«Есть дерево перед моим окном…» Есть дерево перед моим окном, Есть голых веток чуткое сплетенье, Прикрывшее собой соседский дом И тихо пересёкшее движенье Часов и дней. В предутреннем тумане Перед моим светлеющим окном Оно встаёт немым напоминаньем О главном… Я не ведаю, о чём. Оно не близко, но и не далёко… Где? Как? Об этом в книгах не прочесть. Но если сердце не поймёт намёка На то, что в самом деле вечно есть, Но если не расслышит тайной речи И не увидит сокровенных вех, И тотчас не раскроется навстречу – О, Господи, какой же будет грех! Деревьям Оправдайте меня перед Богом, Тихо-тихо шепните Ему: С нами вместе одною дорогой Шла она через свет и сквозь тьму. Путь земной прервала на минутку, Чтоб идти так, как мы, только ввысь, Между целей и дел в промежутке… А минутка продлилась всю жизнь. Где-то там, у полоски заречной, Где шумит и качается лес, Та минутка вливается в вечность, Как вершины – в пространство небес. «Всё дело в том, чтоб ни одной минуты…» Всё дело в том, чтоб ни одной минуты Не прекращать незримого пути, Чтобы не дать кому-то и чему-то От верной цели душу отвести. Да, выхожу одна я на дорогу, В пространство, потерявшее края… И та пустыня, внемлющая Богу, И есть душа открытая моя. «Как говорит душа? Без слов…» Как говорит душа? Без слов. Всех языков земных ей мало. Немой язык первооснов Конца не знает и начала. Лес зимний, ветками шурша, Склонился над речной излукой. Кто слышал, как поёт душа, Не произнёсшая ни звука? Кто, чуя древнее родство, Забыл набор всех слов готовых И понял Бога своего, Того, который сам есть Слово? «На свете сотни миллионов книг…» На свете сотни миллионов книг, И языков на свете очень много, Но только лишь поэзия – язык, Которым разговаривают с Богом. Сложна ли мысль Творца или проста – Сто мудрецов твердить о ней готовы. Но только лишь немая красота Нам донесёт божественное Слово. «Ну да, конечно, Бог есть Слово…» Ну да, конечно, Бог есть Слово. Но только то, что вечно ново, А говорит одно и то же На языке на нашем – Божьем, На языке лесов и вод, И лишь душа Его поймёт. «А Бог не учит никого…»
А Бог не учит никого. А Бог не мучит никого. А Бог не объясняет нам Про то, что «здесь», про то, что «там», Что – истина, а что есть ложь. Но если любишь, всё поймёшь. Пролей всю душу через край И ничего не объясняй… «Слова, слова, сплетенье фраз…» Слова, слова, сплетенье фраз. О, Боже правый, как их много! Вот тех, что заслоняют Бога И отгораживают нас От бесконечности небесной, От той родимой глубины, Где никому не будет тесно, Где все друг в друга включены. «Я бреду лесною чащею…» Я бреду лесною чащею, Тихо ветками шурша. Собеседника молчащего Ждёт безмолвная душа. О путях земных не ведая, Не вникая в них умом, С небом розовым беседую Я о Господе моём. Слышу, слышу слово Божие. Вижу свет у тьмы на дне. И душа, в глубины вхожая, Отвечает глубине. Ни времён, ни расстояния. Застываю, чуть дыша. Ум в забвеньи, ум в молчании, Говорит с Душой душа. «Оглянешься – деревья да снега…» Оглянешься – деревья да снега, Оглянешься – и ничего другого. И кажется, дорога так долга. И – ни лица, ни голоса, ни слова. Но так под снегом роща хороша, Так каждый белый ствол лучу послушен… Оглянешься – вокруг одна Душа, Одна Душа, окликнувшая Душу. «Молчать. Но не порознь, а вместе…» Молчать. Но не порознь, а вместе С чащобой лесной, с перекрестьем Сосны и трепещущей ивы, Склонённой к воде молчаливой. Молчать, только вместе со всеми Стволами, не слыша, как время Грохочет, желая отвлечь нас От жизни таинственной, вечной. Лес древний застыл в ожиданьи Нас, полных того замолканья, Что, влившись в покой океана, Взойдёт полнозвучьем органа. «Шелесты веток и шёпот вершин…» Шелесты веток и шёпот вершин, Зелень и неба просвет – Нужен весь лес, чтобы сдунуть с души Пыль оседающих лет. Ели да клёны, хвоя да листы – Плещущая благодать… Душу отмыть до такой наготы, Чтоб перед Богом предстать. Зов бесконечности, ветра прибой, Мир, вновь родившийся, нем… Господи Боже, я перед Тобой Вся, не прикрыта ничем. |
