Ещё ниже был другой снимок, где был изображён почему-то Марк, но с припиской «Знаменитый генерал Загорский ведёт войска в бой». Опять эти газетчики всё напутали.
— В прошлый раз они писали, — я потёр подбородок. — Что одноглазый демон залил север кровью.
— Я помню, — Ян вздохнул и сел на кресло. — Многое меняется. Даже странно, — он повернулся к окну. — Как думаешь, что будет потом? Если это хоть когда-нибудь закончится…
— Думай про штурм, Ян.
Я сам посмотрел на стекло, потом взял циркуль и склонился над картой. Надо бы другое место для штаба, более безопасное. Отсюда хороший вид, но нет никакой защиты.
— Если есть идеи, я их жду, мне не помешают.
— У меня есть одна, — проговорил он.
— Если ты про катакомбы под городом, я сам про них знаю. И маршал знает. Он же Дерайга, а Дерайга в городе жили больше, чем Варга. Говорят, Громов в своё время проник во дворец через них. И туда сейчас нет смысла соваться, там наверняка засады и всё заминировано.
— Понял. Тогда я, — Ян потёр затылок. — Тогда я отправлюсь к экипажам, проверю с ними шагоходы, как учили. Так будет больше пользы, верно.
— Хорошая идея, я не против.
Пусть отвлечётся, поболтает с людьми и развеется. Это полезнее, чем сидеть одному наедине со своими тревожными мыслями.
— Господин генерал, — молодой рыжий лейтенант скромно встал у входа и с опаской посмотрел на Яна. — Лорд Варга, прошу разрешения обратиться к господину…
— Не отвлекайтесь на меня, — Ян отмахнулся и отвернулся к окну.
— Они подтвердили готовность говорить с вами, — передал лейтенант. — Мы готовы вас соединить, всё подготовлено.
Я кивнул, отложил карандаш с циркулем и вышел на улицу. Сегодня туман и прохладно, изо рта аж шёл пар. Похоже, снова будет снег, упрямая зима никак уходить не хотела. Солнца за пасмурными облаками почти не видно.
Бои ещё не начинались, враг и мы выжидали. Но вдали раздавались залпы артиллерии. Это мы бомбили дорогу между Мардаградом и Урбусом, а ещё горы над ней.
Это основная транспортная магистраль, но её вполне может засыпать лавиной. Вторую дорогу, идущую восточнее, контролируем мы сами. Снабжение города ещё может идти по реке, но мы будем топить любую баржу, которая прибудет с юга. Или же через Хитланд, но опять-таки, им придётся переплывать реку под прицелом наших орудий.
Я не исключал, что подкрепление с юга может пройти к маршалу тем же путём через горы, которым мы тогда отступали из академии. Некоторые шагоходы даже преследовали нас какое-то время, так что им прекрасно известно, где есть доступный для шагоходов маршрут.
Так что туда я буду поглядывать тоже.
В один из блиндажей на передовой был протянут толстый кабель полевого телефона прямо по земле. Вернее, был восстановлен провод, перебитый ещё в начале войны.
— Вы серьёзно? — спросил я у офицера-связиста. — Они же видят, куда протянут кабель. Хотите, чтобы нас с вами накрыло артиллерией в начале разговора?
— Никак нет, господин генерал! Прошу прощения и…
— Перенесите всё куда-нибудь в безопасное место, — сказал я спокойным голосом.
Через двадцать минут кабель спрятали и протянули в глубокий блиндаж в центре наших позиций, так что здесь не вычислят. На грубом столе из досок стоял покрытый лаком деревянный ящичек.
ПТР-52, полевой телефон Риггера, но не того самого, а его сына. У врага такие же, во всей империи это универсальное средство связи в войсках кроме радио.
Я открыл тяжёлую крышку, достал металлическую трубку и приложил к уху. Связист начал возиться с прибором. я посмотрел на стену блиндажа перед собой. На брёвна кто-то из офицеров повесил карту города, герб дома Варга, пылающее копьё (почти такой же, как у Дерайга) и портрет Яна, старый, ещё без повязки на глазу.
Долго ждать не пришлось.
— Маршал Юрий Дерайга, — произнёс я. — Узнал вас по сипению и кашлю.
— Генерал Загорский, — голос маршала-предателя звучал очень устало. — Вы живы. Или правильнее, теперь звать вас маршал Загорский?
— Точно, мне же дали звания маршала Бинхая. Но нет, я всё ещё генерал имперской армии, так что оставим прежнее звание. Я не буду говорить много, маршал.
— Я слушаю, — старик откашлялся. — Что там у вас?
— Напомню, маршал, вы государственный изменник. А ещё я приговорил вас к смертной казни.
— И что? — маршал усмехнулся. — Хотите напугать почти столетнего старика смертью? Или пообещать мне жизнь? Я могу умереть в любой день.
— А возможно даже раньше, чем вы думаете. Но я не договорил. Смертный приговор в силе, и он никуда не делся. Измена и предательство не прощаются. Но ваши люди ещё могут выжить и даже получить шанс искупить свою вину.
— Разве? — он захрипел, будто отхаркивался у себя.
— Все ваши генералы, советники, штабисты, офицеры и рядовые могут вступить в наши ряды и искупить позор. Экспедиционный корпус может покинуть столицу без боя. Мы проводим их до моря, где они могут сесть на корабли и уплыть домой навсегда. Ну или похороним их тут, если они откажутся.
— Мы будем идти до конца, — прохрипел он. — Как и положена армии Огрании.
— Серьёзно, маршал? — я сел поудобнее. — Ваши союзники — оккупанты из-за моря. Вы подчиняетесь мутным людям из столицы империи, у которых нет никаких прав на власть.
— Мой дед тоже однажды пошёл против своего правителя. Я просто восстанавливаю справедливость. Это мы, Дерайга, правили Огранией, пока Дома Варга не существовало вовсе, а Громовы и Климовы были крестьянами где-то в глуши.
Его голос даже стал увереннее. Как это его зацепило.
— Любите вы все вспоминать старые времена, — я усмехнулся. — Но я о них знаю больше вас. Учите историю. Ваш дед Инжи был героем. Вы почти опозорили его имя, но ваш внук молодец. Поэтому ваш род останется и будет жить. Но не вы, вас проклянут, а ваш дух никогда не найдёт свечу. А вот ваши люди ещё могли бы спастись.
— Разговор окончен, генерал Загорский. Ваш брат Кир бы меня понял. Но его нет очень давно.
Зараза, он тоже теперь знает. Знал ли он раньше? Плевать. Сидел бы маршал здесь, я бы забил его этим же телефоном, по которому с ним говорил.
— Мой брат убил бы вас на месте. Так что не надо ссылаться на него, маршал. Я жду ответа до завтра. Или атакую. Спасение для ваших людей? Или смерть?
Связист с равнодушным видом отключил полевой телефон и утащил тяжёлый ящик.
Я остался один. Сам маршал не сдастся, он слишком стар, и бояться ему нечего. Но, возможно, его люди решат иначе, как узнают содержание разговора. А они узнают, наша разведка об этом позаботится.
Но он что, предал только из-за того, что его предки правили Огранией, а он нет? Хотел править сам в своём возрасте? Ведь речи даже не идёт о том, чтобы передать власть внуку, маршал вообще будто не желает его знать… если только он не рассчитывал на кое-что другое. Ведь теперь он знает, кто я…
Ладно, обдумаю потом.
Город почти в осаде, кто-то из командующих может захотеть перейти к нам во время боя. Лучше бы, чтобы боя не было вообще, но я не думал, что будет так легко.
Бой будет, и мне нужно продумать все планы уже в ближайшее время.
Я вышел на свежий воздух. Мимо пролетали снежинки. Хорошо, что войска ещё не перешли на летнюю форму одежды. Мы снова наладили выпуск формы на востоке, так что даже ударная группа, которая скоро прибудет, не замёрзнет.
Земля начала трястись. Из города по нашим позициям била артиллерия, взрывы раздавались совсем рядом. Но наши базы ремонта и снабжения вне зоны досягаемости их орудий.
Но это только ствольная артиллерия, я не слышал жуткого свиста бомб из осадных мортир Рейтаров. У них было всего два таких шагохода, возможно, они берегут боезапас для отражения штурма.
Авиации в городе тоже не было, а была бы, мы бы её разбомбили. Союзная, в основном из Нарландии, летала над Мардаградом спокойно, но только для разведки и корректирования артиллерии.
Наша артиллерия уже начала работу, она отрабатывала по окраинам, по остаткам оборонительных линий и пушкам, а ещё нарушая снабжения. Но сам город, набитый гражданскими, я обстреливать не хотел и команду на это не давал.
