Самойлова улыбнулась, пожав плечами. Затем поднялась и, засунув руки в карманы брюк, прошлась по кабинету, деловито хмыкая. Будто что-то отмечала важное для себя.

– Жень, – присев на краешек моего стола, обратилась ко мне рыжуля. – Ты для чего этот цирк устроил?

Я откинулся на спинку кресла.

– Какой цирк? О чём ты?– как можно искренне спросил, стараясь сохранять правдоподобность.

– Этот, – она обвела руками воздух и соскочила со стола, да так, что чуть не упала.

Я вовремя её подхватил, неосознанно прижав к себе. Наташа ойкнула. А меня обдало свежей дерзостью. Втянув с нескрываемым наслаждением аромат, провёл ладонями по её спинке. Самойлова сжалась, словно пружина, крепко впившись тонкими пальчиками в мои плечи.

Наши лица оказались в миллиметре друг от друга. Я опустил взгляд на пухлые губы, вернул его в зелень её глаз, которая вспыхнула золотинками, словно искрами от костра.

– Ты мне расскажешь, кто научил вскрывать замки? – прошептал хриплым голосом я.

Наташа облизала губы и, выдохнув, тихо ответила:

– Папа научил, когда жив был.

– Интересная у тебя родословная…

– Ты поэтому придумал это собеседование? – уголки её губ дёрнулись вверх, когда зеленоглазая ведьма разгадала мой план.

– Не только, – приблизив своё лицо, почувствовал жар её дыхания.

И в тот момент, когда я уже предвкушал ощутить розовую мягкость её губ, раздался телефонный звонок. Не посмотрев на экран, раздражённо отклонил вызов. Я был благодарен неизвестному, что помог мне не поддаться соблазну. Но как же я хотел поцеловать её…

Наташа отпрянула, неловко сползая с моих колен, на которых неожиданно оказалась. А я пытался прийти в себя, откашливаясь.

– Я … мне, наверное, пора? – растерянно задала вопрос Наташа.

На этот раз меня спасла Мила очередным звонком по селектору:

– Евгений Анатольевич, вы просили напомнить … – я не сводил глаз с Наташи, совершенно не слушая щебетание помощницы.

В груди снова сдавило. Глядя на смутившуюся подругу, я задавался вопросом: зачем всё это? Не мог поступить с ней так, только не с Наташей. Она же своя… родная.

– Да, спасибо Мила, – нажав на кнопку, обратился к Самойловой: – Наталья Игоревна, вы приняты.

Холодность, с которой я произнёс слова, словно приговор, отразились от глянца её в миг потухших глаз. И меня передёрнуло. Сильно и больно. Но так будет лучше. Мы друзья.

– Спасибо, – лицо подруги потемнело. – Евгений Анатольевич, – сквозь зубы поблагодарила она.

Уже в дверях кинул ей вдогонку:

– Нат, – она остановилась, схватившись за дверной косяк, и зло обернулась. Я помедлил с извинениями. – Мила подскажет, где у нас отдел кадров.

Дверь тихо закрылась. А мне хотелось, чтобы она разнесла её вдребезги, показав несносный характер, за который я её и любил.

… Наталья Игоревна, вы приняты…

Ледяное безразличие, с которым он говорил со мной после едва не случившегося поцелуя, как хлёсткая пощёчина, привело меня в чувства. Напомнило, что мы просто друзья и не можем переступить черту.

Моя позиция относительно секса без обязательств, которую я недавно высказала, теперь отчего-то тяготила.

Я сомневалась.

И одновременно была уверена, что рано или поздно, один из нас утонет в эмоциях к другому. А это приведёт лишь к потере хорошего друга.

– Наталья Игоревна, макет рекламы уже готов?

Встрепенувшись, перевела безразличный взгляд на Волкова. Мы не общались со дня собеседования. Ну кроме того раза, когда он подписывал мой приказ о принятии на работу.

– Да, Евгений Анатольевич.

На совещании, которое проходило больше часа, сотрудники уже откровенно скучали. Тяжело удерживать внимание столь долго.

– Тогда почему его ещё не утвердили? – недовольный голос генерального директора, казалось, привёл в тонус засыпающих сотрудников.

А меня прошибло насквозь от его властного голоса.

«Какого хрена?»

– Мой вопрос показался вам странным? – видимо моё замешательство, относительно реакции тела на голос бородатого друга, отразилось на выражении лица.

– Нет. Евгений Анатольевич, сегодня пустим в работу и отправим в типографию.

Волков сидел напротив. Его расслабленная поза и наглый изучающий взгляд выбешивали.

Знала, что он не терпел задержек. Но, а я, не могла позволить выпустить сырой материал.

Посмотрев на недовольного мужчину прямо и без боязни, как это делали другие сотрудники, хотела высказать своё мнение:

– Евгений Анатольевич…

Но он не удостоил меня своим вниманием. Быстро поднялся и со словами «совещание окончено», удалился.

Что происходило, оставалось загадкой. Когда я стала смотреть на него как на мужчину? Он всегда был хорош и притягателен.

Но никогда. Я не хотела. Оказаться в его постели.

Или хотела?

Я вышла из конференц-зала последней.

«Что ж… Ладно, Е.А. Волков, посмотрим, кто кого…»

Влетев в его кабинет без стука, словно разъяренная фурия, потребовала:

– Нам нужно поговорить!

Моё появление вызвало у Жени недоумение. Он не ожидал увидеть меня, судя по его внешнему виду. Пиджак небрежно валялся на столе, пока мужчина, ослабив галстук, нервно закатывал рукава белоснежной рубашки, оголяя витиеватые рисунки.

И в целом, я бы могла с ним согласиться, ведь никогда не поддавалась импульсивности на работе.

Хотя кого я обманываю?

Я всегда пёрла до конца, пробивая стены. Но эту громаду, похоже, была не в силах проломить.

Он был серьёзен и суров. Может быть зол.

«Тем лучше…»

– Чего тебе?

– Ого! Мы наконец снова перешли на ты, – наигранно удивляясь, я опёрлась руками о стол.

– Наташ, мне совершенно не до шуток и твоего ёрничества.

– От чего же? – я склонила голову на бок, игриво улыбаясь.

– Ты зачем пришла? Если есть что сказать, то я внимательно слушаю.

Мне хотелось разнести в щепки кабинет новоиспеченного босса, но вместо этого, вздохнула отвернувшись.

– Нам нужно поговорить, – снова повторила я. – Иначе мы не сможем нормально вместе работать.

Женя внимательно посмотрел на меня, будто пытался отыскать для себя что-то важное.

– Ты права. Пожалуй, я должен извиниться.

– Не поняла…

– Я не должен был… – кашлянув, Джекс поднял на меня виноватый взгляд и продолжил: – Всё же ты мой друг, и я …

– Стоп! Что? – меня оскорбило это заявление.

«Неужели, я настолько была ему противна как женщина?»

– Я думаю, я не должен был, – Женя вопросительно поднял брови, будто не понимал, что только что сморозил.

«Или так оно и было…»

Закрыв глаза, я усмехнулась.

– Ты сейчас серьёзно?

Он растерянно посмотрел на меня. И в этом был весь Волков. Такой уверенный в себе мужчина, неожиданно терялся в простых вопросах, касающихся женщин. Странно было только то, что он был таким не со всеми представительницами противоположного пола.

– Скажи, что ты пошутил, пожалуйста, – взмолилась я, подавив отчаяние в смешке.

– Не понял, – он нахмурил брови и наконец перестал оголять передо мной своё шикарное тело.

– Ты невыносим! – воскликнув, я поспешила к выходу из его кабинета, так же молниеносно, как и появилась в нём.

Волков, не понимая что такого он сказал, прошёл за мной.

– Наташ, постой.

Я замерла у двери и обернулась, показывая ему обольстительную улыбку.

Женя оценил перемены моего поведения.

– Нат, ты что задумала?

– Ничего, – одарив босса самой милой улыбочкой, поспешила на своё рабочее место.

Кажется, я сломала ноготь, когда впилась пальцами в дверной косяк. И выйдя, из кабинета генерального директора Е.А. Волкова, как гласила табличка с именем на его двери, я попыталась унять разыгравшуюся учащённое сердцебиение.

«Сам напросился, серенький волчок!»

– Какого хрена ты пошла им на уступки? – рычал я на Наташу и уже тысячу раз пожалел, что взял её к себе. Она в первую неделю умудрилась вывести меня из себя. Хотя я делал ставку на месяц…