Напоследок я не отказала себе в удовольствии прослушать аргументированные размышления экскурсовода о том, что телепортация, равно как и путешествие во времени в принципе невозможны, не без интереса вняла его мысленным сетованиям на тему об участившихся экскурсиях, и отправилась обратно. Разумеется, телепортом.
Эльдар бодрствовал, положив руки на рулевое колесо. Вздрогнул, когда я плюхнулась рядом.
– А, это ты, - шумно выдохнул он, когда я сняла полог невидимости. Оживился: - Ну что, много разузнала?
– Не очень, - уклончиво ответила я. - Но мне вот что интересно… Ты ведь здесь всех знаешь?
– Не всех, - в тон мне уклонился кавказец, - а что?
– А такого русского, - я изобразила характерный голос заискивающего перед японцем человека, - в красном, нет, малиновом длинном пальто, не встречал?
– Постой…, - протянул Эльдар. - Низкорослый такой, с угрями на одной стороне лица? Это мой конкурент.
– В смысле? Еще одна военная база?
– Да нет! Он зал недалеко от меня открыл. Только я за "так" детишек тренирую, а он на всякой японской фигне деньгу зашибает, - с горечью в голосе отозвался кавказец.
Понятно, откуда подобострастие у того русского по отношению к гостю-сэнсэю…
– А зал этот ты мне показать сможешь?
– Еще бы, - повеселел водитель. - Поехали!
Доехали мы быстро - только знай, успевали замечать, как меняются пейзажи, да дорога переходит с одного берега горной реки на другой.
А зал оказался так себе. Зато люди в нем были донельзя серьезные: драили дощатый пол с такими минами, что было понятно - лучше не суйся. Однако, у вездесущего кавказца и здесь оказались знакомые:
– У вас что-то намечается, Виктор? - Окликнул он наиболее приветливого с виду парня.
– А то, - прекратил возить по полу тряпкой парень. - К нам опять сэнсэй из Англии приехал, тренировка через пару часов начнется.
– Японец? - Сделал вид, что заинтересовался Эльдар. - Не тот ли, который месяц назад приезжал?
– А то, - многозначительно повел бровями адепт сакрального боевого искусства. - Он самый! А с ним опять его старший ученик приехал. Может, посетишь семинар на этот раз?
Безотказный кавказец замялся, хотя мне, полу-дракону, было очевидно, что он отнюдь не стремится туда идти.
– А что вы изучаете? - Решила я подсобить своему провожатому отвертеться от "заманчивого предложения".
– Каратэ, - выдохнул Виктор. И, подумав, добавил: - До. Каратэ-до. У меня уже красный пояс!
– Ясно. Мы к вам попозже заглянем, не возражаете? - Засобирался на выход Эльдар.
– А то! Заходите, приобщитесь. Они ведь уже второй раз к нам приезжают, а ты, сосед, так и не зашел…
Мы поторопились выйти на улицу.
– Ну, как тебе? - С интересом уставился на меня кавказец.
– Без комментариев, - постаралась я свернуть тему как можно быстрее. - Я не люблю японцев.
– За что?!
– Они меня разочаровали, - вздохнула я, чувствуя, что избежать разъяснений не удастся. - Я по молодости думала, они все, как один, высоко духовные.
– И что? - С еще большим интересом уставился на меня Эльдар. - Разве это не так?
– Нет, - отрезала я. И добавила уже спокойнее: - Дедовщина у них в обществе длиною в жизнь, и уважают они старших по возрасту, а не за личные заслуги. И то потому, что так положено, а потом сами вырастают и притесняют младших. А так они - обычные люди. Но я, сначала ими очарованная, а потом разочаровавшаяся, их все равно не люблю.
А через несколько часов японцев не стало. Осели на пол, прямо на глазах у преданных учеников. И больше не поднялись.
* * *
Тем же вечером российские туристы, ушедшие кататься на нетронутых склонах, не вернулись в номер отеля "Подъемник". Поговаривали, что это была лавина. Но в разговоре частенько проскакивали два слова: "чегетский колобок".
– И вот что интересно, - говорил Эльдар, устремив потухший взор на непочатую еще бутылку портвейна. - Их было четверо, и жили они в тринадцатом номере.
Мы сидели в кафешке у ворот военной базы: в пустую комнату мне не хотелось, а кавказец с радостью, как мне показалось, составил девушке компанию. Усадил на самое лучшее место - у камина, с видом на горный пейзаж за окном. Заказал мне самого лучшего чаю, который только сыскался у военных. Сам же не решался открыть бутылку. Может, ждал, пока освободится бармен, и составит ему компанию. По крайней мере, он то и дело на него оглядывался. А, может, не ждал, но помнил о том, что в дурном настроении напиваться негоже.
Было тоскливо и как-то покинуто-заброшено. Горная гряда за окнами даже не старалась походить на Заповедник, напоминала о коварной ловушке, в которую угодили мои друзья. Иногда по улице проезжала одинокая машина - освещала темные ели по бокам дороги.
Кстати, о связи…
– Электричество восстановили?
– Нет, - покачал головой военный, и посмотрел на горящую лампочку. - Это у нас своя подстанция работает.
– А газ и воду? Впрочем, везде полным-полно снега… И дерева.
– Не скажи. Хозяева отелей уже взвыли - им капризные постояльцы всю плешь проели: где обещанная круглосуточная горячая вода? А ты знаешь, что нарушать свои обещания - это нехорошо. - Обязательный кавказец помрачнел окончательно, и потянулся к бутылке. Я поспешила перебить его действие очередным вопросом:
– У них там холодно?
– Пока еще нет. Да и дизель есть у многих. Но, сама понимаешь, эксплуатируют его в самом экономичном режиме - до плюс пятнадцати номера прогрелись, и ладно. Кстати, о номерах… Ты знаешь, все погибшие в этом месяце либо жили в тринадцатом номере, либо снимали квартиру под соответствующим номером. Вот, например, те ребята, которых сегодня завалило…
– Их откопали? - Быстро спросила я. Неприятностей мне и так хватало, слушать унылый перечень бед ой как не хотелось.
– Нет еще… - Понял меня собеседник. - Но… Ты знаешь, мне эта история с числом "тринадцать" все больше и больше не нравится.
– А если в гостинице всего десять номеров?
– Позавчера вот, погибли из первого и третьего одновременно.
– А те японцы? - Не желала верить я в дурдом под номером "тринадцать". - У них, кстати… Ой, - вспомнила я, что царапнуло мне глаз: кимоно, подарок для балкарца, было свернуто вчетверо.
(И, надо сказать, сложить одежду подобным образом было поступком, невозможным для японцев, в языке которых цифра "четыре" произносится также, как и слово "смерть").
– Что "ой"? - вопросительно уставился на меня Эльдар.
Я пояснила.
– Дурной фильм ужасов с этими цифрами. Кто-то водит нас за но… - Заснул кавказец на полуслове.
Я тоже чувствовала, как слипаются мои глаза. Но… как бы так объяснить. Спать мне хотелось ровно наполовину. Да и какой тут сон, если твоя драконья сущность ругается чуть ли не матом. На кавказца, заснувшего, когда девушке грустно и одиноко. На себя, хотящую спать. Я протерла глаза. Почему-то подошла к окну…
По горной дороге катились непонятные черные шары диаметром в половину человеческого роста.
– Что за черт?! - Инстинктивно присела я на корточки.
Потом все же заставила себя собраться с духом, и выглянуть еще раз из окна. На дороге было чисто. Померещилось? У кого бы спросить? Бармен и абсолютно трезвый Эльдар продолжали спать. Мне оставалось только одно: схватить свою куртку, и кинуться вон из кафе.
На дороге было тихо, темно и безлюдно. След не брался.
– Ау! - Не знаю, почему, позвала я. Скорее всего, от страха.
– Ау-у-у!!! - повернулась я в другую сторону. - Ау-у-у-у-у!!!
– Звал, оборотень? - Спросили меня из-за спины.
И откуда-то сверху, что ли.
Я, скрепя рванувшееся к пяткам сердце, повернулась. Передо мной стоял снежный ком - тот самый, о который я несколько минут назад ушибла нос. Взирал на меня свысока. Скалился. Может, он был и страшен для кого-то. Но я ему обрадовалась, как родному:
– Привет!
– Привет, - несколько ошарашено ответил Ком. - А ты… меня не боишься?
