Мое Сияние, моя надежда и вера, прошу, подари мне еще один день в спокойствии и здравом уме. На протяжении многих лет ты дарила мне каждый последующий день и о большем я не смел просить. Не знаю, насколько верно я растрачивал подаренные дни, ведь все это время я просто существовал под твоим светом. Но прошу, позволь мне дожить до конца года свободным и уверенным в своих силах, а после я дарую тебе свою жизнь как благодарность. Днями напролет ты наблюдаешь за такими же обреченными и несчастными, что молят тебя о прощении. Хотел бы я однажды зацепиться за тебя и вместе с тобой наблюдать за теми, кто под тобой. Хотел бы я оставить земную жизнь в замену на твое милосердие. Вместе с тобой я увидел бы солнце и луну, провожал бы закаты и встречал рассветы. Я бы не боялся сорваться и разбиться с тебя, ведь это бы означало, что я однажды прикоснулся к тебе, а это значит, что я прожил жизнь.

– У тебя будут после этого проблемы? – Дилан передает мне красную коробку и пачку сигарет.

– Сделай себе одолжение, перестань думать о моих проблемах, – возможно, это было слишком грубо и не похоже на «спасибо». – У тебя проблем точно не будет, обещаю.

Передаю особенный торт Элис, и она радостно бежит на второй этаж дарить его любимому учителю в знак благодарности. Неплохая благодарность – дорога на тот свет. Захожу в свою комнату и надеваю наушники. Хочу подавить навязчивые мысли о том, что я прямо сейчас убиваю человека. Меня не должно это беспокоить! Я хочу только как лучше. Разве у меня был выбор? Отпустить их и снова упустить шанс исполнить свое предназначение? Я просто не могу себе этого позволить. Это не моя вина, я всего лишь немного поспособствовал тому, что Декстер Вуд не сможет поехать в языковой лагерь и соответственно не повезет туда детей, которым предназначено умереть. А вообще он сам виноват в своей участи. Если бы двойняшки не попали в список смышленых детей, мне не пришлось бы убивать его. Он бы мог спокойно и мирно существовать, не мешая мне выполнять задуманное. Хотя, если бы он знал, что два имени вписанные в этот список будут стоить ему жизни, он бы не стал делать этого. Он же не специально хотел помешать мне. Он всего лишь выполнял свою работу, ровно как я сейчас выполняю свою. Декстер не намеренно перешел мне дорогу. Он хотел продолжать карьеру учителя, а я безжалостно отравил его. Наверняка он сейчас задыхается где-то на полу в своем кабинете, пытаясь доползти к двери, чтобы хоть кто-то смог помочь ему, но никто не придет, и он будет задыхаться ровно до тех пор, пока воздуха не станет настолько мало, что он сумеет сделать единственный последний вдох и этого ему будет недостаточно.

Вскакиваю с холодного пола и смотрю на дверь. Нет, оно этого не стоит. Я уже слишком далеко зашел, чтобы отступать. Если прямо сейчас подняться и вызвать скорую помощь, то все решать, что это моя вина. Это я хотел убить его и из-за меня он так мучается перед смертью. Меня сразу же посадят и больше я не смогу подобрать к сестрам настолько близко. Ложусь на кровать и смотрю в потолок, слушая любимый мюзикл. Надо контролировать дыхание, иначе я запросто сорвусь без повода. Начинаю проговаривать слова песни, чтобы не думать о мучительной смерти Декстера.

Моим фаворитом среди мюзиклов является «Нотр-Дам де Пари» и я довольно часто слушал его в ящике. Томас приносил мне магнитофон, пока я находился один и я слушал его полностью – все двадцать пять саундтреков. И некоторые даже знал наизусть. Но само собой я не пел их, а проговаривал как речитатив, чтобы наладить произношение. Особенно я люблю «Les sans-papiers», потому что когда-то она напоминала мне меня. Человека, ищущего спасение и убежище у Господа и молящего его о помощи. Я был таким же чужим и бездомным, и мне ровно также нужно было верить во что-то, что сможет помочь мне обрести покой среди людей.

Вынимаю наушники и слышу какой-то шум на улице и в самом интернате. Выбегаю в холл и вижу толпу людей, стоящих у выхода. Неужели уже все знают о смерти Декстера. Если они знают, то и знают, кто ее организовал. Замечаю Теда, он стоит у своей комнаты и взволнованно стучит пальцами по двери.

– Что произошло? – стараюсь казаться наименее заинтересованным, словно это не я убил человека.

– Декстера Вуда увезли на скорой помощи, говорят отравление. Если бы Хейзел Эмерсон не была с ним в кабинете, он бы умер, – Тед обеспокоено вздыхает и всматривается в открытые двери, из которых можно заметить удаляющуюся машину неотложной помощи. – Надеюсь, он справится.

Поднимаю взгляд к лестнице. Хейзел Эмерсон стоит, опершись на перила и по ее лицу не сказать, что она обеспокоена, как и остальные. Если бы я не знал, кто отравил Декстера Вуда, то с легкостью подумал бы на нее, ведь это именно ее голос дал мне подсказку с убийством из окна. Еще после вечера в библиотеке, мне показалось, что что-то с ней не так, а теперь я убеждаюсь в этом все сильнее. Похоже, я здесь не один кто носит маски.

– Наверняка все вы слышали о происшествии, которое случилось прошлой ночью. Мистер Вуд сейчас находится в больнице не в лучшем состоянии и не способен отправиться с вами в языковой лагерь на следующей неделе, – по залу проходится гул недовольных возгласов, а некоторые ученики начинают шептаться между собой.

– То есть мы готовились к этому мероприятию целый год просто так? – один особенно недовольный парень решает высказаться.

– Вовсе не просто так, это был хороший опыт, и вы получили знания, – какая-то небольшая учительница решает сгладить углы, но выходит наоборот, и дети поднимают еще больший шум.

– Прошу, давайте все успокоимся! Мы не виноваты в непредвиденных обстоятельствах, но постараемся сделать все возможное для того, что это исправить.

Кто-то из учеников еще хочет высказаться, но директор завершает собрание. Все дети слоняются из стороны в сторону и возмущаются друг другу о том, как они расстроены и обеспокоены. Это все выглядит так драматично, словно на них свалился метеорит, а не сорвалась несчастная поездка. Эти дети одновременно раздражают и забавляют меня своей инфантильностью. Они так убеждены, что весь мир крутится вокруг них и что самым важным в данный момент является этот бесполезный лагерь на три дня. По сути это было даже сложно назвать лагерем, скорее просто выходные, наполненные нелепыми мероприятиями на французском языке.

Директор отходит от кафедры и окидывает взглядом недовольных учеников, которые ведут себя как стая шумных и надоедливых енотов, но Уилсон понимает и принимает их недовольство, ведь к этой поездке они готовились так долго, а теперь Декстер Вуд взял и подвел их чуть ли не в последнюю минуту. Вот же негодяй, как он мог подставить так родную школу объевшись торта, едва не до потери пульса. И все это благодаря Хейзел Эмерсон, что так желала его гибели. Это из-за нее бедный Декстер валяется под капельницами в больнице и не может отвезти детишек в лагерь.

Выхожу из зала, оставаясь довольным собой. Как же удачно все сложилось: и не убил этого бедолагу, попавшегося мне под руку, и аккуратно вывел его из игры. Как бы то ни было, в эту игру должны сыграть только трое. Две маленькие овечки, не подозревая своей участи, подпустили волка к себе, и теперь уже нет дороги назад. Теперь от них останутся лишь шкурки, которую хозяева будут оплакивать до конца своей жизни, также проклиная злого волка, не принимая тот факт, что его обозлили те пули, выпущенные в него.

С другого конца коридора вижу Теда, подзывающего меня к себе. До этого он обменивался любезностями с директором, опершись на дверь кладовой. Насколько мне известно, Тед работает здесь с самого открытия, а значит уже десять лет. Вероятно, поэтому и него и сложились неплохие отношения с Мистером Уилсоном. Благодаря их дружбе, Тед становился для меня хорошим информатором. Издалека Тед был похож на плюшевого медведя, которого всю его жизнь истязали дети. Может именно поэтому это сходство помогает ему находить ему с ними общий язык.