– Но это же какой-то абсурд. Извините, это просто э-э психиатрическая клиника во всей красе! – воскликнул врач. – Как можно мучить людей, переживших мариупольский ад, выживших в подвалах, похоронивших родных, и при этом требовать с них какие-то совершенно безумные с точки зрения здравого смысла справки? Извините, но хоть финансовую помощь вам какую-то э-э оказали?

– Кто? – спросила женщина.

– Ну, я не знаю, кто. По телевизору говорят, что э-э всем выжившим мариупольцам помогают, дают жильё, выделяют крупные пособия, э-э трудоустраивают…

– Мы только первого мая сюда приехали, ещё не знаем ничего. Может, где-то и дают, – сказал мужчина.

– А до этого времени вы два с лишним месяца уличных боёв жили в Мариуполе?

– Если это можно сказать – «жили». В подвале с начала марта, когда прилетела авиабомба, и в квартире не осталось ни окон, ни дверей. А потом пожар, сгорело всё, даже запасы продуктов, и акриловая ванна расплавилась, в которой был запас воды.

– И чем вы питались? И почему не выехали? Вы извините, что я задаю эти вопросы. Здесь э-э нет никакого профессионального интереса, чисто человеческое любопытство, точнее – вы – реальная возможность э-э услышать правду из первых уст, без преломления через телеэкран.

– Питались мы тем, что собирали на разбомбленном и размародёренном рынке. Зёрна гречки и макароны порой выколупывали из асфальта. А почему не уехали? А как, и чем? По всему городу – бои. Хотя кому-то и повезло, а кому-то нет. Выезжали, да не доехали. Сначала мечтали чем-то вырваться, чтобы дочь спасти, ей двадцать пять всего было. А когда она погибла, то и смысл спасения потерялся. Ждали смерти, честно говоря. Вы действительно хотите услышать правду? Не боитесь? – мужчина холодно посмотрел в глаза психиатру. В этом взгляде доктор уловил всё: и немой укор, и колючую ненависть, и неслышимую мольбу, и страдание, и полноценное безумие.

– Да, да, извините, занервничал он. – Мне не стоило бередить ваши раны, они у вас ещё долго будут болеть. Если что, э-э вы обращайтесь, чем можем – поможем. По глазам вижу, что э-э вы нуждаетесь в нашей помощи, но навязывать её не имею права. Вы хоть где устроились здесь?

– У брата, – ответил мужчина.

– Это вот тот мужчина, что остался за дверью?

– Совершенно точно.

– Лицо его мне очень э-э знакомое. Он в прошлом не наш пациент?

– Вряд ли. Хотя кто его знает. Тут, похоже, все ваши пациенты в большей или меньшей степени, – усмехнулся мужчина, встал со стула, протянул руку жене, которая со стоном в потугах поднялась и первой захромала к двери. – Всего вам доброго!– поклонился мужчина.

– Спасибо! И вам…– невнятно прошептал доктор.

Мысль не рождается сама по себе, она приходит подобно радиоволне, реагируя на призыв настроенного на неё радиоприёмника. Несколько дней после переезда из разгромленного военными действиями Мариуполя в родной город Вольный Константина Нилова терзали исключительно мысли о пережитом им за последние два месяца.

Ещё двадцать третьего февраля 2022 года он с друзьями на мариупольском рынке праздновал День защитника Отечества, несмотря на запреты, которые ввёл на Украине властный режим президента Зеленского. Константин не голосовал за Зеленского, как, впрочем, и за его кровожадного предшественника, с пренебрежительным безразличием относился ко всякого рода пресловутым указам Киева о декоммунизации, переименовании городов и улиц и отмене устоявшихся советских праздников. Поэтому

с чистой совестью поднимал с коллегами и одновременно конкурентами рюмочку крепкой за ту самую Советскую армию, в которой воевал его дед, служил отец и в которой он так и не смог отслужить свои законных положенных два года из-за четырнадцатилетнего срока заключения в колонии строго режима. А двадцать четвёртого февраля на рынке было уже не до праздников.

– Костя, так мы работаем сегодня или нет? – взволнованно, на ходу, спросила синеволосая девушка по прозвищу Мальвина, торговавшая на соседнем ряду джинсовой одеждой.

– Я лично торгую, меня как-то остальные не беспокоят, – аккуратно раскладывая книги на деревянном торговом лотке, ответил Нилов. – А что не так, или есть предложение продолжить праздник?

– Так война началась сегодня в пять утра, ты что, не слышал? – затараторила девушка.

– Да эта война уже идёт восемь лет, я уже заколебался их слушать, – нервно оскалил зубы Костя.

– Костя, очнись, всё серьёзно. Банкоматы, говорят, все пустые, цены в маркетах взлетели, курс доллара под сорок, народ валит из города. Какая торговля, блин? Посмотри вокруг! – в голосе Мальвины проскальзывали жирные интонации истерики.

– Слушай, ну, если ты всё уже решила, то тоже вали. Чего меня спрашиваешь? Вон, глянь, Вася товар раскладывает, Валя, вроде, тоже, – Константин бегло провёл взглядом по уже примелькавшемуся за много лет рыночной торговли лоткам, палаткам и контейнерам, и только в этот миг обнаружил, что большинство предпринимателей вместе с вспотевшими грузчиками интенсивно грузили товары в машины и вывозили во все направления. На помятых лицах людей – сосредоточенность, волнение, граничащее с паникой.

– В общем, с тобой всё ясно, думала хоть у тебя узнать какие-то новости, ты ж у нас гуру. Был, до сегодняшнего дня! – разочарованно крикнула Мальвина, и зашлёпала полиуретановыми подошвами кожаных зимних сапог по вспузырившумся за зиму плиточному тротуару. Костя действительно слыл на рынке знатоком и политическим экспертом, но в это ранее холодное утро высокая информированность и собачье чутьё изменили ему.

– Что за чёрт? – недоумённо проскрипел он. – Вась, слышишь, Вась! Ты сегодня работаешь?

– Какая работа, Костик? Война! Я сортируюсь, гружусь и выезжаю из города. Если выпустят, – ответил Василий – сосед по торговому ряду – моложавый, подтянутый, всегда весёлый и приветливый, но в это утро чрезмерно взбудораженный и злой.

– Подробней можешь сказать, где война? Что случилось? – спросил Константин.

– А ты взрыв не слышал что ли? Где-то в районе аэропорта так бахнуло, что стёкла на Бахчике дрожали. Утром сообщили, что Россия напала, по всем аэродромам ракетами ударила, даже до Западэнщины долетело. Прикинь! – с некоторой едва уловимой долей удовлетворённости от осознания того, что русские ракеты расшевелили осиное гнездо Галичины, крякнул Василий.

– Вжарили таки! Ну, наконец-то, – усмехнулся Константин. – Только не пойму, а у нас чего все мечутся?

– Да хрен его знает. Как говорится, все бегут, и я за всеми. Вообще, мужики говорят, что у нас в аэропорту радиолокационную станцию уконтрапупили, значит, скоро россияне будут здесь, – Василий, ещё не полностью отлыгавший от вчерашнего рыночного возлияния в честь Дня защитника Отечества криво улыбнулся. Эта улыбка выразила и лёгкий страх от происходящего, и надежду на то, что на днях в Мариуполь войдут российские войска.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.