– У тебя такие смешные рожки на голове, – объяснила, наконец, причину разразившегося веселья девушка, – прямо как у чертика из мультфильма.., забыла только название. На вот, сам посмотри, – она порылась в портфеле и протянула ему зеркальце.

Вид действительно был настолько смешон, что Игорь и сам рассмеялся. А она тем временем извлекла из сумки еще и расческу и собственноручно привела его голову в порядок. Теперь он уже ее благодарил, смущенно улыбаясь.

– Кто ж тебе, парень, рога уже успел наставить? – В ее глазах блеснул озорной огонек, слегка обжегший его и без того горячее юное сердце.

– Да вроде некому, – на полном серьезе признался Игорь.

– А что ж так плохо?

– Что рога не наставляют? – он охотно включился в словесную игру.

– Нет, что некому.

– Жалеют, наверное.

– Да тебя не жалеть – любить надо: ты вон какой заботливый, внимательный, чернявый. Ты из какого класса?

– Из 10-В.

– А я из "А", так что соседи. И что, в вашем "В" нет ни одной, которая б тебе приглянулась?

– Наверное, нет.

– А может, ты слишком переборчивый? – девушка вновь звонко рассмеялась. – Прынцессу шукаешь?

– Не угадала, – неожиданно смело для самого себя выпалил Игорь, – с тобой хочу познакомиться… Можно?

– Тамара, – протянула она руку.

– Очень приятно. А меня Игорем нарекли.

– А что ж ты, Игорь, без шапки зимой ходишь?

– Еще в прошлом сезоне украли, а новую пока не успел приобрести.

– Поторапливайся, а то не заметишь, как и всю зиму пробегаешь с замерзшими ушами, – полушутя-полусерьезно отреагировала Тома. – Однако, мне тоже надо торопиться: неотложные дела. Так что, прощевай, Игорек.

– А проводить тебя можно? – Его глаза выражали надежду.

– Не стоит, я человек занятой, к тому же взбалмошный. Не смотри, что сейчас я такая веселая, на самом деле я очень строгая и даже бываю злой. Так что тебе со мной лучше не связываться. – Сказав это, она махнула ему рукой и побежала в своем направлении. Словно окаменевший, онемевший, стоял Игорь посреди дороги, провожая тоскливым взглядом свою первую, столь нечаянно нагрянувшую и столь же стремительно убегающую любовь.

Потом, когда им доводилось мимолетно видеться, все их общение ограничивалось коротким "здравствуй", и она так же стремительно уносилась вперед, своей дорогой, как будто и не было между ними ничего, и ему оставалось лишь уныло смотреть ей вослед и ощущать, как безрадостно сжимается сердце. Да, собственно, и не было между ними ничего такого, что могло бы давать ему повод во что-то верить, на что-то надеяться. Так себе, случайное, уличное знакомство, перекинулись несколькими фразами, а вот поди ж ты: запала она ему в сердце глубоко. А подойти вновь и заговорить не решался. Вроде уж все, настроит себя: сегодня подойду обязательно и выложу ей все, как на духу. И во сне приходит, и наяву постоянно в голове возникает ее образ, где бы ни находился и чем бы ни занимался, и, в общем, трудно ему без нее, невозможно. Но как только живая, такая желанная, она появлялась в его поле зрения, во рту пересыхало, язык отнимался, в глазах мутнело, темнело, и парень окончательно терялся, становился безропотным, безвольным, как теленок, которому только и оставалось, заливаясь в душе слезами, издать протяжное: "Му-у-у."

"Ничего, – сам себя утешал Драйзеров, – если поступлю в училище, обязательно ей напишу, и тогда уж во всем признаюсь." Но и тут не смог обойтись без посредника в лице двоюродной сестры Жанны, с которой они были одногодки. Жанна, как и большинство девушек, склонных к романтическим поступкам и мечтающих о захватывающей, необычной любви, с радостью согласилась стать курьером в амурных делах Игоря. Накануне отъезда в Житомир Драйзерову удалось узнать только фамилию Томы, но бойкой, энергичной сестренке Жанночке не составило особого труда в небольшом провинциальном городке разыскать любимую девушку друга-родственника и передать ей от него письменное послание.

Чтобы кого-то в чем-то заинтересовать, нужно прежде всего постараться вызвать у него удивление. Эту несложную житейскую мудрость, сам того не ведая, очень даже удачно и применил Игорь по отношению к Томочке. Она действительно была несказанно удивлена, шокирована и растрогана, читая наполненные теплотой и нежностью строки того самого "чертика", которого некогда расчесывала посреди скользкой дороги, покрытой льдом. По правде сказать, она уже и забыть его успела: ведь с момента их мимолетного знакомства пролетел почти год! А он ее постоянно помнил, и не только – боготворил, если верить тому, что было в послании. Письмо Драйзерова пришлось кстати еще и потому, что буквально за неделю до этого Тамара всерьез поссорилась, разругалась со своим бывшим ухажером, который, как удалось ей выяснить, параллельно успевал подбивать клинья к другой зазнобе.. Чтобы немного успокоиться, забыться, отвлечься, она и переключилась на Игоря. Так между ними завязалась переписка.

Теперь вы понимаете, господа, почему наш герой, совершенно противоположный по поведению экс-ухажеру Томы, оказался в столь двусмысленном, затруднительном положении, получив открытку от формально повенчанной с ним Маруси, фактически признавшейся ему в своих чувствах.

Преодолевая огромную неловкость, жалость к ней, Драйзеров постарался как можно тактичней, безболезненней объяснить Марусе нелепость их ситуации. Она ответила не сразу, лишь через пару месяцев, видимо, мучительно борясь с собой и все еще надеясь на чудо: а вдруг заблуждался, писал в порыве не лучшего настроения души?! "Друг мой! – обращалась смиренная Маруся. – Поздравляю тебя с Днем Победы Советской Армии! Желаю от всей души только отличных успехов в учебе и счастья в личной жизни. – И дальше, немного отступив, коротко сообщала: – Я все теперь поняла…"

О, он умел ценить людскую верность и преданность, будучи сам по натуре таковым. Эти две пожелтевшие со временем открытки навечно пронес и сохранил в своей душе. Как, впрочем, и открытки от Томочки, содержание коих по глубине чувств, надо признать, заметно уступало предыдущим.

19.

Увольнительные Драйзеров нередко проводил в кругу семьи своего родственника – полковника Ивана Григорьевича Топытько, в обществе Жанны, его взрослой дочери (прошу не путать, милейшие, с тезкой – двоюродной сестрой Игоря) и ее подружек. В один из таких дней он попал, что называется, с корабля на бал: Жанна как раз торопилась на день рождения к подруге и захватила его с собой.

– Ты очень даже кстати, – по дороге объяснила племянница, – среди званых к Марине, имениннице, много девушек, а парней – кот наплакал, хоть скрасишь нашу девичью компанию.

Действительно, в квартире, куда они заявились через час, не считая Игоря, был еще одетый по гражданке один молодой человек, но, как говорится, при деле, то есть с девушкой. А потому нетрудно догадаться, какое неподдельное любопытство выразилось в нескольких парах глаз в связи с приходом этого бравого курсанта.

– Знакомьтесь, – обратилась Жанна к присутствующим, – это Игорь, мой драгоценный, милый дядюшка, он же без пяти минут лейтенант нашей доблестной и непобедимой армии. Прошу любить и жаловать.

– Хороша же подруга, – с игривым укором заметила именинница, – так долго скрывала существование такого молодого, приятного и, надеюсь, неженатого дяди.

– Да, действительно, – подхватила одна из присутствующих, – негоже зарывать клад столь глубоко. Где бы мне разыскать подобное сокровище – дядюшку лет эдак двадцати-двадцати пяти.

– Глубже искать надо, дорогая, – заметила третья, вызвав всеобщее оживление, веселый смех.

Драйзерова сия лестная характеристика, высказанная дамами немного старше его по возрасту, разумеется, ввела в некоторое смущение, он даже слегка покраснел, растерялся. С минуту-другую держал букет, обдумывая, как его преподнести, в смысле – что сказать этой блистающей ослепительной красотой имениннице… Надо сказать, господа, что Игорь Семенович всю свою сознательную жизнь, до конца дней своих строго придерживался жизненного правила: никогда не ходить в гости, а тем более по случаю того или иного празднования, с пустыми руками, или, как он говаривал, с голым поцем. Так и в данном случае, решительно не согласившись с Жанной (мол, ничего не надо тебе брать, я уже приготовила ей подарок, ты для них и с пустыми руками будешь подарком), он настоял несколько отклониться от курса, чтобы забежать в цветочный магазин, где на последние свои курсантские копейки купил замечательный букет из алых роз… Теперь он вертел его в руках, не зная, как совладать с непонятно от чего охватившим его волнением. Словно разгадав внутренние терзания Игоря, ему на помощь пришла Жанночка: