— Спасибо, — прохрипел он по-русски. — А, мерси, — вспомнил он известное с детства слово.
К нему подошел седобородый пожилой человек.
— Добрый вечер. Меня зовут Поль Моро, я бывший профессор лингвистики Лионского университета, — представился он на русском языке.
— Здравствуйте, меня зовут Сергей Ушаков, — выдавил из себя Серёга.
— Месье Серж, нам всем очень интересно, кто же вы такой?
— Я сборщик винограда, работаю в Романе-Конти, — проговорил своим плохо слушающимся языком Серёга.
Вокруг него все зашушукались, что-то обсуждая.
— Ох, как интересно! Тогда вы должны быть чипированы, каким же тогда образом вас занесло к нам? Вы же понимаете, что находитесь на территории резервации?
— Ну, теперь понимаю, — промямлил он. — А пока бежал, не очень понимал.
Место, куда он попал, действительно отличалось от современной Европы: в окошках вместо яркого света начинали поблескивать тусклые свечи, фонтан, находящийся в центре площади, видно было, что давно уже не функционирует, а в нем из дырки просто бежит вода, куда-то делись идеально подстриженные газоны, вместо них трава торчала клоками, выгрызенная никогда ранее не виданными им животными, козами, которые тут ходили на привязи. Что было очень странно.
— Вас что, ваш этот робот не предупреждал? Или у вас в голове что-то сломалось? — наседал профессор.
«Бля, что сказать, что сказать-то? — начали мелькать мысли в голове у Серёги, но самостоятельно, без Инессы, быстро соображать и сразу найти решение не получалось. — Да хрен с ними, скажу правду, что они со мной сделают?»
— Она отключилась, — пророкотал Серёга.
У профессора медленно отъехала вниз челюсть.
— Как отключилась? Сама? Вы ее каким-то образом отключили, или она вырубилась у всех, кто там находится? — понесся поток вопросов от профессора, как только тот смог подобрать свою челюсть обратно.
— Не знаю! — честно признался Серёга. — Я сегодня проснулся около шести утра и понял, что в моей голове ничего не загружается, мне было очень хреново несколько часов. Потом все заработало, и жизнь заново стала осмысленной.
После этих Серёгиных слов профессор не удержался и хмыкнул.
— Простите, Серж, это я о своем, — попытался извиниться профессор, — прошу вас, продолжайте.
— Ну, потом мы с напарником пошли на работу, там к нам сегодня еще двое из технологической элиты прилетали. Эти двое нас каким-то прибором измеряли. Потом уехали, а я, когда закончил работу, решил побегать, развеяться от утреннего кошмара, вот развеялся, опять ни хера не работает. И как мне дальше быть? Узнают, в лабораторию на исследование заберут, откуда мне знать, вернут меня обратно или вовсе на опыты отправят.
Профессор перевел всем присутствующим Серёгин рассказ, при упоминании о технологической элите народ охнул и опять возбужденно зашушукался.
— Сколько лет вы живете с этим роботом в голове? — спросил профессор.
— Как и все нормальные люди, с 2027 года.
— А вы уверены, что нормальные? Ох, Серж, простите мою несдержанность, я просто все больше и больше удивляюсь вашей персоне. Понимаете, — немного замявшись, продолжил профессор. — Все люди, которым был внедрен чип, при попытке вынуть его или как-то иначе самостоятельно отключить в течение нескольких часов сходили с ума, а вот вы, каким-то чудесным образом отключенный от системы с утра, так с ума и не сошли, да еще и под вечер к нам ухитрились прибежать. На людей не бросаетесь, на себе волосы не рвете, говорите, конечно, отвратительно, но это все из-за долгого отсутствия речевой практики.
— Да знаю я, что происходит при отключении Инессы, — вспомнил в очередной раз тетю Майю Серёга. — Но я без нее и жить не хочу, она для меня все, но и не хочу, чтобы за мной спецслужбы приехали.
В этот момент в голове у Серёги начало пощелкивать, как с утра перед подключением.
— Знаете что, мне кажется, она скоро прогрузится и включится, я лучше побегу отсюда, ну а если так и не заработает, то вернусь обратно, Поль, пустите переночевать?
— Да, конечно! Серж, если в дальнейшем ваши отключения продолжатся, приходите к нам, вы очень интересная личность, мне бы многое хотелось с вами обсудить!
Уже выбегая на дорогу, Серёга прокричал профессору:
— Про мою интересную личность слышу за сегодня уже второй раз, от вас, профессор, это прозвучало куда более искренне! Но я все равно буду надеяться, что мы с вами больше не увидимся!
Когда он пробежал около пяти километров, дзынькнул сигнал о доставке голосового сообщения и врубилась на полную громкость музыка, с того самого момента, на котором отключилась еще в районе семнадцати часов вечера.
Тут же замигал предупреждающий знак навигатора, что он находится недалеко от пограничной зоны. Вырубив GPS, Серёга побежал в сторону Вон-Романе и оказался дома только к двум часам ночи.
«Круто это я побегал, а мне вставать в шесть тридцать», — подумал он, скинул с себя кроссовки и, не раздеваясь, рухнул в кровать.
Утро началось с соловьиной трели в Серёгиной голове. Звенел будильник, подняв голову, он понял, что его тело вообще не хочет двигаться. Радовало одно, Инесса была на месте. Собрав себя в кучу, он поплелся в ванную. Постоял под душем, послушал утренние новости и только выбрался, как раздался привычный утренний стук в дверь. Наскоро натягивая на себя штаны и футболку, Серёга пошел открывать своему неуемному напарнику.
«Видимо, с Бертой они все еще вместе», — подумал он, рассматривая Дэ Хена. Сегодня кореец радовал себя и всех окружающих розовым платьем с оголенными плечами, золотыми босоножками и вчерашней шляпкой.
— Ну, приветик! — отдернув с лица вуаль, он пристально посмотрел на Серёгу. Что-то я не пойму, чем ты последнее время ночами занимаешься, что с утра у тебя такой видок? Может, у тебя все-таки кто-то появился? И ты от меня это скрываешь?
— Нет, если у меня кто-то появится, я тебе первому расскажу. А про Анжелу даже и не напоминай! Вот я идиот, конечно, как можно было не понять, что она все время вела прямую трансляцию, чем бы мы с ней ни занимались! Я еще, дурак, ходил думал, как, блядь, так получается, что все в нашей раздевалке, даже те, кто сидит на гибридном графике на удаленке, появляясь в Шато раз в неделю, всегда в курсе, выспался я ночью или нет! Хихикали еще так, когда я в раздевалку заходил. Ладно Эмма, она такую херню не смотрит, все время сама в себе. Но ты-то! Что, блядь, сложно сказать было, что порно с моим участием каждый день из любой точки мира посмотреть можно?!
— Да, ну и рожа, конечно, у тебя была, когда я тебе тебя же показал, — загоготал Дэ Хен. — Не говорил, потому что ничего такого страшного я в этом не вижу! Сам бы поучаствовал, но пока никто не соглашается, а втихую, как это делала Анжела с тобой, не хочу, потом проблем не оберешься. Это ты добренький, не стал на нее жалобу писать, а вот когда я ей предложил продолжить сниматься с моим участием, она мне сразу статьей за домогательство пригрозила! Дура она полная, в общем!
— Не, после такого на хер, мне и одному прекрасно живется. Просто я вчера немного перебегал. Мышцы побаливают. Пошли, кофе ждет.
— Очень ты Серёженька консервативный, и музыка классическая твоя говно! Я вчера пока под нее пятнадцать минут виноград собирал, чуть не сдох. Потом еще с полчаса отходил, слушая нормальные подкасты.
— Так а зачем ты ее вообще слушал, если тебе не понравилось?
— За надом, — продолжал бухтеть Дэ Хен, — хотел понять, что так встревожило столь уважаемых людей в тебе, кроме твоей смазливой физиономии.
Серёга посмотрел на свое отражение в холодильнике. Н-да, после двух последних ночей выглядел он, мягко говоря, странновато. Щетина на провалившихся щеках, под глазами все серое, а светло-голубые глаза потемнели и стали синими, никогда такими раньше не были, подумал он, ну да и хрен с ними.
Постучав своими огромными пальцами по столу, Дэ Хен вздохнул и продолжил:
— Мне показалось, что этому Джо Рокфелсу Пятому что-то от тебя нужно, он так тебя рассматривал! Готов был сожрать глазами! Дэ Хену, кстати, это совсем не понравилось! Да еще эти двусмысленные намеки! Мы еще увидимся! Пускают же всяких на закрытые предприятия!
