Ход мыслей Игоря почти совпадал с ее настроением и даже был более лояльным… Ну ладно, изменила, проявила слабость, не убудет же от нее от этого в конце концов. Развестись мы еще всегда успеем. Пусть теперь ее совесть помучит. Он не палач – казнить ее за неверность не собирается. И даже готов при определенных обстоятельствах закрыть на все глаза. Только пусть сумеет убедить, доказать, что поиск увлечений на стороне – просто несерьезная блажь, и что семья для нее – это не пустой звук, а неотъемлемая часть ее дальнейшей жизни. Ребенка действительно жалко. Почему он должен страдать из-за конфликтных отношений родителей?.. Нет, развода Игорь сейчас не даст определенно. Пусть съездит, развеется, переосмыслит все. Наверняка поедет к дедке с бабкой, больше ее нигде не ждут. И пусть, конечно, возьмет с собой Славика. Это даже лучше. С ним она не так вольготно себя будет чувствовать. С деньгами на дорогу, правда, будет тяжеловато. Ну да ничего: придется затянуть пояс. Не впервой… А все-таки она блядь. Не хочется прощать. Но и не простить не в состоянии. Какая все же сложная эта вещь – семейная жизнь!

– Ну что, надумала? – первым наутро поинтересовался Игорь.

– Поедем в Волчиху. Как ты на это посмотришь?

– Положительно.

– И как долго мы должны там находиться?

– Все, Лена, будет зависеть от тебя. Надумаешь вновь возвратиться в семью – гнать не буду. Только учти, – Игорь говорил сердито, но вяло, голосом уставшего, заметно перегоревшего за ночь человека, – если опять что-то натворишь, выкинешь какой-нибудь фортель, на глаза лучше не появляйся. Я за себя не ручаюсь: могу ненароком и покалечить. Поняла?

– Поняла, – тихо ответствовала жена. Она чувствовала себя ужасно неловко и хотелось уехать побыстрей, чтобы хоть на время не слышать и отдохнуть от его правильных, взывающих к ее совести речей.

Однако уже через пару дней, словно не желая и дальше испытывать судьбу и смирившись с ее нынешними проказами, Драйзеров стал уговаривать Лену никуда не ездить. Но теперь уже она проявила непреклонность:

– Нет уж, давай не будем менять первоначальных решений. И тебе, и мне надо побыть, пожить некоторое время порознь. Мне надо попытаться разобраться в собственных мыслях и чувствах. Извини, но твое присутствие в данном случае не пойдет мне на пользу. Да и ты, думаю, тоже заинтересован в распутывании клубка наших непростых отношений, в их ясности.

– Хорошо, – сдался Драйзеров, – езжай. – Игорь выглядел настолько потерянным, несчастным, что женское сердце не могло этого не оценить:

– Если не возражаешь, я постараюсь часто тебе писать.

– Конечно, не возражаю! – воспрянул духом муж.

– Я сообщу тебе сразу, как приеду. И знай, что бы там ни было между нами, я… люблю тебя. – Сказав последнюю фразу как можно ласковей, она мысленно даже удивилась, что произошло это как бы нечаянно, помимо ее желания и воли. Жалость к этому, в общем-то, не чужому человеку пересилила все остальное, что испытывала она к нему.

Такие слова всегда приятно слышать, а в моменты перелома судьбы и подавно. Поэтому вполне объяснима была радостная реакция на них Игоря:

– Я буду вас ждать, дорогие. Очень буду ждать!

Еще ранее заприметив и почувствовав в своем организме изменения, по приезде на родину Лена отправилась в ближний город Лукоянов в женскую консультацию. Результаты обследования если не ввели ее в шок, то, по меньшей мере, весьма и весьма озадачили. Она была беременна и теперь мучилась вопросом: "От кого?" В свое время Драйзеров так и не удосужился поставить жену в известность о неприятном сообщении доктора, надеясь на ошибку его заключения. "В конце концов, – решил тогда Игорь, – время покажет: права медицина или нет?" Пребывающая в неведении Лена, между тем, ломала себе голову: стоит ли сообщать мужу о случившемся или просто сделать аборт втайне? В пользу последнего, казалось бы, говорил весомый аргумент: она изменяла мужу, и если собиралась остаться в семье и как можно безболезненней и быстрей утрясти последствия вспыхнувшего между супругами конфликта, то, разумеется, не стоило бы дразнить, тревожить и без того растревоженного, раненого зверя "пищей" сомнительного происхождения. Но, с другой стороны, для того же укрепления семьи второй ребенок, которого всегда желал Игорь, будет очень даже кстати… Вот только от кого, от кого она могла забеременеть? "А, в принципе, не все ли равно? – заключила для себя Лена. – Если он хочет ребенка, он его получит, а нет – тогда и не будет ничего. Но пусть знает, что я с ним советуюсь и иду ему навстречу." Однако она еще несколько дней не отваживалась сесть за стол, чтобы написать мужу. А когда решилась, получилось не очень, как-то все скомканно и нерадостно:

"Здравствуй, Игорь! Сообщаю, что встретили нас хорошо. Живем – хлеб жуем, горя не знаем, чего и тебе желаем. Да, Славик в дороге простудился. Чувствует себя неважно, но, надеюсь, скоро поправится. Холодного ему больше не позволяю пить. Родные, слава Богу, чувствуют себя хорошо и передают тебе привет. Ну что тебе еще рассказать?.. Да, самая главная новость. Оказывается, я беременна, недавно консультировалась. Не знаю, как ты воспримешь это сообщение, но посчитала своим долгом поставить тебя в известность: ведь ты неоднократно заявлял мне, что не худо было бы пополнить нашу семью еще одним ребенком. Можешь не сомневаться: это наш с тобой ребенок. На стороне я предохранялась. – Эту маленькую ложь она придумала, конечно, специально, чтобы меньше было вопросов с его стороны. – Сейчас я на распутье: сохранить плод или не надо? Хочу услышать твое мнение на сей счет.

Честно говоря, мне здесь не очень нравится. Уж и не знаю, что предпринять. Дед все время бражку пьет, меня угощает, даже Славику один раз налил, но я вовремя увидела и отобрала. Бабка все время его ругает, но он все ее замечания пропускает мимо ушей. Скорей бы сестра приехала. Хоть веселей будет. Дожди еще эти нудные идут. Никуда ни выйти, ни сделать ничего нельзя. Деньги, которые дал нам в дорогу, уже на исходе.

В общем, такие наши будние новости. Ну а ты как там? Не скучно тебе одному, не тяжело? Пиши! Лена и Славик."

30.

Нервы Игоря уже были на пределе, когда он получил столь долгожданное послание. Новость о беременности жены поначалу обрадовала ("Значит, ошиблись-таки врачи, предрекающие мне мужское бесплодие?!"), но потом он все-таки сильно засомневался: его ли это ребенок? "Хотя вряд ли, – логически размышлял Драйзеров, – она согласилась бы мне признаться в этом, если бы ребенка нагуляла от другого… Но она же может и ошибиться!.. Нет, черт возьми, нельзя постоянно все подвергать сомнению, так можно и с ума сойти…"

Ответ Игорь дал незамедлительно, постаравшись излить всю свою обиду за томительные дни ожидания известий от нее, а заодно и негодование по поводу ее коварного непостоянства.

"26.06.66г.      Здравствуйте, Лена и Слава!

Сообщаю, что писульку твою, Лена, я получил. Что ж, и за такую тебе признателен. И хоть ты своих слов не сдержала (тебя никто не понуждал обещать – сразу ответить, когда приедешь, и писать мне чуть ли не каждый день, зачем, спрашивается, было бросать слова на ветер?!), пишу в тот же день, по прочтении твоей записки. Да, милая, лишь спустя четырнадцать дней я получил не письмо от любящей жены, а записку на скорую руку от равнодушной женщины. Долг, как говорится, платежом красен. Однако, не будем дальше разводить дебаты на эту тему, надеюсь, ты меня и так достаточно поняла.

Я, конечно, рад, что вы доехали нормально и вас там встретили. Но ты, Лена, пишешь, что уже не знаешь, что тебе делать? Не скрою: я так и знал, и чувствовал, что ты об этом напишешь. Что я теперь могу сказать?.. Я ведь тебя отговаривал. Никто тебя не насиловал ехать. Но ты поехала с условием (каким – ты сама прекрасно знаешь), значит, и винить в этом надо только себя. А деньги я смогу послать только после первого июля, и то, как мы договаривались, лишь на один месяц, иначе ничего не получится, вернее, ничего не получишь, если будешь проявлять нескромный аппетит. Ведь ты почти у себя дома, не у чужих, вот теперь и испытай, прочувствуй, каково оно – житие-бытие на стороне. У тебя сейчас свободный выбор: или ты впредь намереваешься устраивать жизнь лучшим образом в составе нашей семьи, или… Впрочем, не буду за тебя давать те или иные прогнозы, ты сама еще подумаешь, как тебе лучше поступить. Но в любом случае можешь быть уверена: меня ты уже ничем не удивишь. Но вот за Славу с тебя я спрошу. За него я жизнь свою отдам. Почему он должен был заболеть, как ты пишешь?! Ведь он уехал совершенно здоровым. Значит, ты так "хорошо" смотрела за ним. Если что плохого случится там с ним, ты мне за это ответишь. Поэтому уж постарайся смотреть за ним не как жестокая, чужая мачеха, а как заботливая, родная мать.