Каждое движение и каждый глубокий толчок принимаю словно последний, будто сейчас я просто не выживу. Первобытное и сильное желание забрать все себе, впитать его без остатка.

И я иду за ним, плыву к нему навстречу. Чтобы эгоистично забрать.

Кончил в меня и пошатнулся.

Не отрезвляет. Не стыдно.

Мы точно больные на всю голову.

Отравились безумием.

***

Серый кот на него похож, нагло уселся ко мне на колени и пристально наблюдает. Приглядывается. Погладить себя не дает.

Я не почувствовала боль, только шипящий свист.

Не заметила, как кот меня покусал, отчего я сильнее сжала его руками и недоуменно рассматривая свои руки. Боже. это действительно безумие какое-то. Шокированно посмотрела на кровь, размазанную по одежде от царапин. Я вообще не ощущала боль, все мысли вытеснили воспоминания.

Смотрю на спящего парня и тоской накрывает.

Завтра вторник. Пора на работу, а у меня какое-то выгорание. Не хочется вовсе мне шить.

Домой ехать надо, заново снимать мерки и проверить швейную машинку, ведь две недели прошло. Перезвонила всем заказчикам им деньги за испорченные ткани и готовые изделия вернула.

«Временные трудности».

Им сообщила.

Временно ли?

Я очень люблю свою работу. Какой восторг видеть, что твои труды носят и радость в глазах.

В самом начале шила абсолютно все подряд, работала и на производстве — скорости набиралась. Не задумывалась о доходе, лишь для опыта. Тогда и муж не настаивал, хотя не любил звуки работающей швейной машинки в нашей квартире. Для Поли шила. Приходилось иногда у неё доделывать.

А в ателье научилась общению с вредными клиентами и разнообразными изделиями. Тогда появились постоянные заказчики.

Позже уже после развода сама начала шить на дому, бирки придумала индивидуальные. Чтоб меня узнавали. Дарья Черных. Имя свое.

Брала заказы, чаще выполняла нестандартные вещи, не брала перешив и ремонт одежды, мне этого и в ателье было достаточно.

А сейчас ничего не хотелось. Может причиной была встреча с Давидом, но он во мне что-то неуловимо изменил. Перемен мне хотелось.

Давид

Всего ломает. От напряжения или снова температура в гости пожаловала. Натягиваю одеяло на нос в попытке согреться, а часом раньше от жары дышать нечем было. Вздыхаю раздраженно: болезный и никчёмный.

Дашка со мной, как с немощным носится, ложку «отравы» пихает и следом заглядывает, точно ли проглотил. Хмурюсь для вида, сам же прямо тащусь от заботы её. Так и валялся бы дальше с ней рядом.

Но нет, уехала к себе на квартиру. И злюсь только от этого, что пошла без меня.

Бесит.

Где там еще одно одеяло?

Психую.

Какую-то заразу еще подхватил. Не время болеть, если не Даша, сейчас бы на работе торчал, всегда на ногах любую хворь переносил и нормально.

Беру телефон и быстро строчу сообщение.

«Ну ты где? Я уже не выдерживаю, сейчас одеваюсь и за тобой поеду!»

И улыбаюсь от мгновенного ответа.

«Ты что?! Нет! Лежи в кровати, пожалуйста, скоро приеду»

Легко сказать, может мне плохо одному без неё.

«Как дела? Что с квартирой?»

Отправляю и следом набираю Дашулю. Сразу бы так, хочу голос услышать и понять настроение. Не хотел отпускать, но что-то в глазах её было такое пугающе грустное, а после моей неконтролируемой агрессии я боялся давить. Боялся. Даже слово жутковато звучит в моей голове.

— Когда «скоро»?

Все-же срывается недовольное.

Смеётся. Ну это радует. Слушаю её звонкий смех и под рёбрами мурашки колышут.

— Я соскучился.

Добавляю.

— Собираю пакеты. Давид все не так страшно, как я представляла. Манекены все целы, машинка работает. На тканях пятна остались и они не пригодны, но и клиентам я деньги вернула. Сейчас вещи заберу и приеду. Как ты там?

— Плохо. Поэтому приезжай поскорее. Горит у меня.

Даже кашлянул для вида. Подгоняю.

— Ты как маленький, ну я же оставила таблетки на столе, температуру ты мерил?

— Высокая.

Преувеличиваю, возможно, но пофиг.

— Как ты будешь один, если на работу я выйду.

Переживает, слышу и кайфую.

— А ты не выходи! Сделай мне подарок на день варенья. Без твоей помощи сильнее разболеюсь. Я ослаб! Вот!

— Подожди! У тебя что день рождение?

Голосок прорезался, занервничал, ведь действительно манипулирую ей, но плевать, хочу её круглосуточно рядом видеть.

— Угадала, в субботу на годик прибавлю и до этого у тебя отличная возможность поставить болезного на ноги.

Охает и ахает, только лыбу давлю.

— Да конечно. Еду.

Сбрасывает вызов и я растягиваюсь на кровати довольный собой. Не соврал!

Тянусь за таблетками.

Маленький

Как меня злит это слово.

Возраст. Только после знакомства с Дашей меня это взволновало. Что цифры?

Двадцать пять или тридцать пять.

Простой набор чисел.

Возраст мужика определяется не цифрами, а опытом и достижением. Сколько я своих ровесников видел, не самостоятельные, до сих пор без работы с родными живут и тянут последние копейки. Выросли, а продолжают быть детьми и их все устраивает.

Ответственности ноль.

Опыта ноль.

Понятно, что с годами утрачиваешь какие-то качества, но и новое приобретаешь. Учишься.

Разве важны годы, когда я ясно осознаю чего хочу в жизни и конкретного человека рядом.

Дашу.

Меня не просто прет от неё, меня замыкает. Она бодрит на действия и я готов двигаться дальше именно с ней.

Девушка не получала взаимности в прошлых отношениях и я хочу дать все, что в состоянии отдать.

Но и мне нужна отдача.

Необходимо жизненно.

Сейчас пока Даша посередине, она сомневается.

И я чувствую её симпатию, что нравлюсь, но мне мало этого. Заботы мало. Просто секса мало. Ее желание родить я принимаю и даже могу привязать браком с собой, но нужно ли ей это?

Не ясно.

Она закрыта.

Она не говорит о нас.

Женщины вообще все сложные создания, строят перед собой недоступные стены и ждут того, кто под натиском упрямства и смелости снесут их. Так всегда было. Бывшие девушки проверяли мою готовность на более серьёзные намерения, на отношения.

Все предельно ясно. У меня терпения хоть отбавляй.

Но сейчас впервые такая замкнутая в себе девушка, которая настолько эмоционально недоступна даже когда мы вместе. Мало времени прошло?

Ничего подобного.

Даже в нашей откровенной переписке я выпытывал все о ней, общаясь, как она думала с таинственным незнакомцем и рассказывая о жизни, Даша продолжала быть в своей скорлупе. Я долбился как мог, о муже расспрашивал и лишь тогда временами делилась о своем одиночестве.

Интересно было бы пообщаться с этим мужиком.

Может бил её? Или с родителями были проблемы. Не слушали дочь, не давали высказаться и проявить себя, может наказывали?

Догадок целое море, думал у подруги Полины узнать привычное ли это её состояние или нет, как давно ведёт себя отстраненно. Обычно подружки в курсе личных переживаний друг друга.

Даша чересчур спокойная. Тихая.

Она не реагирует на девушек из числа моих друзей, не проявляла ревности, лишь однажды я кайфанул тогда в клубе, когда Дашка необычайно чувственно двигалась в музыке, в моем больной голове красочным пятном отложилось.

Но казалось она доказывала что-то себе.

Я познакомил со всеми окружающими меня друзьями, кафе показал, все, что так дорого мне, но Даша не спешила делать это в ответ.

Единственные эмоции — это её частые слезы.

Наверное, плохой знак.

Может я быстро гоню, нужно дать Даше время привыкнуть к себе, чтобы проявить хоть какую-то инициативу.

Но хватит ли терпения у меня?

Особенно, когда свежи на памяти прошлые болезненные расставания и предательства.

Мысли нарушает тихое уведомление входящего сообщения, глухо звучит, будто под толщей одежды. Смотрю на пустой экран айфона и вспоминаю про второй телефон.