Память услужливо показала на перемотке события вчерашнего дня, особо отметив момент, когда Петр на автопилоте поднял забытую на крыльце подъезда туфлю и зачем-то привез к Бояринову. Как это несчастье оказалось у Сергея, память не знала.

– Карина Сергеевна, правда не знает. Это моя туфля. Она мне дорога как память, – Горянов аккуратно забрал нежданное оружие из рук всхлипывающей Карины.

– Петр Иванович, а память о ком? – Воронов был явно заинтригован.

– О большой и светлой любви, – отбрил Горянов.

– Ну, про большую вы загнули. А вот про светлую очень даже похоже, – хитро улыбался Лева. Он четко помнил, на чьих ножках вчера эта туфелька была.

– Лев Максимович, если вам еще дорога грива, держите свои мыслеформы при себе.

– Понял. Молчу, – ответил Лев.

– Хорошего дня, господа, – Петр кивнул, – и дамы, – мило улыбнулся и сел в машину. – Олеся Владимировна, простите великодушно, что беспокою. Мне очень нужен Ваш компетентный совет, – через две минуты Горянов уже пожалел, что набрал именно Томбасову, однако совет был не только компетентным, но и абсолютно исчерпывающим. Его ребята полученную от начальницы информацию собирали бы часа три минимум.

«Как же повезло принцу. Ему нужно было просто найти Золушку!» – с трудом сдерживал рык Горянов. Поиск обуви оказался тем еще квестом, который безуспешно продолжался уже четвертый час.

Количество модных бутиков, предлагающих самое эффективное средство женской самообороны после сумочек, поражало воображение. Ассортимент же заставлял недовольно кривиться.

«Петь, тебя так окончательно перекосит,» – жалела несчастного та самая совесть, которая все это безобразие и затеяла.

«Русские не сдаются!» – сцепил зубы Горянов и продолжил развлекаться.

Он уже перестал бурно реагировать на брезгливые взгляды продавцов, завидевших предмет поиска. Перестал ругать за безголовость работниц торговли, которые на четкое техническое задание «туфли светлые, классические, на каблуке» приносили все, что угодно, только не обозначенное заказчиком и искренне обижались, когда на них рычали: «Это же Дольче и Габбана! Куда классичней-то?»

Очередной торговый центр изначально встретил Петра лозунгом «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Бутики ничем не отличались от ранее посещенных, ассортимент в них тоже.

«Перерыв!» – затребовал мозг, учуяв запах кофе и солянки. – «Не «Метрополь», но тоже сойдет», – заботливо убедил хозяина в необходимости допинга.

Ожидая свой заказ, Горянов задумчиво крутил несчастную туфлю в руках.

– Ищете хозяйку? – ворвался в мысли голос молоденькой официантки, расставлявшей перед ним горячую солянку с ярким полукружьем лимона, тарелочку с хлебом и стакан черного чая в резном подстаканнике, которым в последнюю секунду Петр заменил кофе в заказе.

– Нет, – беспардонное вмешательство не вызвало бури эмоций. – Скорее, замену. Но пока без толку.

– У мадам Нины тоже нет? – поинтересовалась сочувственно девушка.

– У кого? – насторожился Горянов. Внимательно выслушал маршрут, в рекордный срок расправился с обедом и отправился по заданным координатам.

Маленький обувной магазинчик испуганно прятался под лестницей. Петр хмыкнул. Он мимо этой каморки пару раз точно проходил, но, хоть убей, не видел. А сейчас не просто разглядел, но и умиротворенно выдохнул: на витрине красовались они – кремовые, как нежная кожа девушки, блестящие, как ее глаза, и такие же изящные, как его светловолосое наваждение. И размер подошел один в один! Горянов даже цену спрашивать не стал. Просто купил, уже представляя, как они будут смотреться на длинных ножках одной пугливой вредины.

«Петь, ты дурак», – разочарованно констатировал мозг, пока счастливый мужчина с идиотской улыбкой шел к машине, прижимая заветную коробку.

 «Почему?» – не понял возмущения Петр.

«Она в одних таких чуть не убилась. Так ты ей другие купил. Видимо, чтоб уж наверняка сломала себе шею», – подвел доказательную базу мозг.

Вывод оказался настолько неожиданным, что Горянов встал посреди эскалатора и чуть не запахал носом, очнувшись в последний миг.

«Делать что?» – Петр начинал паниковать.

«Купить еще одни. Только каблук пониже и фиксацию понадежней, – подсказал мозг. – Горянов, мы с совестью в тебя верим!»

Петр вздохнул. И продолжил поисковую операцию.

Найти удобные светлые туфельки для молодой девушки оказалось еще сложнее, чем классические на каблуке. Услужливые продавцы упорно пытались подсунуть или варианты для бабушек (спасибо, хоть не белые тапочки!) или что-то спортивное для забегов по бездорожью.

Видимо, заявки на свихнувшегося безопасника в местный дурдом не было, поэтому вторая пара нашлась практически без жертв. Лёва не в счет.

«А нечего язвить по телефону в мой законный выходной!» – оправдал сам себя Петр. Додуматься обвинить Горянова в покушении на жизнь и честь мог только этот смертник неуемный. А все потому, что в детском саду заранее предупреждали о заменах в педагогическом персонале. Узнав, что Полина Валерьевна неожиданно ушла на больничный, Лёва провел нехитрые подсчеты и предъявил претензии Петру. За что и получил по носу. Дистанционно.

Осталось придумать, как вручить обувку Ольшанской. Первой мыслью было поехать к ней домой. Адрес известен. Чего голову ломать? «Семеновну с Игорьком не забудь, – хихикнул внутренний голос.  – Доступ к телу они тебе дадут только в своем присутствии».

Вторым вспомнился детский сад. А что? Один раз он уже забирал Соню, так почему не повторить? Дальше начинался сплошной абзац. Повода внепланово помочь Лёве не было от слова совсем. Даже если бы он и нашелся, принципиальная девушка не отдала бы ему Соню. Инструкция есть инструкция.

«Думай, Петя, думай. Из любого тупика должен быть выход,» – подзадоривал внутренний голос.

А пока две коробки с обувью были благополучно погружены в багажник, где и ждали своего звездного часа.

Ожидание сильно не затянулось, завершившись трелью мобильного спустя три дня.

– Петр Иванович, здравствуйте! – пропел в трубку мягкий обволакивающий голос.

– Доброго, Ирина Ильинична! – Горянов отвлекся от ребят, преодолевавших полосу препятствий. – Чем обязан?

– Мне, право, очень неловко Вас беспокоить, но в садике сегодня неожиданно объявили сокращенный день, а у меня заседание кафедры, – Ирина звучала жутко виновато. – Не могли бы Вы забрать Сонечку и привезти ко мне?

– Ирина Ильинична, а она на заседании кафедры мешать не будет? – озадачился Петр, внутренне ликуя: вот он повод!

– Будет, – хихикнула собеседница. Ей самой не очень нравилась перспектива многочасового заседания с переливанием из пустого в порожнее, когда на улице лето и прекрасная погода.

– Ждите. Привезу Ваше торнадо, – согласился Петр.

Неприятности начались на входе в детский сад.

«Чтобы забрать ребенка, звоните воспитателю», – гласило объявление, которого совершенно точно не было в прошлый визит Петра.

«Знал бы номер – уже б давно!» – возмутился мужчина и сам себя отругал. С его возможностями пробить телефон девушки было делом пяти минут.

«Петь, а тебе точно ребенка отдадут?» – засомневался внутренний голос.

«Сейчас узнаем», – решил Петр и набрал номер приемной, указанный на соседнем объявлении. Возмущение в командном голосе сделало свое дело. Полину Валерьевну обещали достать из-под земли и явить к телефону.

– Слушаю? – спросил тихий голос.

– Полина Валерьевна, здравствуйте! Я за Софьей Оджиковской, – отрапортовал Горянов.

– Ждите, – ответила девушка и отключилась.

Петр успел рассмотреть сад во всех деталях, пересчитать всех воробьев на окрестных деревьях, когда из дверей, наконец, вышли две тростиночки – одна большая и одна маленькая. Узнавание мелькнуло на полпути.

– Опять Вы? – устало пожурила Полина.

– Опять не отдадите? – поднял бровь Горянов.

– Отдам, если родители подтвердят, – не стала артачиться Полина.