— Включи клип, где ты с Лилей танцуешь.

Хмурится, не понимает. Но дотягивается до телефона и ищет в поиске это видео.

Смотрю на него, широкая грудь и тугие мышцы под кожей перекатываются от любого его движения. Плечи, ключицы сильная шея. Давид энергичен и в каждом легком развороте плеч, как и в уверенном быстром шаге проскальзывает грация, точное умение управлять собственным телом.

Лицо это что-то невероятное. Такая богатая мимика, какие глаза.

Отвлекаюсь лишь, когда тянет меня ближе к себе, устраивая почти между своих ног, ягодицами сажусь на колени.

Спиной к груди.

Горячая кожа.

Теплое дыхание в ухо и перед глазами его телефон.

Включает и я зависаю.

Снова клип, как в первый раз.

Сумасшедшие мурашки по коже и он чувствует каждую из них.

— Тебя возбуждает?

Усмехается и нагло обхватывает мои бедра, приподнимает и, чуть не насаживает на свой член, если бы не наше белье, то никакого препятствия для проникновения.

— Отвлекаешь.

Гладит ладонями мою талию, прижимает к себе. А я телефон не могу удержать.

— Зачем это смотришь?

На видео Давид так же крепко обнимает другую.

Трогает, он её трогает легко и непринужденно, словносвоюи каждое касание режет кожу, в груди резонирует болью. Натянуты его мышцы под кожей, когда подхватывает красивое тело.

Невыносимо больно.

— Я все время ожидаю подвоха от тебя и кажется мне проще самой устроить его, чтоб сбежать.

— Не понял.

— Не хочу быть одной из… из них.

Давид медленно вытаскивает телефон и вырубает запись. Разворачивает меня лицом, а я захлебываюсь воздухом, от бессилия в своей ревности. Они же с ней спали!

— Поясни!

Ждет напряженно, ищу в его глазах правду. Глаза ведь не врут, он все понимает.

— Спал с ней?

Помимо воли выходит визгливо.

— Спал. Раньше, еще до тебя.

— На моих глазах тебя трогают посторонние девушки, обнимают. Может у вас это принято, но я не ощущаю тебя «моим».

Да. Делюсь самым едким переживанием с Давидом и мне немного легче.

— Ты ревнуешь? Я же с тобой.

Парень улыбается, очень смешно!

— Какой в этом повод для улыбки, когда одни подозрения! Я не могу себя сравнивать с ними и вступать в конкуренцию. Молоденькие и, вероятно, с ворохом разнообразных увлечений и желаний, таких далеких от моих.

— И что? Хочешь-то чего?

Злиться, когда про возраст напоминаю.

— Для меня просто неприемлема сама мысль о «дружбе» между мужчиной и женщиной. Тем более девушки, с которыми был секс.

— Ты любила своего мужа? Ревновала? — Мгновенно на больное давит.

— Намекаешь на женщин в окружении Игоря? За все годы мне просто не приходила мысль о его возможных изменах, я была вся завалена обследованиями, анализами в борьбе за ребенка, издевалась над собственным здоровьем. И когда узнала правду, меня убило его полное нежелание признаться о многолетней болезни.

Давид молчит, а я продолжаю.

— Хочу объяснить, что мне неприятны эти девушки… Лиля, Марина. Ты мне очень нравишься, Давид, но как и говорила, я не чувствую тебя своим.

Еще ближе к себе тянет, бережно гладит по спине.

— Даша думаешь, что выбрав тебя, я бы стал трахаться с другими? Когда перед глазами почти всю жизнь маячила мать с бесчисленным количеством грязи? Я никогда не замараю тебя!

Мне нечего на это ответить, прижимаюсь к нему и в тишине сидим так какое-то время.

— Я просто хочу узнать о тебе больше, хочу верить. — Давиду шепчу.

— Мне двадцать пять исполнится через несколько дней. Я плохо владею эмоциями и поведением, если кто-то лезет за мои границы. Сейчас за гранью и ты, так что любой чужой интерес к моей девушке я приму агрессивно. Только не играй со мной.

— Что с твоими родителями? Я знаю про маму твою, а как же отец?

— У него своя семья и, кстати, приехать надумал на днюху мою. Даша, что у тебя в голове? Планы какие? Залетишь и упорхнешь как птичка в закат.

На все его вопросы честно отвечаю.

Есть ли у парня повод ревновать меня?

Думаю нет, но со стороны разве вот переписка с Димой — это правильно? Таким образом я не обманываю Давида?

Пора прекращать это общение.

Ведь мне было бы тревожно и очень болезненно, узнай я, что он с кем-то переписывается.

***

Давид выздоровел и активно работает, а я в сомнениях ходила в ателье, но продолжала много размышлять на тему смены обстановки.

В моём доме уже все готово, можно возвращаться к себе. Но Давид был категорически против, ждал окончания ремонта в своей квартире, что бы вместе переехать к нему.

— Я не хочу упускать ни минуты, засыпать и просыпаться рядом с тобой. Каждую секунду видеть тебя и бежать домой, потому что там ты меня ждёшь.

Единственное, что меня беспокоило, это я стала слишком много времени уделять своей внешности. Макияж, прическу. Ежедневно на это уходило куда больше времени, чем раньше.

Впервые задумалась, а не «подколоть вот тут», «не сделать что-то с этим».

Никогда не боялась старения, а теперь будто пыталась соответствовать какому-то идеалу, улучшить себя внешне.

Поговорив с Давидом, я все равно с опаской смотрела на наши отношения и на парня, ведь он моложе меня и очень нравится молодым девушкам.

А завтра у него день рождения и я нервничаю, как никогда. Во-первых, мы поругались на этой почве, я отчего-то посчитала, что праздник отметим вдвоем. К его большой тусовке я была не готова.

А во-вторых, подарка для него еще не нашла.

***

Невероятно красиво.

Повсюду сверкают огни, неуверенно переступив порог этого дома, я окунулась в сказку. Самую настоящую.

Они подготовились.

Украсили зал цветами, разноцветными пятнами развешаны шары. Огромные сердца с разными надписями, в глаза бросаются особо едкие послания: «Давид ты самый лучший», «Обожаю тебя» и «Любимый».

Это их подарок Давиду.

Молодой мужчина ободряюще мне улыбается, сжимая сильнее пальцы.

С этим захватом я ощущаю тепло, которое перетекает от него в мою ладонь, наполняя спокойствием и предвкушением праздника.

Давид со мной! Рядом и счастлив.

Все отражается в глазах.

Он отвлекается на меня, отчего не замечает, как друзья хлынули волной к нам навстречу.

— С днём рождения.

— С днюхой, брат.

— Твой день красавчик.

Бах-бах.

Взрываются хлопушки, летят конфетти и поздравления.

Людей так много, в этой большой комнате я насчитала человек пятнадцать парней и девушек.

Вечеринку организовал Тимофей, с которым мы познакомилась в клубе.

И все было просто прекрасно до того момента, пока я не увидела Лилю и помимо воли сердце сжимается от раздражения и глубоко внутри ранит понимание, что она трогала, ласкала и целовала Моего мужчину, говорила о своих чувствах ему, ведь он и сейчас ей небезразличен.

Смех и улыбки. Коктейли. Поздравления.

— Дайте слово его даме.

В очередной раз Лиля колет меня взглядом. Он у неё жгучий и яростный, умело подведённый карандашом, отчего большие глаза еще выразительнее.

Как удушливо это чувство соперничества, мне плохо… я погибаю.

Ничего подобного и ни к кому не испытывала такой ненависти. И это рвёт совесть, ломает принципы. Я не выдерживаю давления и провокации этой девчонки.

— Мне нечего добавить. Все что нужно я скажу наедине Давиду.

— Как так, эй?! Мы все поздравили нашего любимого друга, а его женщина в стороне?

Как унизительно она намекает, как оскорбительно ко мне обращается.

Мне бы промолчать или вовсе игнорировать Лилю, но я не в силах. Я ведусь!

У меня в сумочке подарок для него и пальцы влажные от волнения.

Я хотела подарить его Давиду в тишине и вдвоем, но пересилила себя и во всеобщей весёлости и радости решаюсь.

Это не что-то грандиозное, а сувенир, маленькая одинокая фигурка мальчика, которая танцует на выступе в форме сцены.