Annotation
Сколько уже написано и прочитано о кровавых событиях российской истории XX века — революции, гражданской войне, терроре, еврейских погромах — и однако известно не все и многое остается неясным. Документальные биографии двух неоднозначных, хотя давно ставших хрестоматийными, исторических фигур того времени — еще одна попытка взглянуть на них заново и осмыслить их роль в событиях эпохи.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
А. Козлов
Введение
«…Да здравствует новый король!»
Корни
Выбор профессии. Юнкерские годы
Вхождение в офицерство
В Академии Генштаба
«…За характер». Царская немилость
Постижение искусства управлять
Причисление к Генштабу
Аналитик русско-японской войны
«Деникинская сопка»
Обретение фронтового опыта
Познание смысла революции
Армейские будни
Нарастание мировой катастрофы
На фронте первой мировой
Война, любовь и смерть матери
Осмысление крушения самодержавия
Противостояние хаосу и анархии
Конфронтация
Арест. В Бердичевской и Быховской тюрьмах
Большевистский переворот. Зарождение белого движения
Рождение Добровольческой армии. «Ледяной поход»
Политика «непредрешения»
Начало крестного пути
У последней черты
Капитан тонущего корабля
Агония
Человек без национальности
Ю. Финкельштейн
Введение
Загадки Симона Петлюры,
Интродукция
Сквозь багровый туман истории
По минному полю
Огонь по своим
Звездный час
Проскуровский погром
Чудо в Хмельнике,
Приказ № 131 и другие
Любители и профессионалы
Парадокс антисемитизма
Заключение
Приложения
INFO
А. И. Козлов
Генерал Деникин
Ю. Е. Финкельштейн
Симон Петлюра
*
© Козлов А., 2000
© Финкельштейн Ю., 2000
© Оформление: издательство
«Феникс»; 2000
А. Козлов
ГЕНЕРАЛ ДЕНИКИН
Печатается в сокращении
Введение
Осенью 1919 года Москву охватила паника. Почти вплотную к большевистской столице подошли многочисленные и грозные силы белых во главе с генерал-лейтенантом Антоном Ивановичем Деникиным.
Прошел слух: В. И. Ленин и его соратники уже готовятся к новой эмиграции. Зато в стане противника ликовали, предвкушая скорое падение советской власти. Поговаривали даже о необходимости возрождения монархического трона, свергнутого февральской революцией 1917 г., о восшествии на престол царя. Но не из числа оскандалившихся Романовых, продолжавших, кстати, жаждать скипетра. Наиболее реальным претендентом на роль царя считался тот, кто привел белую армию с юга, от Черного, Каспийского, Азовского морей, гор Кавказа. На устах все громче звучало имя предполагаемого царя — «Антон». Такое чисто русское и всем знакомое имя! Особенно усердствовали угодники и подхалимы, коих в нашем Отечестве всегда хоть пруд пруди. Под крылом новоиспеченного монарха они надеялись прорваться на вершину Олимпа.
Но судьба распорядилась по-другому. А. И. Деникину не пришлось стать родоначальником новой династии, к чему, кстати говоря, он никогда и не стремился. И все равно в истории России этот человек занял видное место. О нем немало написано в русском зарубежье, на Западе. Имя Деникина не осталось без внимания и в отечественной исторической литературе. Но и там и здесь о славном генерале рассказывается лишь в связи с событиями гражданской войны. При таком одностороннем изображении многие важные детали, по сути, остаются за кадром, а сам образ расплывается, затуманивается, порой обозначается «белым пятном». Широкий читатель, да и, пожалуй, не только он, об этом крупнейшем деятеле Белого движения имеет самые общие, можно даже сказать, весьма смутные представления.
Последние годы высветили закоулки и зоны нашей истории, пребывавшие в советские времена на положении запретных. На полках библиотек появились и книги Деникина, находившиеся ранее в закрытых сейфах спецхранов. Разумеется, не все, а только те, что издавались в СССР в 20-е годы, распространялись без всяких списков, предуказующих, кому можно, а кому нельзя их продавать. Более того, в издательских проспектах замелькали названия его книг и мемуаров, ссылки на которые в научном аппарате еще недавно, в первые годы перестройки, не говоря уж о временах предшествующих, встречались в штыки. Бюрократы от цензуры и примитивной пропаганды, опутанные жесткими циркулярами идеологических сановников, бдительно, хотя и бездумно, стояли на страже девственно незамутненного исторического сознания народа, обрекая его на положение манкуртов. Истины ради стоит заметить, что грешили этим не только они, но и, под их давлением (что куда хуже), некоторые историки и литераторы, мнившие себя «столпами науки» и «инженерами человеческих душ».
Эд. Поляновский безусловно прав, написав в конце 80-х годов (впрочем, с некоторой, осторожностью): «Возвеличивая своих героев и замалчивая или принижая противников, мы упрощаем историю до уровня начального образования. Очень важно знать и мы знаем с детства и Буденного, и Ворошилова, но важно знать и Махно, столь окарикатуренного нами, и Деникина, и Врангеля, и Юденича. Скрывая ту силу, которая нам противостояла, мы обесцениваем собственную победу».
Интерес к генералу Деникину вполне закономерен. Историческая волна не только вынесла его на свой гребень, по и поставила в эпицентре самых острых социальных схваток, в ходе которых решалась судьба самодержавия, капитализма и большевистского переворота.
В муках рождалось то, что казалось новым, корчилось гримасами уходящее. Борьба между ними, все более обостряясь, переросла в жестокую и разрушительную гражданскую войну. По количеству жертв с ней могла сравниться разве только Первая мировая. Кто в этом повинен?
Ныне, когда на политической арене, раскалывая общество, замаячили новоявленные «красные» и «белые», этот вопрос обрел такую же остроту, как и в ходе самой гражданской войны, и сразу же после нее и, в сущности, вплоть до окончания войны «холодной». Однако ответы на сей вопрос носили предельно упрощенный характер, следовательно, в основе своей были неверные. Ибо давшие их руководствовались не поиском истины через объективный анализ совокупности разноречивых фактов, а — соответствующими методологическими установками, отражавшими противоборство идеологий и политических сил. Ответы, априорные по сути, определялись заранее поставленными целями.
Одну сторону представляла советская историография (и следовавшие в ее фарватере), другую — эмигранты и советологи. Каждая из них обвиняла противников в фальсификаторстве, тенденциозности, лживости. И была недалека от истины. Ибо взаиморазоблачения строились на односторонне подбираемых фактах. Хотя сами по себе такие подборки порой имеют смысл, представляют определенный интерес, они, тем не менее, рисуют картину исторической действительности в искаженном виде. Поэтому одни, находясь под пятой так называемой маркситско-ленинской методологии, обвиняли во всех смертных грехах помещиков, капиталистов, кулаков, офицеров, генералов, империалистов, интервентов. Другие западные историки советологи и их единомышленники — обеляли последних и представляли в роли закостенелых убийц исключительно большевиков. Естественно, не правы обе стороны. В годы гражданской войны в каждом из противоборствующих лагерей находились фанатики. Обезумевшие от запаха крови, они крушили всех и вся, сеяли смерть, страдания. Уничтожали не только классовых противников, но и близких: отец — сына, сын — отца, брат — брата. Россия несла невосполнимые потери. И гибли, в первую очередь, лучшие — цвет нации, носители интеллекта.
