Терзаясь страхом и краснея от предвкушения чего-то приятного, Коготь вцепился в руку Лилы, пока она вела его из общей комнаты в ту, что делила с Мегги.

Видя, что происходит, Гиббс ухмыльнулся и отсалютовал своей пивной кружкой. Пока парочка поднималась по лестнице, ведущей в незанятые гостевые комнаты, он пробормотал:

— Придется найти другую девчонку для работы на кухне, вот и весь сказ.

Не зная, чем еще утешиться, он налил себе новую порцию пива, прежде чем отправиться на поиски места, где можно было бы скоротать ночь.

КОГОТЬ чихнул.

— Слишком много перца, — сказал Лео.

Юноша кивнул, утирая слезы краем фартука. На кухне он работал уже около года, а в последние четыре месяца совсем здесь освоился. Он по-прежнему выполнял любые работы по усмотрению Кендрика, но чаще всего помогал повару.

Однажды, четыре месяца тому назад, Лео знаком подозвал его к себе и показал, как готовить противни для выпечки пирогов — ничего сложного, просто смазать дно свиным салом и присыпать сверху мукой. Освоив это, юноша перешел к мытью овощей и фруктов. Через некоторое время ему стали поручать приготовление нехитрых блюд. За последние несколько недель Коготь усвоил основы кулинарии — как печь, как готовить мясо, — а теперь его обучали приготовлению соусов.

Коготь улыбнулся.

— Что тебя так забавляет? — поинтересовался Лео.

— Я подумал, как много всего мне еще предстоит узнать о приготовлении пищи, если сравнить с тем, чему я научился в детстве. Мужчины у нас в деревне обычно рассаживались вокруг костра, где на огромном вертеле жарился олень, и вели беседы об охоте, будущем урожае или решали, чей сын лучший бегун, а женщины тем временем пекли хлеб или варили похлебку. Моя мать глазам бы не поверила, увидев, сколько приправ хранится в вашем шкафу, Лео.

— Простую пищу тоже порой не так легко приготовить. Например, тушу на вертеле нужно слегка посыпать солью и перцем в нужный момент, а затем еще приправить чесноком перед самой подачей.

Коготь усмехнулся.

— Моя мать даже слова такого не знала — подача.

— То, что ты здесь видел, парнишка, это пустяки, — сказал Лео. — Мы только зря стараемся ради простолюдинов, все равно они не способны оценить наших усилий, а тем господам, что останавливаются иногда в таверне, наши блюда кажутся грубыми по сравнению с теми яствами, которые они могут отведать в больших городах. В Рилланоне и Ролдеме каждый вечер столы аристократов ломятся от блюд, приготовленных десятком поваров, которым помогают сотни поварят вроде тебя. На каждую тарелку кладется чуточку одного деликатеса, чуточку другого. Это особое искусство, мальчик.

— Как скажете, Лео. Я, правда, не совсем понимаю, что вы имеете в виду, говоря об «искусстве». В моем языке вообще нет такого слова.

Лео даже перестал помешивать в кастрюльке, где уваривал соус.

— Неужели?

Коготь давно свободно болтал на ролдемском и только изредка получал замечания по поводу произношения или привычки сквернословить, которая забавляла Лео, раздражала Роберта и выводила из себя Марту. Оросини спокойно относились к плотским утехам и другим естественным функциям тела, поэтому Когтю казалось странным, что слова, относящиеся к телесным отправлениям или любовному акту, считаются неприличными в ролдемском обществе.

— Ну да, — подтвердил Коготь. — Самое близкое по значению слово в языке оросини — «изящный» или «красивый», но создавать что-то без всякой пользы… к этому я не привык.

За последний год боль при мысли о погибшей семье немного улеглась, превратившись в смутное воспоминание, время от времени преследовавшее его. Отчаянная тоска больше не терзала его круглые сутки, а лишь иногда накатывала волной. Отчасти это объяснялось тем, что он все время был чем-то занят — учебой или повседневными обязанностями, — отчасти причиной тому была Лила.

— Что ж, ладно, — сказал Лео. — Каждый день ты узнаешь что-то новое.

Коготь согласился.

— У нас есть… — и тут же поправился, — было искусство ремесла, которым занимались женщины. Бабушка шила такие одеяла, что вся деревня восхищалась. Наш шаман со своими помощниками создавал жертвенники… в вашем языке нет такого слова, в общем, это узорчатые круги из цветного песка. Они работали по нескольку дней, укрываясь в специальной палатке и читая при этом заклинания и молитвы. По окончании вся деревня приходила посмотреть на результаты их работы и помолиться, пока ветер уносил жертвенник богам. Некоторые узоры были прекрасны. — Коготь замолчал. — Те картины, что висят у Кендрика в столовой…

— Да-да? — подстегнул его Лео.

— Жаль, что одеяла моей бабушки или песочные жертвенники нельзя вот так сохранить, чтобы они висели на стене, а люди любовались на их красоту.

— Видеть красоту, юный Коготь, это особый дар, — заметил Лео.

Тут в кухне появилась Лила.

— Кстати, о красоте… — ухмыльнувшись, пробормотал Лео.

Коготь бросил взгляд на девушку и слегка улыбнулся. У его народа было принято скрывать чувства при посторонних, но он уже считал кухонных слуг почти что своей семьей, тем более что о его отношениях с Лилой все давно знали. Весь прошлый год он чуть ли не каждую ночь проводил в ее постели. В свои неполные шестнадцать лет он по меркам родного племени считался мужчиной и давно бы женился и стал отцом, если бы его сородичи не погибли.

Лила ответила ему улыбкой.

— Чему я обязан такому удовольствию? — поинтересовался Лео. — Разве со стиркой покончено?

— Да, — дерзко ответила девушка. — Мегги и Марта заканчивают складывать цветные простыни, а я пришла сюда узнать, не нужно ли чем помочь.

— Разумеется, — хмыкнул повар. Слегка отстранив Когтя, он зачерпнул ложкой соус, который готовил юноша, и попробовал, после чего надолго уставился вдаль, призадумавшись, и наконец изрек: — Простенький, но… мягкий.

Его пальцы затанцевали вокруг выстроившихся в ряд маленьких коробочек со специями, он прихватывал щепотку отсюда, щепотку оттуда и добавлял в соус.

— Этот соус предназначен для цыпленка, парень, а мясо у него хоть и нежное, но не такое ароматное, как у куропаток или индюшек, которых ты таскаешь с охоты. Для тех птиц нужен соус попроще, чтобы выявить вкус мяса. А этот соус должен придать птице аромат. Готово! — Он поднес ложку к губам Когтя. — Пробуй!

Коготь попробовал и закивал. Именно этого вкуса он и добивался.

— Значит, мне нужно было класть больше приправ, Лео?

— В два раза больше, мальчик, в два раза. — Повар отложил ложку и вытер руки о фартук. — А теперь сделай одолжение, ступай и помоги Лиле вымыть овощи.

Коготь направился к большой деревянной мойке у задней стены кухни. От мойки сквозь стену вела труба, отводившая воду в небольшую канаву, прорытую вокруг фундамента, откуда вода стекала в яму за наружной стеной двора. Коготь набрал ведро холодной воды и начал медленно ее выливать, пока Лила отмывала только что выкопанные овощи под тонкой струей. Это был первый весенний урожай; при виде свежей моркови, редиса и репы у Когтя потекли слюнки.

— К чему было готовить соус? — спросила Лила. — У нас ведь сегодня нет гостей.

— Вот именно поэтому, — ответил Коготь. — Лео решил, что раз сегодня некому пожаловаться, можно позволить мне попрактиковаться.

— А ты делаешь успехи, — заметила Лила. — Твой соус он не стал выплескивать в помойное ведро.

— И верно, — согласился Коготь. — Вообще вы иногда бываете такими странными!

— Это мы-то странные? — Она брызнула в него водой. — Судя по твоим рассказам о родном племени, вы и есть самый странный народ.

Коготь помрачнел.

— Теперь это уже не имеет значения. Я единственный остался в живых из всего племени.

Девушка постаралась сдержать неуместный смех.

— Ах-ах, я ранила ваши чувства. — Она игриво чмокнула его в щеку. — Придется загладить свою вину.

Юноша тут же повеселел.

— Каким образом?