«Морская даль в туманных пятнах…» Морская даль в туманных пятнах. Наш Бог неслышим и незрим. Мы просим слов простых и внятных, А Он – молчанья вместе с Ним. И много слов или немного, У наших слов один итог: Кто намолчится вместе с Богом, Узнает, что такое Бог. «А Бог так близок к нам! Бог – тот…» А Бог так близок к нам! Бог – тот, Чей взгляд в глаза мои войдёт И в них не обнаружит дна. И обнажится глубина – Одна во всём, одна во всех, Вот та, в которой тонет грех. «Моя аскеза – это Бог…» Моя аскеза – это Бог. Мне нужен Он один. А это значит – лунный рог Над немотой вершин. А это значит – перст сосны, Протянутый к звезде, И полновластье тишины, Разлитой по воде. Все дали внутрь вобравший свет – Он грудь мою прожёг Я в Нём. Я с Ним. Ведь я аскет, Мне нужен только Бог. Аскеза – это моря гладь. Нет множеств. Есть Одно. Отбросить лишнее и стать Единым, как Оно! «День тусклый. Мягкая прохлада…» День тусклый. Мягкая прохлада. Под ветром ветки склонены. Не надо, ничего не надо Мне, кроме шепчущей сосны. Цветущий куст – узор жемчужный – Чуть плещет, в зелени рябя. Не нужно, ничего не нужно Моей душе, кроме Тебя. «И оторваться невозможно…» И оторваться невозможно От нежности великой Божьей, От тающего поднебесья Над потускневшим чернолесьем. И в невозможности отрыва, В соитьи этом молчаливом И есть всё то, что сердцу надо, Чтобы не убояться ада, Чтоб выдержать безмерность боли И выполнить Господню волю. «А деревья шли и шли…» А деревья шли и шли Прямо в небо из земли, Все часы и дни подряд… А казалось, что стоят. А деревья, как и души, Могут только Бога слушать, Слушать Бога самого. А казалось – никого. Ветки смолкли, ствол затих, Чтобы слушать через них, Чтобы, как и дерева, Души наши, сквозь слова Прорастая, шли и шли Прямо в небо от земли. «Язык сосны – сама сосна…» Язык сосны – сама сосна, И слово Божье есть сам Бог. Она сказала всё сполна, А Он явил всё то, что смог. Свет, словно Божий взгляд, затих, И тонет в нём сосна моя. Всё будет лишним, кроме их Торжественного бытия. «Безгрешность – это тишина…»
Безгрешность – это тишина, Но только полная – такая, В которой не нащупать дна. Ничто уже не отвлекает От самого себя, от тех Глубин, в которых жизнь творится… Я знаю, что такое грех – Непроходимая граница Меж Богом и тобой. Но вот Открылся цельный небосвод, И длится Духа разрастанье. Ты – океан. И в океане Нет разделений. Нет греха. Душа всецелая тиха. «Переплёты, переплёты…» Переплёты, переплёты, Перепутались пути. Всем тревогам, всем заботам Не пробраться, не пройти. Я стою в высоком храме. Вся душа дрожит от слёз – Перепутались ветвями Сто дубов и сто берёз. Снег лежит на тёмной ели – Тонких белых кружев вязь. Все обиды отшумели, Вдруг в молитву превратясь. Что-то тихо шепчут тени, Чуть касаются лица… Нет конца благодаренью, Счастью сердца нет конца. «Что там, на созвездьях? Откуда я знаю?…» Что там, на созвездьях? Откуда я знаю? Откуда мне знать, что в морской глубине? Петляет и вьётся тропинка лесная, И тайну стволы не поведают мне. Не знаю, ни как я взошла, ни откуда, Ни кто повелел мне когда-то «живи!» Я только дивлюсь бесконечному чуду. Я только плыву в океане любви. Петляет и вьётся тропинка лесная. Бреду я и с иволгой вместе пою. Откуда я знаю, откуда я знаю Бездонную, вечную душу свою?.. «Час молитвы есть час одинокий…» Час молитвы есть час одинокий, Час, когда ты один на один С самым тихим и самым высоким Властелином безмолвных вершин. Нет ни спорящих, ни иноверцев, Всё едино в великой тиши. Час, как море, глубокого сердца. Час, как небо, открытой души… «Душа певучая моя…» Душа певучая моя, Как тихо ты живёшь! Сейчас есть только ты да я, Да этот мелкий дождь. Сейчас есть только я да ты, Пустынный старый дом, Да эти майские листы, Облитые дождём. И что бы ни было в судьбе, Ты песнь свою поёшь. Аккомпанирует тебе Шуршащий мелкий дождь, И Бог, за песнею следя, Склоняет небосвод. Под аккомпанемент дождя Душа моя поёт. |
