Мы ввалились в тёмное помещение, судорожно расстёгивая одежду друг на друге. Было очень темно и приходилось ориентироваться на ощупь. Моя нимфа на эту ночь очень приятно пахла. Лёгкий шлейф ненавязчивого цветочного аромата не раздражал рецепторы, как бывало с другими. У неё была настолько тонкая талия, что при обхвате моими ручищами я мог соприкоснуться пальцами.

«Совсем юная? Джекс, ты совсем что ли допился?» – остатки трезвого разума отчаянно пытались послать предупреждающие сигналы. Но связь с остальными частями мозга была безвозвратно потеряна.

Я почувствовал прилив возбуждения в пах, когда девушка обольстительно потёрлась об меня своей не маленькой упругой грудью.

– Малышка, так не терпится? – хрипло прошептал я, оглядываясь в темноте незнакомого пространства, выбирая место для нашего «приземления».

Её запах сводил с ума. Было в нём что-то знакомое, давно забытое, упущенное… Это чертовски будоражило, напрочь срывая крышу.

Девушка только что-то промурлыкала в томном согласии. И я, уже находясь на взводе, пригвоздил малышку к стене, так и не найдя лучшей опоры для нас. На ней были брюки. Но разве могло это остановить меня? Никогда.

Осторожно, заботясь о целостности её вещички, я расстегнул пуговку и спустил брюки до колен. Продолжая врываться и ласкать её рот своим языком, я медленно скользил ладонями вниз. Поддев ажурную резинку трусиков, нырнул пальцами в них. И был приятно удивлён, как ни странно: киску моей спутницы на этот вечер покрывали жёсткие завитки оформленные в аккуратный треугольник.

– Ммм, детка, – мне неожиданно это понравилось, даже не знаю почему. – Ты течёшь, – прокомментировав известный нам обоим факт, я погрузил пальцы в неё и с её мягких губ сорвался приглушённо-хриплый стон.

Девушка прогнулась в спине, насаживаясь на мои пальцы. Тонкие ручки обвили шею, и я почувствовал, как острые ноготки впиваются в кожу.

– А ты дикая кошечка? Да? – не дожидаясь ответа я впился ртом в её шею, заскользил языком вверх к ушку, чтобы прикусить мочку. Вызвав своими ласками очередной протяжный стон любовницы на эту ночь, я достал презерватив из заднего кармана своих джинсов.

– Можно мне? – пропела мелодичным голоском девица, выхватывая из моих рук фольгированный квадратик.

– Всё что захочешь, красавица… – я был согласен на всё сейчас, лишь бы наконец погрузить каменный стояк в её истекающую киску.

Девушка опустилась на колени между моих ног. Звякнула пряжка ремня, затем опустилась змейка на ширинке с характерным звуком.

– А ты большой, – кокетливо выдала молчаливая до сих пор спутница этой ночи, когда мой каменный член выпрыгнул из боксеров.

– Не волнуйся малышка, я буду осторожен, – обхватив член рукой я провёл налившейся головкой по её губам.

Нимфа приоткрыла сладкий ротик. Высунув язык, провела его кончиком по уздечке очерчивая круг. Шумно дыша, я держался из последних сил, чтобы не оттрахать девчонку в её, как выяснилось, умелый рот.

– Давай, малышка, ты же тоже этого хочешь, – по её глазам я знал это наверняка. Сучка прикинулась неумелой, но я видел похоть и желание в её взгляде при виде моего «парня».

Облизнув пересохшие губы, девушка обхватила ими головку. Подняла на меня глазки и стала посасывать, не забывая ласкать его язычком.

Оперевшись рукой о стену одной рукой, я вцепился в длинные светлые волосы другой и стал жёстче вколачивать член. Девушка высунув язык, позволила глубоко протолкнуться. Из её глаз потекли слёзы, а из рта – слюна. Громкие звуки горлового минета, казалось, заглушали клубную музыку за дверью подсобки, в которой мы находились.

Я толкнулся несколько раз и кончил в её горло с рыком, вспоминая, какой нежной и милой показалась мне девушка в самом начале нашего знакомства. Слив в неё своё напряжение, я почувствовал раздражение с разочарованием.

«Это не она, Жек…»

Блондинка распахнула глаза в непонимании, когда я убрал член в брюки. Видя как она собирается возмутиться, предусмотрительно сунул ей несколько купюр. На секунду мне показалось, что она швырнёт мне в лицо мои деньги. Но она погасила своё возмущение, как только её пальчики коснулись банкнотной бумаги. А я с толикой разочарования, присыпанной неудовлетворенностью покинул тускло освещённое помещение.

– Привет! – на соседний стул грузно опустилась на недовольная Самойлова. – Бокал шардоне! – махнув рукой бармена, девушка сделала заказ.

Я, лишь смерил её равнодушным взглядом, удостоив молчаливым кивком. Вечно смеющаяся рыжая бестия, сегодня не несла в массы привычно заряд бодрости и позитива.

«Не у меня одного плохой день?» – я ухмыльнулся, выпив остатки виски, и повторил заказ.

В моём любимом заведении сегодня было не так шумно. Хотя обычно здесь и в будний день не протолкнуться. Оглядываясь по сторонам, я искал девушку на сегодняшнюю ночь. Но не было никого, кто мог бы меня заинтересовать.

«Ну, или блондинок с пухлыми губами…»

– Тяжёлый день? – раздался понимающий голос Наташи.

Мне ничего не хотелось говорить. Вообще. Но я повернулся, по привычке оценил красоту напротив, будто впервые увидел, хотя знал Наташу уже много лет.

– Есть такое, – поджав губы, сделал глоток.

Приятное тепло разлилось по венам от выпитого алкоголя. Хотелось куда-то приземлиться, откинувшись головой в мягкую спинку дивана или кресла и просто, ни о чём ни думая, расслабиться.

– Я тебя предупреждала, – язвительно с тоном воспитательницы детского сада сказала Ната, не глядя в мою сторону.

Я прекрасно помнил наш разговор в тот день, когда я познакомился с Машей. Самойлова тогда очень доходчиво объяснила мне, что с ней мне ничего не светит. Но это я понял, когда увидел этих двоих вместе. Просто не до конца осознал, что такая, как Маша – милая и нежная, может быть с таким ментом как Платон.

– Нат, – слушать нравоучения в стиле «а я говорила» не хотелось. – Не надо.

Усмехнувшись, она посмотрела на меня снисходительно, что взбесило меня ещё больше. Эта её черта чересчур навязчивой всезнайки никогда мне не нравилась. И я по привычке ожидал от неё тираду умных высказываний и мыслей. Но этого не последовало. Самойлова продолжала потягивать винишко и молчать. Что было странно. Очень.

– А у тебя чего случилось? – я решил проявить вежливость, всё-таки мы знали друг друга много лет и она всегда выручала меня с рекламой.

Рыжая недоверчиво скосила на меня взгляд и приподняла бровь:

– Тебе действительно интересно или так спросил, чтобы не слыть ещё большим говнюком, чем обычно?

– Я не понял, – возмутился интересной предъяве, я бы сказал, даже смешной. – Чего это я говнюк?

Подруга хмыкнула, сделала глоток вина.

– Волков, а когда ты просто так интересовался чем-либо? – сощурив на меня уже хмельной взгляд, рыжая хохотнула.

«Похоже, Остапа понесло…» – никогда не любил пьяные разговоры, а бабские тем более. Но это была Самойлова, она была своя в доску. Да только сегодня чего-то надломилась тростиночка.

– Наташ, так что у тебя? – я попытался перевести все стрелки на неё. Но как только подруга открыла рот, чтобы по всей видимости рассказать душещипательную историю о причине своего испорченного вечера, я залип на блондинке, неизвестно откуда появившейся.

Коварная соблазнительница заметила мой интерес к своей персоне под номером, где-то, наверное, три, сексуально облизнув пухлые не от природы губки.

– Эй, Джекс, – Ната помахала перед моим лицом рукой. – Ну вот, а ещё корчит из себя друга! – возмутилась она, чем вырвала меня из плена заинтересованных глаз уже не нужной для меня добычи.

Почему-то, как только я увидел губки уточки, меня передёрнуло.

– Извини, Нат, – я махнул бармену и заказал бутылку виски. – И ещё стакан, спасибо, – под понимающий взгляд парнишки у стойки плеснул небольшую порцию и придвинул Самойловой. – Хорош пить эту дрянь.