Литмир - Электронная Библиотека

В то же время следует с удивлением отметить непоследовательность столичной еврейской интеллигенции, которая продолжала заигрывать с националистическим режимом петлюровцев. Директорию поддерживали партии «Поалей Циоп» и Бунд (Объединенная еврейская социалистическая партия). Вождь сионистов Жаботинский предлагал Петлюре создать еврейские отряды для участия в борьбе против большевиков. Министры по еврейским делам в петлюровском правительстве занимались только регистрацией местечек, подвергшихся уничтожению. Лидер партии «Поалей Цион» Ревуцкий публично восторгался национальной политикой петлюровцев, за что получил пост министра по еврейским делам. Представитель правительства Петлюры на мирной конференции в Париже Марголин не только выгораживал своих хозяев, но обвинял большевиков в организации погромов с целью дискредитации Директории в глазах Запада. Русские меньшевики также требовали преследования только большевиков.

Некоторое время петлюровский режим активно поддерживался англо-французскими представителями. Петлюра завязал близкие отношения с Западом через массонские ложи. Он мечтал о признании Западом законного правительства Украины. Не дожидаясь официального признания, Директория направила посольства, используя дипломатов Скоропадского. В Берлине миссию возглавил бывший друг Петлюры Порш. Для того, чтобы быстрее получить военную помощь, Директория решила даже отказаться от призрачной «самостийности» и неожиданно стала соглашаться на федерацию с Деникиным, предполагавшимся правителем «единой и неделимой России». Директория попыталась создать Черноморско-Балтийский союз в составе всех окружающих Украину стран, включая Финляндию и Кавказ, Дон и Кубань. Но все эти планы оказались несбыточными. Страны Антанты стали сомневаться в способности Директории противостоять коммунизму и предложили Винниченко и Петлюре оставить свои посты. Возмущенный Петлюра в телеграмме послу в Галиции Голубовичу указывал, что принудительные изменения в составе украинской верховной власти имели бы последствием ужасающую разруху в государстве, «страшный беспорядок на фронте военных действий и вообще остановку нормальной деятельности в стране. Это имело бы трагические последствия как для государств Антанты, так и для всего украинского народа и заставило бы его броситься в объятия российских большевиков». Предупреждение Петлюры сработало, и представители Антанты согласились сотрудничать с режимом. Но Винниченко был вынужден передать свой пост Петлюре, который срочно вышел из социал-демократической партии. Из правительства УНР ушел Чеховский, из Директории — Андриевский. И Петлюра стал практически единоличным правителем Украины… С этого момента лицо этого бывшего социалиста, ставшего «нацистом местного разлива», стало символом политического режима независимой УНР.

Любопытная судьба ждала покинувшего Украину сподвижника Петлюры В. К. Винниченко. Он разочаровался в своем бывшем коллеге — Петлюре и стал именовать его «балериной», вертлявым, никчемным, смешным и шкодливым человечком. Время атаманщины стало для него потерянным этапом. В 1920 г. он организовал за границей Украинскую коммунистическую партию, издавал от ее имени газету «Новая пора». Летом 1920 г. приезжал в Москву и на Украину и вел переговоры на предмет вхождения в состав Советского правительства Украины и в Политбюро ЦК большевистской партии Украины. Он был даже назначен заместителем председателя Совнаркома УССР. Однако вскоре он разочаровался и в большевистском режиме, уехал за границу и не вернулся. В общем, это и понятно — интеллигент-писатель оказался неприспособлен к политической, весьма грязной деятельности, когда приходилось за слишком многое платить кровью. Винниченко стерпел еврейский геноцид Петлюры, но почему-то не вытерпел классового подхода большевиков, хотя, возможно, он просто устал. Умер Винниченко в 1951 году.

13 февраля 1919 г. в Виннице был созван новый кабинет министров во главе с Остапенко. Поскольку целый ряд крупных деятелей отказался сотрудничать с Директорией, положение петлюровского режима становилось катастрофическим. Украинские красные повстанческие войска заняли всю левобережную Украину. Петлюра в очередной раз запросил помощь у Франции, которая была согласна ее предоставить, но на условиях превращения Украины фактически в свой протекторат типа Алжира. И все же Петлюра ответил на требования Антанты специальной нотой, в которой согласился на все условия. Был подготовлен специальный договор, в котором были определены все конкретные условия и обязательства сторон. Директория должна была отдать под контроль Западу всю свою экономику, создать трехсот тысячную армию для борьбы с Россией и взамен получала военное имущество и кредит от США в размере И млн долларов. Однако договор не был введен в силу ввиду стремительного развития событий и внезапного падения режима.

В советском фундаментальном издании «Гражданская война в СССР» так оценивается позиция Франции в отношении Петлюры: «Определенная роль в сохранении французского влияния на Украину отводилась и марионеточным буржуазно-националистическим правительствам украинских «самостийников» — С. В. Петлюре и Е. Петрушевичу, окопавшимся в июле в Каменец-Подольском. Эта компания политических авантюристов, опиравшаяся на кулацкую прослойку украинского крестьянства и националистическую буржуазию, беззастенчиво торговала интересами украинского народа и шла в услужение к любому, кто материально мог поддержать их существование. Никто не принимал их всерьез в европейских правительственных салонах, но они были нужны, так как играли специфическую роль буфера, сдерживающего наступление Красной Армии в Подолии и на Волыни. Надо сказать, французские империалисты в это время весьма удачно подыгрывали честолюбивым мечтам украинских буржуазных националистов, поощряя их открытую «гордую национальную оппозицию» режиму деникинщины и блокирование с Румынией и Польшей». Если отбросить известный идеологический налет, типа «империалисты» и т. п., то это суждение выглядит вполне правдоподобным.

Петлюра с помощью сечевиков Коновальца зверски подавил восстания в Подолии и на Волыни и попытался организовать сопротивление красным войскам. Но все было тщетно. Фронт развалился. Началось повальное бегство с фронта и дезертирство. Петлюра начал массовые чистки командного и рядового состава таявшей армии от «неукраинцев». В его распоряжении остались в основном галицийские полки численностью около 30 тысяч человек.

В марте Директория обосновалась в Проскурове, но жители этого многострадального города, неоднократно подвергавшегося погромам, подняли восстание против «самостийников» Петлюры. Не имея времени и сил подавить это восстание, Петлюра двинулся дальше на запад. Очередной столицей «Петлюрии» стал Каменец-Подольский. Это квазигосударственное образование включало в себя часть местечек Волыни и Подолья и западные участки железных дорог. Эти пути сообщения были чрезвычайно важны, так как Петлюра ждал наступления белых на юге России, чтобы развернуть свои силы. В конце марта под ударами Красной Армии правобережный фронт петлюровцев в целом был смят. В. П. Затонский в своих воспоминаниях писал, что победа над Петлюрой далась большевикам «чрезвычайно легко», это было второе триумфальное шествие Советской власти. («Этапы большого пути». М., 1962). Вскоре западная армия УНР прекратила свое существование, однако Петлюра и его приближенные прорвались в Галицию. Новой резиденцией УНР стал город Ровно. Не имея больше территории и армии, петлюровское правительство занялось организацией кулацких мятежей в советском тылу и подавлением восстаний в Волыни. Самую большую опасность представляли отряды соратника Петлюры атамана Зеленого в районе Триполья, которые были уничтожены в мае. Второй очаг петлюровщины находился в радомысльском уезде, где действовали банды Соколовского и Струка. Третьим очагом был район Звенигорода, где оперировала банда Тютюника, но в мае 1919 г. Красная Армия разгромила петлюровцев. Петлюра скрылся в Галиции.

Известный военный специалист, полковник царской армии Н. Е. Какурин, принимавший участие в гражданской войне на Западной Украине в составе галицийской армии, в своем исследовании, выпущенном в свет в 1925 г., писал: «По мере продвижения советских войск Директория, принужденная скитаться с места на место и выжатая наконец в пределы Галиции, все более теряла признак территориальности, а вместе с ним и самостоятельное политическое значение, при этом продолжалось ее перерождение в подобие военной диктатуры. Но мелкомещанская стихия и здесь осталась верна себе: она выдвинула такую же мелкую военную диктатуру в лице Петлюры, которая представлялась для Антанты слишком малозаметной величиной, чтобы заняться ею серьезно, и слишком беспомощной сама по себе, чтобы держаться самостоятельно, — она вынуждена была скатиться в сферу польского влияния. Этот новый сателлит панской Польши некоторое время пытался выступать еще на горизонте гражданской войны, пока силы красного Севера были целиком заняты борьбой с белым Югом, но окончательная победа красных автоматически выкинула Петлюру как самостоятельный фактор с арены политической борьбы». (Какурин Н. Е. Как защищалась революция. Т. 1: 1917–1918. Изд.2, уточн. М., 1990).

89
{"b":"866470","o":1}