— Я человек! — воскликнула Алиса, буквально вывернувшись из объятий мужа.

— Я ни на миг в это не сомневался, — он вновь заглянул в ее глаза и Алисе стало не по себе. Будто сами собой перед ней встали кадры из недавнего прошлого, когда ей показалось, что Александр перестал быть человеком. А еще она вновь пережила то мгновение, когда ударила его гантелей по голове и слезы сами собой полились из глаз.

— Прости, — всхлипывая, прошептала она.

— Что с тобой? — Александр в очередной раз отстранился, чтобы заглянуть своей жене в глаза и вытирая слезы с ее щек. — За что мне тебя прощать? А, понимаю, — продолжая неотрывно смотреть в ее глаза. — Это ты меня прости, — и он опять ее обнял. — Знаешь, когда закончится испытательный срок, ну, то есть учеба, мне дадут звание, возможно минуя сержантское. Это уж смотря как сильно я им нужен. И тогда я смогу перебраться из казармы в отдельную комнату в офицерском общежитии. И тогда ты сможешь жить со мной.

Алиса вдруг выпрямилась и вытерла тыльной стороной ладони остатки слез со скулы.

— Не стоит, — коротко ответила она, и высвободившись из объятий мужа пошла дальше.

Он молча пошел следом в паре шагов позади. Так они дошли до столовой. У двери Алиса остановилась, пропуская выходивших курсантов из другого взвода. Такие рослые парни, все как на подбор, могут быть только из второй категории — спортсмены. Интерфейс подтвердил догадку.

— Я должна сама, — пробормотала Алиса негромко и будто сама себе. — А потом, когда все это закончится, то…

— А если не закончится? — спросил Александр. Он все так же был почти рядом.

— Все когда-нибудь заканчивается.

Сверившись с временем в интерфейсе, Алиса убедилась, что ее отделение должно вот-вот подойти, и толкнула дверь в столовую, но Александр придержал ее за плечо, не давая войти.

— Ты должна помнить, что я всегда буду на твоей стороне. Что бы не случилось.

— Я… буду это помнить. И я…

— А если будет нужно, Алиса, просто убегай.

Отвернувшись, она вошла в столовую. Села за приготовленный для их отделения стол первой, но не прошло и пары минут, как к ней присоединились ее товарищи.

Время потянулось дальше. Дни были похожи друг на друга, разве что теперь раз в неделю был выходной, отличавшийся от прочих дней только тем, что с обеда занятий не было, и все отсыпались. Утром пробежки становились все длиннее, и все чаще их частью становилась полоса препятствий, которая день ото дня все усложнялась. На занятиях в первой половине дня они все чаще стреляли, метали ножи или отрабатывали элементы рукопашного боя. После обеда были занятия с Жекой, и теперь все чаще Алиса обучала его тому, как работает со своим интерфейсом, и не безрезультатно. И все чаще он заговаривал о том, что ей нужно будет то же самое преподавать всем остальным.

— Если ты хорошо покажешь себя на итоговых испытаниях, тебе дадут звание младшего сержанта, и тогда ты сможешь преподавать.

— Но у тебя же нет звания.

— Откуда ты… А, понятно. У меня было звание. Но потом я… немного не поладил с начальством и подал в отставку. Только сама понимаешь, идти-то некуда. Так что на деле ничего не поменялось. Хотя нет. Никто не заставляет меня никем командовать. И решений никто из нас здесь не принимает. Можешь считать, что я майор. Бывший.

— А меня будут заставлять командовать?

Жека недоуменно уставился на Алису.

— Тебя это пугает.

Девушка неопределенно пожала плечами.

— Ну, не без этого.

— Может мне тоже поругаться?

Вечером пять дней в неделю совместно с отделением “Бета-4” и “Гамма-4” они отрабатывали командное взаимодействие. А дважды в неделю их будили среди ночи и отправляли бегать вдоль внутреннего периметра в полной амуниции.

А еще не проходило и пары тройки дней, и они кого-то из своих товарищей теряли. Две смерти случились на глазах Алисы.

— Подъем! — раздался зычный голос Вика. — Десять минут на сборы. Сегодня у вас двойная норма с полной амуницией.

Вскочив с кровати, Алиса оглядела казарму, заполненную деловитой суетой товарищей. Даже внеурочная побудка не повлияла на координированность действий. Одевшись в считанные секунды и в пару движений заправив постель, Алиса отправилась в санузел. Выходя в коридор, она бросила еще один взгляд на гудящее как улей помещение. Не такое гудящее как раньше. Суеты стало меньше благодаря многочисленным тренировкам. А еще жильцов стало меньше.

— Так, все за мной, — скомандовал Вик, едва из казармы выбежали припозднившиеся курсанты. — Держим темп.

Придерживая автомат, командир побежал вперед, только не в сторону трассы, обегавшей внутренний периметр, и не к полосе препятствий, а к выходу из лагеря.

Мерно топая и позвякивая незакрепленными элементами обмундирования, четвертый взвод курсантов бежал вдоль забора в едва брезжущем рассвете. Никто не разговаривал, не останавливался, не ругался. Каждый понимал, что это отнимет силы и возможно время.

Частенько натоптанная тропа, следуя рельефу, сворачивала прочь от замаскированного забора. Примерно на половине пути стало стремительно светать. А когда они, измотанные и уставшие, едва переставляя ноги, вернулись в лагерь, уже настало время завтрака. И только Вик казался вполне бодрым.

— Приводим себя в порядок, — сказал он, повернувшись к курсантам, продолжая шагать спиной вперед, — и в столовую. Оттуда вместе идем…

И он вдруг остановился на полуслове. Его внимание привлекла Алиса. Она, до того окинув шедших позади нее товарищей коротким взглядом, резко опять обернулась и даже сбилась с шага.

— Что… — хотел было спросить он, но не успел закончить фразу. — Алиса, что ты увидела?

— Он, — заикаясь, пробормотала она, поднимая руку, чтобы показать, кого имеет в виду, — он…

Молодой мужчина, высокий и уже не такой худой как раньше, Олег, или точнее Олежа, как гласила надпись с недавно обретенным позывным, тускло серая теперь, скинув рюкзак, рванул прочь.

— Взять его, — буквально прорычал Вик, перехватывая автомат и снимая его с предохранителя.

Тотчас вдогонку бросились двое других из Альфы, пониже и крепче телосложением.

— Не убегай, иначе я тебя просто пристрелю. Уж будь спокоен, очередью не промажу.

Олег не остановился, но дрогнул, запнулся, и бежавшие следом за ним, сбили его с ног. Неловко скрутили его и подняли. После нескольких секунд заминки, подхватили его под локти и подвели к строю. Уставшие курсанты, все до единого, кроме Алисы, мало что понимали.

Вик огляделся, видимо для того, чтобы сориентироваться.

— Так, ближе всего полигон Беты. Идите вперед. Ребята, держите его крепче. Шагайте за бетами. Я замыкаю.

Эта беседка была почти такой же, как и та, в которой занималось отделение Алисы, за исключением того, что располагалась с другой стороны лагеря.

— Заходим-заходим. Живее. В круг встаньте. Все. Ровнее. Ведите его сюда. В центр его. Сами в круг. Не дергайся.

Олег стоял в центре и затравленно озирался по сторонам. С трудом отвлекшись от бесцветной еле заметной надписи с позывным "Олежа", Алиса пристально вгляделась в его лицо. Да, именно этот взгляд в никуда испугал тогда Алису в Александре. Он, хоть и смотрел по сторонам, но как-то не так. Будто мимо. Его взгляд перебегал с одного человека на другого, но при этом, не смотрел ни на кого. Алиса это поняла, когда Олег взглянул на нее. Не на нее, а куда-то сквозь. И он вдруг расслабился и выпрямился, и больше уже ни на кого не смотрел.

Вик вышел вперед. Подошел к Олегу и остановился в паре шагов от него. Долго, кажется, будто очень долго смотрел в его остановившиеся глаза. Смотрел, казалось бы, неотрывно, но взгляд Вика был совершенно другим. Живым. Настоящим.

— Хорошенько посмотрите на того, кто раньше был Олегом — вашим товарищем. Больше это не человек. Это выверт. Он отнял тело нашего товарища. Его жизнь. И никогда не вернет. Запомните этот взгляд. Встреться вы с ним в одиночку, или будь вы не готовы, он вас убьет тотчас. Их цель, занять наши места. Убив вас, он убежит, и тогда в армии противника станет на одного воина больше. Они безжалостны, и они знают и умеют все то, что знал и умел… человек. Не дать убежать и выдать все что знает армии противника, это еще одна причина, почему выверта нужно ликвидировать тотчас.