Третья ночь. Столб. Звезда. Маг-шаман. Тер, любимый, будь со мной! Я вспомнила, как мы дурачились в саду, создавая магический акваланг. Слёзы навернулись сами. Тер, я теряю тебя, любимый. Холодный свет звезды не давал мне быть собой. Сама Тьма покоряла меня. Невозможно. Замерзали мысли. Замерзала я. Пальцы леденели. Под кожу как будто сухой лед выложили. Я вспомнила Талли. Лицо мага начинало плыть в сознании, слегка меняясь, и Тер был уже не Тер, а неизвестно кто. Я билась и пыталась вернуть его, но оно опять плыло. Воспоминания ускользали. Таяли маленькими частичками, по крупицам, создавая новое чистое полотно, не запятнанное прошлыми воспоминаниями. Мне стало по-настоящему страшно. Я не хочуууууу!!! Внутренний крик не смог вырваться наружу, а так и взорвался внутри, причинив невыносимую боль. И только веревки, державшие меня у столба, не дали мне упасть на землю без сил.

Пятая ночь. Я пыталась держаться. Но свет звезды обладал невероятной силой. Он замещал все воспоминания собой. Я плакала, в очередной раз потеряв любимый образ, и с усилием пыталась восстановить его снова. Камлания магов-шаманов сбивали с мысли. Не давали сосредоточиться. Звук бубна выбивал все мысли. Я держалась исключительно на вредности. Никакой силы, никакой воли, а уж тем более силы воли, одна сплошная вредность. Я уже не могла удерживать образы любимых и решила тупо повторять имена. Я повторяла, как заученную молитву, два слова – Тер, Саймон, Тер, Саймон, Тер, Саймон. Я пыталась повторять в такт бубну. Я пыталась перекамлать. Свет звезды, словно паутина, оплетал моё сознание, и борьба выматывала до предела. К утру я теряла сознание от бесконечной борьбы.

Десятая ночь. Меня уже десять ночей подряд привязывали к столбу, и всю ночь я смотрела на звезду и слушала ритм магов-шаманов. Каждый раз, чтобы я выстояла ночь, маги что-то сначала шептали, и у меня появлялись силы. Я старалась думать о любимых, но мысли сбивались. Словно свет звезды проникал внутрь и оставался во мне, замещая собой то, что было моим. Моя молитва перестала работать. Эмоции уходили. Внутри нарастал холод и полная отрешённость. Я вспоминала плывущие и тающие образы Тера и Саймона, но лица уже не вызывали тех переживаний, что раньше. Уже не сжималось сердце от мысли, что больше их не увижу. Невозможность отвести взгляд от светила уже не сводила с ума, а воспринималась, как данность. Но под утро я стандартно теряла сознание от недостатка сил. Внутри меня на месте моего Солнышка стало зарождаться что-то чёрное. Пока оно ещё было очень маленьким, но уже сейчас оно наводило ужас на меня.

Пятнадцатая ночь. Темнота пробралась внутрь и там поселилась, казалось, навечно. Я начала к ней привыкать. Холодный свет Звезды уже не раздражал, и ощущение космического холода внутри стало восприниматься нормально. Я чувствовала, как я изнутри наполняюсь чем-то новым для меня. Оно меня не пугало. Я была равнодушна к новому наполнению. Иногда всплывавшие в памяти лица Тера и Саймона больше не вызвали никаких эмоций. Я смотрела на них, как на лица первых встречных незнакомцев на улице. Молитва из имён ушла сама собой. Я просто перестала её вспоминать. Камлания магов-шаманов больше не раздражали, а задавали ритм моему общению со звездой. Я начинала её понемногу понимать. Что-то большое и чужеродное посвящало меня в свои тайны. Меня это начинало интриговать. И это было интереснее, чем вспоминать лица из прошлого. Чёрный шар во мне рос. Теперь я ещё наблюдала развитие моего нового энергетического центра. Когда я смотрела на свои энергетические линии, они искрились чёрным светом абсолютной Тьмы, это не могло оставить равнодушным.

Двадцатая ночь. Я сама пришла к столбу и дала себя привязать. Свет звезды стал завораживать. Я хотела его впитать больше и больше. Я смотрела на звезду и впитывала всё, что она могла мне дать. А давала она многое. Ощущение силы и власти. Её холод уже почти заполнил меня всю. Я сравнивала ощущения, какие были до и какие стали сейчас. Словно конфету, я пробовала на вкус новые состояния. Я уже понимала, что меня ждут новые возможности, но пока не знала, какие. Это интриговало. Я больше не вспоминала никого. У меня не было прошлого, ничто не тянуло меня назад. Впереди была только звезда и её власть надо мной. Маги-шаманы всю ночь помогали мне разобраться с новыми ощущениями. Их камлания удивительно вводили меня в ритм звезды. Казалось, что даже сердце начинало биться в едином порыве со звездой. Внутри меня росло новое чёрное Солнце. Я впервые сделала полный вдох грудью и поняла, что новое состояние мне начинает нравиться.

Двадцать пятая ночь. Меня не стали привязывать к столбу. Я сама стояла и зачарованно смотрела на звезду под камлания магов-шаманов. Что-то очень большое, тёмное и холодное шевельнулось во мне и коснулось разума. Это было моё новое чёрное Солнце, оно словно знакомилось со мной. Так я первый раз ощутила полностью внутри себя Тьму. Тьма шевельнулась чёрными лучиками и замерла в ожидании моей реакции. Я осторожно мысленно коснулась её под светом Звезды. Словно пропуская ночной свет внутрь, и с его помощью общаясь с Тьмой. Звезда стала моим посредником в общении с проникшей и заполнившей меня Тьмой, центром которой теперь было моё новое чёрное Солнце.

Тридцатая ночь. Тьма поселилась во мне. Моё чёрное Солнце выросло до привычных размеров. Я знакомилась с лучами. Испытывала новые ощущения, касаясь пальчиками чёрных облачков, вылетающих из моих ладошек, стоило мне только этого захотеть. И мне нравилось новое состояние. Я игралась с ним всю ночь до утра. Танцы шаманов будоражили кровь, хотелось пойти и попробовать чужой крови. Ощутить жар битвы. И власть над теми, кто боится Тьмы. Я с радостью смотрела на Звезду и принимала её в себя. Тьма заполнила меня и восторжествовала. Я была свободна от прошлого. Ничто не мешало мне общаться со Звездой. С моей новой путеводной Звездой. Я теперь принадлежала ей. Я это знала точно. Я благодарю тебя за дар твой, Звезда Семиолы!

– Ваше Величество, Вы просили сообщить, когда барон придёт в себя, – сообщил граф Шарион по амулету связи, – барон очнулся, но он слишком слаб, – закончил договаривать фразу граф уже выходящему из портала королю. Саймон кивнул целителю и прошёл к постели Талли. Маг лежал бледный, как снег. Примерно неделю назад он перестал дымиться чернотой, и руны на его теле превратились в обычный рисунок. Саймон присел на край кровати.

– Как ты, друг мой? – Саймон положил руку на плечо мага и слегка улыбнулся.

– Живой, – тихо проговорил Талли, – граф Шарион совершил чудо, что смог снять подчинение. Саймон, – Талли посмотрел на друга, – я хочу поблагодарить тех, кто меня вытащил оттуда.

Саймон кивнул и сжал плечо друга.

– Поблагодаришь, всех поблагодаришь, – согласился с ним король, – сейчас ты слишком слаб. Выздоравливай, друг мой. Я очень рад, что ты вернулся, – Саймон ещё раз сжал плечо друга, кивнул и вышел из палаты.

Король направился в кабинет к графу Шариону.

– Граф, – позвал целителя король, входя в его кабинет.

– Да, Ваше Величество, – граф встал из-за своего стола и пошёл навстречу королю.

– Скажите, сколько будет восстанавливаться барон?

– Месяц, Ваше Величество, – с сожалением покачал головой граф.

– Граф, вы можете держать барона во сне до полного выздоровления?

– Да, могу, это даже упростит многое, но Вы не могли бы сказать, зачем надо его держать во сне? – поинтересовался граф.

– Княгиня Серова пропала уже как два месяца, ему нельзя об этом знать, пока не восстановится полностью.

– Святая Анита! – воскликнул граф, – конечно, ему нельзя об этом знать! Он будет спать, не беспокойтесь, Ваше Величество, – согласился граф.

Вечером того же дня Саймон зашёл в кабинет брата. Витор уже закончил дела и собирался домой к семье.

– Добрый вечер, братишка, – улыбнулся Саймон Витору.

– Добрый, если так можно сказать, – поздоровался князь и грустно улыбнулся, продолжая складывать бумаги в папку. Ему ещё хотелось кое-что обдумать дома.