлось вновь напомнить себе о потере памяти братом. — Я пирокинетик, вторая ступень. То есть — дэдэшник. Это от…

— Английского — Damage Dealer. — закончил я за нее.

— Ага. Ты начал вспоминать?

— Кусками. И что? Одаренных так называют?

— Ну… — тут сестренка смутилась уже по настоящему. — Вообще, это не поощряется. Англицизм, то-се. Ну, знаешь же взрослых. Надо чтобы было все соборно!