Друзья, имитируя цоканье бокалов, тихо потёрли в разреженной темноте бумажными стаканчиками и, немного волнуясь, мечтательно выпили вино. Лёгкое благородное тепло побежало по кровеносным сосудам друзей.

– А закуску брали? – вдруг спросила Алиса.

– Нет, – отозвался Олег. – Зачем, Тулаева? Если тебе конфетку – то сходи к костру возьми. От одного стакана ничего не будет, успокойся… Бутылка практически пустая, три капли, кажись, осталось, нечего больше и пить. У меня предложение появилось. А давайте загадаем желания, запишем их на бумажке, закупорим в бутылке и пустим по речке?

– Давайте, – согласился Костик. – Бутылка приплывёт в Азовское море, далее – в Чёрное, потом в Средиземное, в Атлантический океан, или в Индийский. А оттуда – в Тихий. Кто-нибудь на далёких жарких островах найдёт её, прочитает бумажку, переведёт на свой язык, и узнает о существовании нашего города Вольный, нашей школы, нашего класса и нас с вами. Приедет в гости и спросит: «Ну, как, дорогие товарищи, сбылись ваши мечты?». А мы, постаревшие уже такие, пионерским хором с комсомольским задором: «Да-а-а!». Или нет, не так, не важно, приедет тихоокеанский пигмей к нам или нет, но именно в тот день, когда он откупорит бутылку, наши мечты сбудутся. У кого есть бумага и ручка?

– У меня есть блокнот, – ответил Мишка.

– Запасливый, – пошутил Олег.

– Предусмотрительный, – парировал Мишка. – Где писать будем? К костру надо идти, у Инны Владимировны фонарик есть. Заодно песенки гитарные послушаем, слышишь, Валёк пошёл лабать своих «генералов песчаных карьеров».

– Ага, и попоём с ним заодно. При всех остальных что ли писать будем? – спросила Алиса.

– А что тут такого, Тулаева? Все и так знают, что ты будешь поступать в медицинский, – строго заметил Олег, потом, улыбаясь, добавил, – я, как и мой батя, буду директором шахты, мне просто выбора старики не оставляют. Миша, как я понимаю, хочет стать военным. А Костик журналистом. Так ведь?

– Не так, – ответил Костик, – это я просто так болтаю о факультете журналистики, чтоб Инна Владимировна с директором не приставали: «Куда идёшь, куда идёшь?». А вообще сторожем хочу стать. А что, сиди, скучай, ничего делать не надо. Буду себе тихо романы писать в рабочее время. И никакого криминала. Может, ещё и за книги гонорары платить будут.

– Кончай выделываться, – одёрнула Костика Алиса. – За сторожа я замуж не пойду.

– Вот, так, братик, – тонко засмеялся Олег. – Не успел девушку толком полюбить, только душу ей распахнул, а тебе уже условия выставляют. Смотри, не прогадай. Алиска – ещё та жена будет.

Мишка достал из внутреннего кармана пошитого специально к выпускному вечеру серого пиджака авторучку, небольшой блокнот, вырвал из него лист в клеточку, и предложил друзьям вернуться на поляну, ярко залитую клокочущим светом костра, где несколько собравшихся в круг одноклассников пели под гитару популярные песни.

– Вы куда пропали? – сонно спросила скорчившаяся на скамейке и изрядно заскучавшая классная руководительница.

– Мы здесь рядышком, Инна Владимировна. В игру одну интересную играем. Называется «Угадай своё будущее», главное, что в этой игре никто не знает, кто станет победителем и какой его ждёт приз, – попытался соригинальничать Олег, но был резко оборван крепким пинком под ребро со стороны Костика.

– Меньше слов, больше дела. А то договоришься, что все поиграть захотят, пустую стеклотару с леса соберут, и сюда, под нос классухе, притащат, – саркастически шепнул на ухо Костик. – Это Олег шутит, – сказал он в сторону Инне Владимировне.

Минуту спустя, уединившись на отдельной скамейке, школьные друзья – Мишка, Олег, Костик и его возлюбленная одноклассница Алиса с высокой восторженностью момента по очереди записали на листке свои объявленные ранее желания, номер школы, класс, название города и год. Алиса придумала закрутить записку в фольгу из-под плитки шоколада «Чайка», чтоб не разлагалась, всё это завернули в целлофановый пакет от конфет, затолкнули в спрятанную под орешником бутылку, закупорили её, спустились по пологому склону и под клятву встретиться в будущем бросили в тихий поток реки. На горизонте кровянистой лентой назревал рассвет…

«Дорогие потомки!

Мы, выпускники 1978 года СШ№7 города Вольный, сообщаем всей стране о своих планах на будущее.

Хочу стать военным офицером.

Михаил Горский

Хочу стать директором шахты.

Олег Астров

Хочу стать сторожем.

Константин Нилов

Буду работать в медицине.

Алиса Тулаева

27 июня

г. Вольный, СШ№7 имени В.И.Ленина, 10-а, 1978 г.»

Костя Нилов, или просто Костик, как его называли в школе, хоть и написал в бутылочном послании шутливое «Хочу стать сторожем», всё-таки мечтал о журналистике. Не совсем понимая в деталях суть этой профессии, он, тем не менее, много писал – рассказы, эссе, иногда стихи, и даже пробовал сочинять на них простенькую танцевальную музыку под гитару, на которой играть нормально, впрочем, так и не научился. В какой-то момент решил, что его будущее неизбежно должно быть связано с творчеством и печатью. А так как в городе Вольный была только одна редакция ежедневной газеты «Знамя», вокруг которой годами интенсивно вращались все городские литераторы, корреспонденты и просто графоманы, то ничего другого Костик в своём будущем не мог и представить.

Однажды переступив порог здания редакции, а было это в ходе школьной экскурсии, Костя увидел настоящего живого корреспондента, который увлекательно рассказывал о своей профессии, связанной не только с добротным владением словом, но ещё и с командировками, общением с интересными людьми и большой ответственностью перед обществом и собственной совестью. Конечно, Костик понял, что это его призвание. Осталось только поступить в институт, закончить, и вернуться в свой город, где его, молодого, талантливого и работоспособного специалиста, наверняка, должны были принять в редакцию газеты с распростёртыми объятьями.

А потом случилось то, чего никто не ждал, и что радикально изменило и личные планы Кости, и жизнь его семьи. Ранним маем, купаясь с мальчишками в пруду, утонул средний брат Кости – тринадцатилетний Гриша, названный так в честь деда по материнской линии. Заплыл на большую глубину, где ледяное артезианское течение уже ждало свою босоногую жертву, резкие невыносимые судороги спутали обе Гришины конечности так быстро, что он не успел и на помощь позвать. С берега мальчишкам показалось, что Гриша просто шутит, громко хватая лёгкими воздух с водной пеной, да только обернулось всё не так, как легкомысленно думалось. Уничтоженная несчастьем мать обвинила в смерти сына отца, который по злому стечению обстоятельств и воле спутавшихся звёзд в тот роковой день отмечал с коллегами свой выход в отпуск. Да и сам отец винил только себя, уходил из дома, выл разъяренным волком на растущую Луну, но успокоения в этом уже не находилось никакого.

Не смогли примириться Ниловы. Назрел между родителями тяжёлый и несправедливый развод, где предстояло не только разделить дом, но и, по сути, двух сыновей – Костю и младшего брата Андрея, которому только-только стукнуло двенадцать. И по закону он имел самостоятельное право выбрать того родителя, с кем ему жить дальше.

– Ты с кем хочешь остаться? – закрывая двери дальней спальни высокого кирпичного дома, спрашивал младшего брата Костя.

– Не знаю, – бубнил угрюмый Андрей. – Наверное, с мамой, но мне и папу жалко.

– И мне…Но как быть, если мы оба останемся с мамой?

– Ты уже совершеннолетний, ты не в счёт.

– Это по закону я не в счёт. А по совести? Как быть? Мне ведь нельзя отсюда уезжать, у меня Алиса. Куда я без неё?

– А разве папа решил уезжать?

– А куда ему деваться? Некуда ему здесь уходить, уже и заявление на увольнение с работы подал. И просит, чтобы кто-то из нас переезжал с ним. У тебя школа здесь, а я заканчиваю, мне хоть на край света можно. В Жданове и институт, и техникумы есть. Только как пояснить отцу, что у меня Алиса?