— Она не вставала? — обратился он к дежурному.

— Вы о ком? — переспросил уставшего вида мужчина, отвлекаясь от огромного монитора, заполненного мелкой сеткой видео с разных камер. — А, одиннадцатая. Сейчас, — он заглянул в тетрадь с записями. — Вставала, час назад. Через двадцать минут легла обратно. Завтрак не приносили.

— То есть это у нее поднос с ужином?

— Да.

— Но это же не нормально! — воскликнул Александр, схватившись за голову.

— И не такое бывает.

Александр молчал, продолжая растрепывать волосы.

— Родственница? — с малой долей участия в голосе спросил дежурный. — Жена? Вы не переживайте. Журнал наблюдений каждые три часа забирают для анализа. Курс лечения скорректируют. Порой несколько недель для этого требуется. Дозировка успокоительного подбирается индивидуально. Чувствительность у всех разная.

— Я… я знаю. Просто раньше даже не задумывался о том, как это бывает.

— Потерпите. Две недели быстро пролетят и можно будет навестить.

***

Алиса проснулась, когда небо за окном было уже темно-синим, а свет неяркого потолочного светильника казался ослепительным. Голова была тяжелая и всякий раз взрывалась болью, стоило открыть глаза. Во рту жутко пересохло и даже язык с трудом шевелился.

Постанывая, Алиса приподнялась и осмотрелась. На столе стоял поднос с остатками вчерашнего ужина. Если конечно вчерашнего. Ближе к стене лежал сверток одежды. На лавке — полотенце. Все, как она оставила. Стакан, стоявший посреди подноса привлек к себе внимание. Пить захотелось еще больше. Но стакан был пуст. Продолжив осматривать противоположную стену, Алиса перевела взгляд на раковину и тут же вскочила. Вымыв стакан под струей воды, напилась и вернулась на койку.

Отчего-то стало вдруг противно смотреть на беспорядок на столе. Переложив белье и полотенце на постель, Алиса торопливо смела крошки со стола ладонью, высыпала в тарелку и отнесла на полку в двери. Сама принялась умываться и чистить зубы. Потом с расческой в руках устроилась на постели, отвернувшись от двери. Бездумно проводя расческой по волоса, немигающим взглядом смотрела перед собой. Край стола и лавка поплыли перед глазами, не желающими ни на чем фокусироваться. А справа на периферии зрения что-то замигало. Забыв про расческу и даже привстав, Алиса сместила туда взгляд, но увидела лишь другой край стола. Поразглядывав настороженно стол и стену, и даже раковину, Алиса уселась обратно и продолжила расчесывать изрядно всклоченные волосы, одновременно думая о том, что очень странно, что ее не постригли коротко или вообще не побрили налысо.

И вновь огонек замигал на краю зрения. Вновь Алиса перевела туда взгляд и ничего не нашла. Так повторилось несколько раз. Волосы давно уже были расчесаны и заплетены в косу, кончик которой она сжимала в руках. Огонек мигал, но Алиса, задумавшись о своем положении, не обращала на него внимания.

Знакомый хлопок задвижки в окне в очередной раз вывел Алису из задумчивости. Правда на этот раз она совсем не вздрогнула. Чуть помедлив, посмотрела на дверь. Поднос и его содержимое были другими. Ужин. Завтрак и обед она сегодня пропустила. Значит ела сутки назад, только если не провалялась в отключке всю ночь и весь следующий день? А может сейчас утро, просто еще не рассвело. Нет, если судить по запаху, это мясо с капустой и какой-то салатик с острой заправкой. Все таки ужин.

Только вот есть не хочется. Наелась уже. Чем же ее вместе с едой вчера напичкали, что она до сих пор с трудом соображает? Хотя… стоит ли мыслить в такой ситуации? Лучше забыться.

И она продолжала сидеть на краешке койки, теребить кончик рыжей косы и краем глаза смотреть на мигающий огонек. Что же это? Опять галлюцинации? Как накануне того дня, когда нормальная жизнь закончилась. Но тогда от глюка невозможно было отвести глаз. Он все время оставался прямо перед ней. Табличка с надписью о какой-то загрузке. А этот глюк не желал показываться. Тут есть над чем подумать.

Тот глюк… та табличка оставалась на месте, пока она не смахнула ее в сторону, как посоветовал тот парень — Жека. А перед глазами отчетливо, как на экране компьютера, встала картина того вечера: Жека в дверях в подвал. Из-за него выглядывают двое других мужчин. И он говорит: “просто смахни ее в сторону. Жестом для начала. Это не обязательно, но поначалу так легче”. Алиса вздрогнула, но почти сразу успокоила себя словами, что “галлюцинации — они такие”.

Надо было уйти с ними. Пусть бы даже пришлось жить в лесу. Теперь ее это не пугает. Не после того, как она одна провела в лесу двое суток, и спала под открытым небом. Получается она, как и посоветовал Жека, просто смахнула ту табличку в сторону. А не та ли это табличка сейчас мигает сбоку? А если… Алиса, сконцентрировав внимание на мигающей точке, но не переводя на нее взгляд, махнула рукой справа налево, от этой точки к центру и прежняя табличка опять предстала перед ее глазами: “Инициализация начата, загрузка: 5,33 %”. И серая шкала под надписью уже не была пустой. Она заполнилась примерно на те самые пять процентов.

Привычный уже хлопок дверцы в окошке на сей раз прозвучал громким выстрелом. Алиса вскочила на ноги и устремила взгляд на дверь, и табличка, прыгнув в ту же сторону, вновь встала перед глазами. Отшатнувшись, девушка села на койку. Нахмурилась и взмахнула рукой, как в первый раз. Табличка свернувшись в точку, заняла прежнее место, но на сей раз не мигала, а мягко светилась голубоватым светом. Тряхнув головой, Алиса взглянула на дверь. Рядом с подносом лежала стопка книг. Подойдя, девушка положила книги на краешек подноса и, подхватив его, отправилась к столу. Так и есть, тушеная капуста с мясом, пирожок, скорее всего с повидлом, и чай. И три книги. Новые. И судя по обложкам как раз в том жанре, который она порой почитывала перед сном от скуки.

Тяжело вздохнув, Алиса взялась за ложку. То, какие ей принесли книги, подтверждает то, что Александр во всем этом замешан. Он ей не померещился в тот день, когда ее схватили. Можно было бы предположить, что он сообщил о ее состоянии, и когда ее уже окружили, вызвали его, как родственника. Это вполне понятно. Те дядьки в одинаковой форме похожи на силовиков какой-то структуры. И ведь она и раньше видела их на улицах города. Но почему-то не придавала этому значения. Думала, полицейские. А сейчас вот ей принесли эти книги. Всем ли приносят книги? Да еще и такие, будто бы знают ее предпочтения. Уж не Саша ли это постарался. И не та ли это секретная работа, о которой он ничего ей не говорил кроме того, что ему ничего нельзя о ней рассказывать.

Покончив с едой, Алиса убрала с подноса книги, составила плотнее тарелки и рядом с ними опустевший кувшин. Воду из крана она уже пробовала и по вкусу та была приотвратная, а значит питьевую воду наливают откуда-то из другого места. И будет неплохо, если кувшин вернут наполненным. Подхватив поднос, пересекла палату и поставила его на полку в двери. Невольно прислушалась к тишине за дверью. Все так же издалека доносились непонятные звуки, создающие впечатление длинных коридоров, заполненных по всей видимости дверями с окошками в них. И за каждым таким окошком чья-то закончившаяся в одночасье жизнь. А ведь судя по тому, как ее сюда вели, пусть и с закрытыми глазами, коридоров таких было около десятка.

Огорченная вдруг открывшимся перед ней масштабом обрушившейся на нее, и не только на нее беды, Алиса вернулась к койке и забралась на нее с ногами. Слегка покачиваясь и глядя перед собой неподвижным взглядом, она сидела и теребила косу. Почему-то она не решалась вызвать ту таблицу. Или лучше назвать это окном, как в компьютере? Алиса хихикнула, представляя у себя на плечах вместо головы монитор компьютера, причем старый, какие были лет десять-пятнадцать назад.

Послышался шорох. Алиса насторожила. Еще какой-то звук. Будто что-то куда-то поставили. И хлопок. На этот раз совсем негромкий. Слегка повернув голову и расфокусировав взгляд, она заметила, что что-то стоит на полке под окошком в двери. Кажется кувшин, и рядом еще что-то. Отвернулась. Пить не хотелось, значит пусть стоит где стоит. Но вдруг припомнилось, что очередную порцию еды ей принесли только когда она поставила поднос с посудой на полку. А вдруг, если она не возьмет то, что сейчас принесли, это заберут? Вздохнув, Алиса направилась к двери. Подхватила поднос с двумя кувшинами, один из которых был прежним, а другой вдвое меньше размером. Рядом пустой стакан и пластиковая вазочка с печеньем. Переставив кувшины и посуду на стол, вернула поднос на полку и вновь села на койку. Конечно установленные правила раздражали, но голодной из-за собственных комплексов остаться не хотелось. На голодный желудок плохо думается. А подумать предстоит как следует.